ФНПР, объединяющая официозные профсоюзы, мало заметна на ниве защиты трудовых прав. Зато порой возникает ощущение, что её главное дело – отстаивание в судах своей репутации.
Её агрессивность напоминает молодого Жириновского, – но, если тот судился из-за действительно оскорбительных эпитетов типа «фашиста» или «клоуна», ФНПР, похоже, подаёт в суд просто за недостаточно восторженное упоминание себя.
Только от автора, например, она хочет помимо денег опровержения как «не соответствующих действительности и порочащих её репутацию» изложения её собственного устава, высказываний её зампреда г-на Исаева, многократно опубликованных в СМИ мнений экспертов по рабочему движению и даже слов представителей Следственного комитета!
И таких дел много – по крайней мере, судя по занятости юристов ФНПР.
Возможно, они просто боятся потерять работу и обеспечивают себе нагрузку.
Возможно, бонзы ФНПР стремятся запугать аналитическое сообщество, чтобы о ней не смели и думать (правда, результат скорее противоположный, да и вызывает ФНПР всё больше брезгливость).
Однако похоже, что реальная причина в ином: судебная ярость ФНПР – способ «переключить внимание» общественности и экспертов, заставить их думать о второстепенных для неё вопросах и не обращать внимания на её реальные «болевые точки».
Прежде всего это увольнения: закрывая санатории и продавая их земли под коттеджную застройку (например, 85,5 га на Пестовском водохранилище, приобретаемые за 2,5% кадастровой стоимости), бонзы ФНПР порой ведут себя хуже любого приватизатора. Доходит до массовых увольнений работниц. Вместо «защиты людей труда» бонзы ФНПР выигрывают у них суды, изощрённо пользуясь несовершенствами Трудового кодекса.
Но главное – управление имуществом: похоже, ФНПР перещеголяла даже приватизаторов 90-х и сейчас распродаёт то, что ей не принадлежит.
Достаточно изучить решения лишь одного Федерального арбитражного суда – по Северо-Западному округу.
19 февраля 2002 г. в постановлении №А56-4580/01 он принял: «передача санаториев в ведение ВЦСПС равносильна передаче ему функций по управлению этими объектами», но никак не собственности на них.
22 июля 2003 г. он постановлением №А56-32456/02 зафиксировал: «несмотря на неоднократные передачи… имущества в ведение профсоюзов, оно никогда не выбывало из государственной собственности».
А 27 октября 2008 года постановлением №А56-23368/2007 для «совсем непонятливых» указал: «имущество передано профсоюзным организациям не в собственность, а в ведение. Поскольку у Всеобщей конфедерации профсоюзов СССР не возникло право собственности на… объекты, то договор от 17.07.1992 о закреплении (за ФНПР. – Прим. автора) прав по владению, пользованию и распоряжению профсоюзным имуществом не является документом, устанавливающим право собственности».
Конечно, эти решения не универсальны – а в нашей системе могут и просто не исполняться. Однако с точки зрения закона их наличие означает необходимость рассмотреть вопрос по каждому объекту профсоюзной собственности отдельно. А ведь многие из них уже «уплыли с концами»! Поэтому, вероятно, ФНПР и стремится любой ценой, даже выставляя себя в судах в смешном и убогом свете, отвлечь внимание общества от этой темы.
По крайней мере пока ещё не всё распродано.
Михаил ДЕЛЯГИН, директор Института проблем глобализации, д.э.н., издатель журнала «Свободная мысль» (до 1991 – «Коммунист»)
PS. Автор и редакция просят считать этот материал (и направят его результирующую часть в виде отдельных обращений) официальным заявлением в Генпрокуратуру, Следственный комитет, Государственную думу и Объединённый народный фронт с просьбой дать правовую оценку современному статусу собственности ФНПР и деятельности по её приватизации, а в случае подтверждения подозрений автора и приведённых решений Федерального арбитражного суда – пресечения деятельности по расхищению государственной собственности, выявлению и наказанию виновных в соответствии с действующим законодательством.