Александр Проханов: из чаши Победы мы до сих пор черпаем свои силы

Известный писатель, публицист, член Изборского клуба Александр Проханов в последнем прямом эфире РСН попытался осмыслить значение великой Победы для его и нынешних молодых поколений. Как преломляется самая суть даты 9 мая 1945 года сквозь призму прошедших лет, какие новые грани открываются в ее величии.

Сегодня мы приводим наиболее интереснее вдержки из его вступления 

О святости 

…Смысл победы проступает медленно, постепенно. Также фрески постепенно проступают на стенах храмов. Победа – это колоссальная фреска. Когда началась война, то первая великая песня о войне называлась «Священная война». Это была грандиозная песня, от неё мурашки бежали по телу. Она до сих пор слушается как великий церковный псалом. Если война, которую мы вели, священная, то победа тоже священная. Война, которую мы вели с 1941 по 1945 годы, была не только войной идеологических систем, моделей, армий, пространств и потенциалов, волевых усилий как советских, так и германских, а это была метафизическая война. В ней схватились адские и райские смыслы, и именно поэтому она священная. В этой войне либо должны были победить фашисты с их теорией господства зла, тьмы, концлагерей, подавления народов, концепцией уничтожения излишних человеческих массивов, либо должна была восторжествовать та правда, которая двигала, по-видимому, господом Богом, когда он создавал этот мир. Это правда любви, красоты, обожания, нежности, цветения. Сошлись эти две фундаментальные силы, и именно поэтому это священная война. Все, кто вёл эту войну с русской стороны, все, кто её выиграл – это священные люди, и, может быть, даже святые. На них лежит ореол святости. Он лежит на всём, что касается этой войны. Святыми были роты, батальоны, полки и армии, фронты, командиры полков, маршалы, простой солдат, который прополз на брюхе пол-Европы и генералиссимус. Советский народ в те годы показал, что мы святые люди, что у нас бывают минуты потрясающей святости, что мы наполняемся такой силой, жертвенностью, что даёт право русский народ считать народом-богоносцем. На русский народ возложена эта миссия. Миссия русского народа – отстаивать божественные райские принципы, которые постоянно попираются. Это русское мессианство делает наш народ трагическим, но непобедимым. Почему нас нельзя победить? Не потому, что у нас танки Т-34 или «Катюши», а потому что русские задуманы Господом Богом как народ-победитель. Мы не можем отступить перед фашизмом. Мы не можем допустить, чтобы мир стал чёрным, чтобы крутились эти мельницы в виде свастик. Отец Дмитрий Дудко, царство ему небесное, был церковным диссидентом. Он терпеть не мог в своё время КГБ, он преследовался. Он пришёл к нам в газету и сказал удивительную вещь. Он сказал, что все воевавшие в Отечественной войне – это святые люди. Весь сталинский синодник, куда были записаны 28 гвардейцев-панфиловцев, Талалихин, который под Москвой таранил немецкий Юнкерс, Гастелло, который спикировал на колонну фашистских танков, Лиза Чайкина, Карбышев. Это всё святые люди. Хоть они были не крещённые, но крестились на боях сражений, за своё Отечество приобрели эту святость. Эта война и победа превращает русскую историю в непрерывный, длящийся столетиями подвиг. Когда я недавно был в Сталинграде, там погиб мой отец, у меня возникло острое ощущение, что советский период не был атеистическим. Это не было богоборческим периодом, как принято утверждать. Именно в советский период была принесена эта колоссальная жертва в 30 миллионов человек. 2 тысячи лет назад, когда мир погружался в полную тьму, у Господа не было другого средства, как принести в жертву своего сына. Христос был распят, чтобы спасти мир от этой чудовищной тьмы. 30 миллионов погибших – это коллективный Христос, это агнцы. Зло было таким страшным, а метафизическая тьма была такой чудовищной, что меньшим числом и другим народом подавить её было невозможно, а мы это сделали.  

О Сталинграде 

…Когда я был в Сталинграде, меня вдруг посетило озарение. Я был в том месте под хутором, где замыкалось кольцо армии Паулюса, а он прорвал это кольцо, а мы затыкали его штрафными батальонами. А немцы опять прорывали кольцо, а мы опять затыкали. В этом месте, как мне говорили очевидцы, по снежному заминированному полю шли штрафники и взрывались на минах, тем самым открывая проходы для наших танков, которые шли уже по этим хладеющим, замерзающим телам и додавливали армию Паулюса. Тогда я вдруг подумал, что православное сознание, христианское сознание говорит о том, что грядёт второе пришествие Христа. Вдруг мне показалось, что Христос уже был на земле. Вот эти 30 миллионов погибших людей – это и есть коллективный Христос. Он уже был там под Сталинградом. Он был под Курском, под Москвой, что следы его, ноги, обутые в солдатский валенок, солдатский башмак, ноги, обмотанные портянкой, уже там были. У Тютчева есть такой восхитительный стих о Христе. «Отягчённый ношей крест, всю тебя земля родная, в рабском виде царь небесный исходил благословляя». У меня тогда возникла такая парафраза Тютчева «Отягчённый трёхлинейкой, всю тебя, земля родная, Бог в солдатской телогрейке исходил благословляя». Страшная и восхитительная божественность этой победы – это наше огромное достояние. Это победа мистическая. Причём, победа, как мне кажется, была одержана в 1945 году, и по логике истории мы к этой победе шли, начиная с 1920-х годов, когда Сталин строил заводы, когда шла коллективизация, когда страна была в страшном надрыве, когда мы создавали авиастроительные танковые заводы, когда мы создавали военную организацию, когда в результате всего этого мы добились этой победы. У меня есть ощущение, что победа была уже одержана заранее. Ещё никто о ней не знал. Не было войны, ещё шуровали первые эсэсовцы в 1933 году по Берлину. А победа 1945 года уже была одержана, и эта мистическая звезда победы тянула на себя всю советскую историю. Вся эта трагедия и пафос нашего советского сталинского предвоенного периода с Пушкиным, который стал главным поэтом страны, с заводами, с физкультурой, с ворошиловскими стрелками, а также с крестьянами, с которыми создавали трудовые военные армии – всё это притягивала на себя победа. В 1945 году во время парада, когда в мавзолее стоял Сталин, и я смотрел эти кадры, я наблюдал за его лицом. К его подножию кидали эти поверженные фашистские штандарты и знамёна. Но я не видел на лице Сталина торжества, например, или пафоса. У него было такое печально усталое лицо человека, который сделал громадное дело. Мне кажется, что он в эти минуты думал, что всё, что он делал, правильно. Всё, что ему потом запишут как преступления, ошибки, всё это, на самом деле, было искуплено победой, великой победой. Может быть, весь смысл советского периода именно в том, что мы сдержали эту мировую тьму, мы не позволили ей разлиться по миру. Когда разрушали Советский Союз, разрушили очень многое: партию, территорию, военную организацию, волю народа сопротивления, культуру. Но не удалось разрушить победу. Ведь как её стремились уничтожить, как советские войска, входившие тогда в Германию, в Берлин называли войсками насильников, мародёров, как старались показать советского солдата победителя насилующим этих несчастных немецких женщин, а наших военных и маршалов грабителями, которые вывезли всю Германию. А как потом наши либералы говорили «хорошо бы победил Гитлер, тогда бы Сталин не победил». Эпизод с этой блокадой Ленинграда, когда говорили, что следовало уступить немцам и не сопротивляться. Не удалось, потому что победа оказалась образом, сделанным из бриллианта, и черви эти, грызуны, ломали зубы о победу. Мы пронесли эту победу, эту скрижаль, красное знамя через все чудовищные 1990-ые годы. Из этой чащи мы начали черпать силы. Мы стали подниматься как страна и как государство из-за победы. Мы к этому божественному цветку приникали, вдыхали его ароматы. Начали строить государство, начали восстанавливать заводы. Мы начали создавать новую армию, создавать новую интеллигенцию. Мы создали нового лидера. Мне думается, что не Путин создал новое государство, а государство, вышедшее из цветка Победы, создало его, поэтому победа это драгоценнейшее достояние нашей истории. Сейчас самое время вернуть Сталинграду его сталинское имя, потому что слово Сталинград – это символ грандиозного сопротивления и грандиозной победы. Эта чаша, из которой мы сейчас можем пить и черпать эту красоту, силу воли. Ведь не случайно к нам пришёл Крым. Не случайно в эти весенние дни рассечённый народ опять объединился в своём победном объятии, поэтому я считаю, что победа 1945 года длиться, она продолжается. Нам придётся ещё раз подтвердить свою богоносность, свою святоносность. Мы не будем отсиживаться здесь, потому что эта смерть придёт в каждый наш дом. Нам придётся сражаться. Нам придётся ещё и ещё раз в 21 веке, в 22-м, 24-м веке подтверждать своё мессианство.  

О государственности 

…Сама русская история, русская государственность движется по очень загадочной синусоиде. Мы достигаем удивительного цветения и красоты, потом обрушиваемся в бездну, тьму. А потом мы опять из этой бездны восходим к новой вершине, к новой империи, к новой формации государственной державы. Когда мы достигаем цветения, мы начинаем говорить миру, что он живёт не по правде. Мы начинаем проповедовать своим языком райские смыслы, идеи высшей справедливости, идеи божественной правды, идеи христовой нагорной проповеди, но мир не хочет слушать эти укоризны. Он посылает на нас нашествия, посылает на нас Стефана Батория, Наполеона, Гитлера. Он посылает на нас тьму. Он посылает на нас этих грызунов, этих бактерий, тайных вшей, которые поселяются в нашей среде и сгрызают нас. Так было в 1980-ые годы, когда нас съели вот эти черви. Они сточили те сады, которые заставлял после войны сажать Сталин. Каждый раз, когда мы оказываемся слабы, когда мы падаем во тьму, начинает возникать эта чёрная гадина фашизма. Нам приходится опять восстанавливать своё государство, набираться силы, энергии и, получив эту силу, опять опрокидывать эту гадину в ад, в тартарары, откуда она выходит. Это таинственный закон мировой и русской истории.  

О ветеранах

Ветераны – это такие стражи у священного огня, священники. Это люди, которые уже в немощи, слабости, в дрожании рук, но всё равно богатыри. Советский народ был народом-великаном, а в 1990-ые годы нас сделали народом-карликом. Теперь мы опять становимся народом-великаном. Вот эти великие старики, великие ветераны, сейчас смотрятся огромными, до неба. Они воины-победители.