Возможное назначение в Совет Федерации «пожизненных сенаторов» может свидетельствовать о начале выстраивания центром новой системы управления, минимизирующей опасности для Центра со стороны регионов и оппозиции.
Подготовка думской фракцией ЛДПР законопроекта о назначения 16 пожизненных сенаторов вызвала резонные вопросы относительно необходимости этой меры. Например, почему предусматривается именно 16 таких должностей? Какие конкретно претенденты должны их занять, на каком основании и по каким критериям? И, наконец, зачем вообще понадобился этот информационный «вброс»?
Возникают опасения, что на практике это будут обычные синекуры, которые будут раздаваться тем или иным политическим деятелям не просто в ознаменование их прошлых заслуг, а в обмен на преданность и лояльность. Кроме того, это позволит создать для них иллюзию относительно сопричастности к осуществлению политических решений в стране.
С другой стороны, данная попытка изменения представительства в Совете Федерации должна дополнительно закрепить позиции президента в органах власти за счет назначения туда современных «патрициев» из числа «благодарных» ему людей.
Но возможные предположения, что подобными мерами Кремль пытается сделать этот орган более лояльным, не являются верными. Фактически, Совет Федерации уже превратился в часть механизма правящего режима, чьей задачей является подстраховка лояльности Государственной Думы. Кроме того, появление в его составе 16 почетных назначенцев при 166 сенаторах не способно повлиять на его решения.
Напрашивается вывод, согласно которому у Кремля на данный момент уже есть чётко определенное число «неустроенных» политиков, которым, с одной стороны, в силу их профессиональных качеств и наличия более серьезных конкурентов, невозможно поручить руководство тем или иным органом власти или госкорпорацией. Но с другой стороны, их нельзя «оставить без присмотра». Особенно если это касается региональных лидеров, которые, оказавшись без дела, могут создать для центральной власти какие-то проблемы.
Впрочем, столь проблемных людей можно было бы при желании пристроить и на другие синекуры, не затрагивая основ кадрового формирования верхней палаты российского парламента. Впрочем, сами инициаторы подобных изменений указывают, что это позволит использовать уникальный опыт некоторых политиков в интересах всей страны и даже станет «фундаментом в экономическом и политическом развитии страны».
Однако сейчас трудно назвать имена как на местном уровне, так и на уровне федерального центра столь ярких политических «самородков», без знаний и «багажа» которых российская система власти не смогла бы функционировать.
С другой стороны, в Совете Федерации, который только обладает полномочиями одобрять или не утверждать думские законотворческие инициативы, не имея даже возможности вносить в них поправки, подобные «титаны», по сути, и не нужны,
Это лишний раз подчеркивается тем, что прочие возложенные на сенаторов функции вроде рассмотрения обращения граждан из регионов являются чисто вспомогательными, поскольку механизм их обработки предусматривает использование многочисленных помощников.
Не являются убедительными и прозвучавшие попытки объяснения необходимости «почетных сенаторов» для внедрения в российскую политическую жизнь института лоббирования, благодаря которому регионы смогут эффективнее отстаивать свои интересы. Учитывая то, что полномочия для них предусматриваются пожизненные, то есть гарантированные при любом раскладе, таким представителям нет большой необходимости очень активно продвигать «идеи с мест». И, в конце концов, для развития лоббистской деятельности в России вовсе не обязательно быть пожизненным сенатором.
Как это ни покажется странным, о серьезности намерений представителей российской государственной власти может служить то, что подобную инициативу выдвинули партийные структуры Владимира Жириновского, которые, по сути, уже достаточно давно выступают если не частью государственного механизма, то верно обслуживают его интересы. Их неоднократно уже использовали для вбросов в открытое пространство неоднозначных идей с целью проверки последующей реакции. И, как свидетельствует уже имеющийся опыт (в том числе с укрупнением регионов), далеко не все из подобных инициатив ЛДПР оказались невостребованными.
Важно, что впоследствии изменение кадрового комплектования Совета Федерации может стать прецедентом для дальнейшего расширения в его составе подобных почетных назначенцев и их число заметно возрастет. А это, в свою очередь, приведет и к пересмотру в целом его формирования и функционирования.
Не случайно, что сторонники внедрения подобного законопроекта приводят исторические примеры, например, британской Палаты лордов, которая успешно участвует в управлении Великобританией на протяжении столетий. Вопрос в том, чем в итоге станет Совет Федерации: эффективным российским вариантом Палаты лордов или превратится в собрание пенсионеров-старцев из Боярского Совета (Думы) или даже клоном Римского Сената патрициев времен Империи.
По сути, это во многом означает повторение прежних исторических уроков со всеми их изъянами, но уже на современный «лад». Так, когда верховный правитель обладает реальной силой, члены подобных собраний «под диктовку» «помогают» ему «принять» решения. И в данном случае не важно, как его называют – царь, император, президент и т.д.
Но в том случае, если «местные» интересы вдруг начинали перевешивать интересы государственные или центральная власть в силу тех или иных причин ослабевала, наблюдался острый конфликт, интриги, стремление взять на себя часть власти вплоть до сношений с иностранными силами. И как результат – нередко нарушения всей системы управления страной, как это происходило не только при Цезаре, но и в период Московского царства.
За этой инициативой может скрываться стремление Кремля не только создать дополнительные синекуры с целью последующего закрепления статуса «пожизненного президента», но и создать новую систему управления на местах. Иными словами, через «почетных сенаторов» будет осуществляться контроль местных элит в наиболее проблемных и в тоже время важных регионах.
Следует заметить, что последние заметно различаются друг от друга по уровню своего благосостояния и в том числе поэтому трудноуправляемы в рамках одной универсальной модели. Однако, исходя из возможного ухудшения ситуации в том или ином субъекте, глава государства может рассчитывать решать там через них самые сложные проблемы.
Тем самым центральная власть избавляет себя от необходимости вмешиваться в происходящее в регионах, задевая неизменно тем самым чьи-то интересы и, напротив, создавая для себя комфортные условия. Фактически, речь идет о том, что функция согласования будет поручена особо доверенным лицам, гарантией выполнения работы которых станет их благосостояние, обеспечиваемое Кремлем.
Также создание параллельной системы управления позволит минимизировать негативный эффект от возможной активизации в том или ином субъекте оппозиции. Например, в случае реализации «витающего в воздухе» предложения по введению «мэров районов» это позволит с высокой долей вероятности если не исключить те или иные протестные выступления, то заметно их приглушить.
Однако необходимо отдавать себе отчет в том, что этот ход почти неизбежно приведет к реальному усилению криминалитета во власти. Ведь если «центр» действительно захочет иметь в качестве почетных сенаторов людей, способных реально повлиять на процесс принятия решений на местах, он должен смириться с тем, что в их число неизменно попадут криминальные авторитеты. Ведь этим критериям отвечает очень ограниченное число представителей региональной элиты на местах.
Особенно актуально это для областей и краев к востоку от Урала, где представители криминалитета по-прежнему играют огромную роль как в экономике, так и политике. Особенно наглядно это проявилось в истории с печально известными дальневосточными «винни-пухами». Впрочем, и в центральной полосе страны имеются серьезные преступные группировки, до недавнего времени тесно связанные с властью вроде тех же рязанских «слонов».
Побочной стороной этого дела также станет неизменное ухудшение ситуации на местах в плане диалога «власть-общество», что создает дополнительные перспективы для различных злоупотреблений, особенно коррупционных.
Однако даже это не является самой главной проблемой, поскольку инициатива с назначением «почетных сенаторов» служит индикатором дальнейшего роста в России чиновничьего класса. Как известно, согласно выведенной еще в средние века формуле, «чиновничество плодит чиновничество» и в этом нет ничего удивительного. По сути, это является не просто проекцией его работы, но и залогом самосохранения бюрократической системы. В очень упрощенном виде это выглядит так, что один чиновник способствует появлению другого, который, в свою очередь, сделает всё, чтобы помочь ему, а значит, и себе в трудную минуту.
Вполне актуально это и для России. Не случайно, что за 15 лет её армия бюрократов увеличилась по численности более чем в два раза, что вызвало резкий и неоправданный рост расходов государственной казны на её содержание.
Однако это далеко не самый главный негативный момент. Важно, что в условиях слаборазвитой традиции отечественного парламентаризма любое подобное изменение неизбежно приведет к назначениям по протекции. А любая несменяемая власть ведет к заметному ухудшению качества государственного управления. И вместо профессионалов в этом органе власти почти неизбежно окажутся «свои», но бесполезные с государственной точки зрения люди.
О том, к чему это может привести излишняя бюрократизация, во многом свидетельствует печальный пример Византии. И перед российскими властями стоит неизбежный выбор: вовремя оградить себя от повторения «византийского сценария», при котором фактически «чиновники съели (или проели) империю», или сохранить режим.