Белгородский губернатор доказал, что Россия не Африка

Говорить о бедственном положении России можно во весь голос. Когда хочешь, на кухне. Когда разрешают, на площади. Но правительство эти голоса услышит едва ли. К нему нужен особый подход – общефедеральный, научно-экспертный, респектабельный, опирающийся на поддержку отдельных представителей региональной власти. И, главное, неустанный – вот тогда, может быть, что-то получится.

Неравнодушные аграрии не оставляют попыток заявить о проблемах сельского хозяйства так, чтобы их наконец заметили правящие элиты, широкие круги общества, федеральные СМИ. Причём аграрии не только просят спасти село. Они обещают спасти в ответ страну, избавив её от нефтяной зависимости и убыли коренного населения.

Островок разума

Выездное заседание аграрной секции Московского экономического форума (МЭФ) состоялось в Белгороде. Место выбрано неслучайно. Губернатор Белгородской области Евгений Савченко – свой человек для аграриев. Собственно, он и есть аграрий – выпускник Тимирязевки.

Белгородчина – один из образцовых сельскохозяйственных регионов России, если не самый образцовый. За последние десять лет производство аграрной продукции здесь выросло втрое. Регион располагает 1% российской пашни, при этом на его долю приходится 5% сельского хозяйства страны. Аграрная политика края полифонична: уважением пользуются все формы собственности, в том числе личные подсобные хозяйства, а не только гиганты-агрохолдинги.

«Мы принимаем самое деятельное участие в судьбе российского крестьянства. Сельское хозяйство для нас – больше, чем отрасль. Для нас это среда обитания. Половина населения нашей области – сельчане, - отметил Е. Савченко в ходе своего выступления. – Политика государства направлена на развитие мегаполисов. Пример: на транспортную инфраструктуру Москвы в год тратится 50 тыс. рублей на человека, а вне Москвы – от 2 до 5 тыс. рублей. Мы считаем, упор надо делать не на мегаполисы, а на сохранение сёл. В России нет избытка сельского населения – напротив, скоро придётся говорить о недостатке. На кону стоит воспроизводство нации – города не выполняют этой функции. Аграрная политика – вопрос не экономики, а нравственности, духовности. Я нахожу её роль мессианской».

По мнению губернатора, позиция правительства России нуждается в серьёзнейших корректировках. Страна импортирует половину продовольствия, 70% овощей и фруктов. Продажа продукции монополизирована и криминализирована (в качестве примера губернатор привёл злополучное Бирюлёво). Крупные торговые сети диктуют крестьянам свои условия, делая их доходы ничтожными. В странах Запада такое невозможно.

Мысль губернатора развил Игорь Барщук, генеральный директор агрохолдинга «Белая птица»: «За год членства России в ВТО цена на мясо птицы упала с 90 рублей до 60 рублей за килограмм, но на полках магазинов птица не подешевела. Все деньги съели торговые сети. Это монстры. Годовой бюджет «Ашана» составляет 1,6 трлн. рублей. Напомню: бюджет Российской Федерации – 12 трлн. рублей».

Пан или пропал

«Нас объединяет идея, что у сельского хозяйства в России огромное будущее, - заявил председатель МЭФ Константин Бабкин, президент ЗАО «Новое Содружество» и ассоциации «Росагромаш». - Конечно, многое зависит от наших личных усилий, но результат нашей деятельности определяют те условия, в которых мы работаем. К сожалению, не всегда в нашей стране есть условия для реализации потенциала нашего народа. Поэтому мы выступили с инициативой снизу по улучшению аграрной политики в России. Эту инициативу мы назвали «Дорожная карта развития сельского хозяйства России до 2020 года».

Губернатор Савченко охарактеризовал «Дорожную карту» как максималистскую. И добавил: «Так и надо». Согласно программе, доходы от импорта сельского хозяйства к 2020 году способны превысить доходы от сырья. России принадлежит 10% мировой пашни и 55% мировых запасов чернозёма. В стране пока ещё достаточно сельчан (38 млн. человек). В аграрной сфере задействовано 6,3 млн. работников (втрое больше, чем в США). Специалистов с высшим аграрным образованием – 1,6 млн. (вдвое больше). И весь этот потенциал гробится государством.

Поддержка сельского хозяйства в России в 33 раза ниже, чем в Китае, в 24,5 раза ниже, чем в ЕС, и в 5,4 раза ниже, чем в Штатах. Средства в российском бюджете есть, но расходуются они на олимпийские стройки, на нефтепроводы, на полицию. А также на коррупцию и, как следствие, на борьбу с ней. Впрочем, по мнению К. Бабкина, упор в аграрной политике надо делать не на финансирование (оно в нашей стране крайне непрозрачное), а на защитные барьеры для внутреннего рынка. Необходимо пересмотреть те кабальные условия, на которых Россия вошла в ВТО. «Не стоит бояться, что Запад в ответ поставит заслоны для нашего продовольствия, поскольку эти заслоны и так стоят. Мы импортируем продовольствие на 200 млн. долларов – это ничтожно мало, нам нечего терять. Из-за слабой позиции в переговорах Россия всё сдала и на внешнем рынке, и на внутреннем», - пояснил «АН» К. Бабкин. Первоочередная задача – спасти внутренний рынок, отечественного производителя. Сверхзадача – добиваться выгодных условий на внешнем рынке.

Главный разработчик «Дорожной карты» Иван Ушачёв, академик РАН, вице-президент Россельхозакадемии и директор Всероссийского научно-исследовательского института экономики сельского хозяйства, подчеркнул особую актуальность программы в свете пугающих официальных прогнозов. «Минэкономразвития рисует стагнационную модель сельского хозяйства не только на ближайшую перспективу, но и более отдаленную – до 2030 года. В этом прогнозе заложено два варианта: по нашему мнению, плохой и очень плохой. По лучшему их них – темпы развития сельского хозяйства снизятся с 2,9% в 2014 до 1,7% в 2020, а по второму варианту – до 1,4%. Зерна, скота и птицы будет производиться меньше, чем предусмотрено госпрограммой. На наш взгляд, сценарий Минэкономразвития – это не прогноз, а признание бессилия», - подытожил академик.

Диалог с властью

Вопреки приглашениям федеральное правительство было представлено на съезде лишь одной персоной, и не вполне влиятельной, – замом директора департамента экономики Минсельхоза Михаилом Лосевым. В лучших традициях чиновничьих речей он описал усилия правительства и добавил, что «не всё удаётся».

К. Бабкин задал чиновнику прямой вопрос:

- Нас волнуют процентные ставки, прочая финансовая политика. Мы предлагаем освободить для крестьян топливо от акцизов, освободить сельхозпредприятия от уплаты НДС, увеличить дотации, дифференцировать условия предоставления дотаций, защищать внутренний рынок, поддерживать экспорт. В вашем выступлении ничто из этого не прозвучало. Не кажется ли вам, что Минсельхоз не слышит предложений крестьянства? Есть ли надежда, что эта политика изменится?

- Мы действуем в соответствии с возможностями бюджетов. Эти возможности мы используем максимально эффективно. Насчёт того, что мы якобы чего-то не слышим и не видим: мы всё слышим и видим. Мы вносим корректировки в государственную программу по развитию сельского хозяйства, принимая во внимание и «Дорожную карту». Нет антагонизма – совсем наоборот. Хорошие предложения по процентной ставке мы реализовать не можем, так как на это не распространяются полномочия Минсельхоза…

- Ответ понятен, спасибо, - дипломатично прервал чиновника К. Бабкин.

«АН» ответ тоже понятен: Минсельхоз снимает с себя ответственность за положение крестьян. Мол, идите к первым лицам страны и убеждайте их, потому что нам, Минсельхозу, убедить их не по силам, хоть и вовсю стараемся.

Региональные власти порадовали съезд больше. Одобрительные отзывы на «Дорожную карту», сопровождённые множеством детальных предложений, поступили из 45 субъектов. Девять из них делегировали на съезд своих представителей – депутатов либо чиновников минсельхозов (как говорили в кулуарах съезда, регионы в основном боятся федерального гнева).

Присутствующие регионалы один за другим выражали благодарность Белгородской области за её положительный социально-экономический пример. И за такую эффектную площадку для громких заявлений. «Мы приехали подышать воздухом неравнодушия, зарядиться», - признался один из регионалов.

Это наблюдение хочется выделить особо. Увиденное и услышанное на съезде даёт повод не только для пессимизма, но и для обоснованных надежд. Идёт трещинами стереотип о том, что любая власть в России никудышна. Если федеральная политика всё же изменится, ей будет на кого опереться.

Мужик снова всё по-русски объяснил

На съезде вопреки ожиданиям отсутствовал уральский фермер Василий Мельниченко, ставший звездой Интернета благодаря видеоролику под названием «Мужик всё по-русски объяснил». «АН» связались с фермером по телефону.

- Вы планировали провести осенью съезд Федерального сельского совета (ФСС), но этого не случилось. Почему ваши единомышленники предпочли вернуться к формату МЭФ?

- ФСС и МЭФ – это по сути одно и то же. МЭФ – более широкий формат, а ФСС предназначен преимущественно для сельских жителей. Проводить съезд ФСС осенью оказалось преждевременным: мы пока не набрали достаточной крестьянской массы, чтобы она сделала властям предложение, от которого бы они не смогли отказаться. Никаких сроков мы не ставим. Я уже несколько месяцев подряд езжу по России, общаюсь с сельчанами. Призываю их посчитаться, оценить свои силы.

- Пока мало людей?

- Пока мало. Например, на воронежский форум черноземья в середине ноября прибыло только двести крестьян. А остальные, что ли, крепостные? Ведь Кремль уже не знает, что бы такое отчудить, чтобы народ проснулся. Мало того, что нам подняли цену на электроэнергию до 5 руб. 20 коп. Столь дорогой энергии нигде в мире нет. Но мы же энергетическая сверхдержава. Даже не догадываюсь, из чего у нас энергию делают. Наверное, на Луне стоит станция – и оттуда нам её гонят за такие деньги. Так теперь нас ещё заставляют платить за электричество авансом. Позавчера я отдал 70 тыс. рублей, а сегодня мне говорят: срочно отдай наперёд 35 тыс., а не то отключим тебя. Я тоже считаю, что нам должны в феврале заплатить за хлеб, который мы вырастим осенью.

Может быть, большинство населения вполне устраивает вымирание села и сельского хозяйства? Может быть, нас, недовольных, мало? Если так, будем приспосабливаться. Потому что обращаться к власти, находясь в меньшинстве, – бессмысленно. Мой соратник К. Бабкин в сентябре уже встретился лично с президентом, доходчиво всё объяснил и вручил ему «Дорожную карту». И я не вижу, чтобы президент осознал необходимость развития отечественного производства. Ему интереснее тратиться на спортивные проекты. Я ничего против спорта не имею, но слишком уж много мы вкладываем в спортивные игры и игрушки. Если хотят играться – пускай, но на свои деньги, а не на наши.

- К. Бабкин более осторожен в высказываниях, чем вы. Не потому ли вы отсутствовали на съезде?

- Нет-нет. Я очень хотел присутствовать, но ещё раньше был запланирован визит ко мне А. Кудрина – я участвую в его проекте «Новое село – новая цивилизация». У меня, наоборот, такой характер, что врагов у меня нет, я со всеми готов сотрудничать. Я пробовал понять разницу между патриотами и либералами – и не вижу я особой разницы: те и другие – люди, у всех по одной голове, по две руки, по две ноги… Для меня и Бабкин – друг, и Кудрин – друг. Осталось только с Путиным подружиться.

Прямая речь

Из выступления Валерия Сергиенко, депутата заксобрания Красноярского края:

- Говорить о сельском хозяйстве в Белгородской области – это всё равно, что приехать в Тулу со своим самоваром. Мы находимся здесь только потому, что осознаём достижения Белгородской области, её заслуги перед Россией, перед всеми регионами.

Красноярский край – это не только промышленность, оборона, но и крупный аграрный комплекс. У нас и сейчас в обработке 3,5 млн. га земли, хотя 1 млн. мы уже потеряли – всё тайгой заросло. Мы полностью обеспечивали продовольствием сами и себя и весь Дальний Восток, в том числе и Тихоокеанский флот, Забайкальский военный округ. Сейчас, как и в большинстве регионов, у нас осталось около половины или трети того, что было. Мы приостановили падение, но надо двигаться вперёд.

Для нас нет вопроса, что «яйцо», а что «курица» – развитие села или развитие производства на селе. На этот вопрос человечество никогда не получит ответа. Развивать надо и то, и другое. Одного без другого не бывает. Развитие села должно быть выделено в отдельную государственную программу. Существующая программа на 1,3 млрд. рублей для региона – это конец селу, которое осталось.

Мы находимся в крепостнической зависимости от федерального законодательства. Край тратит на развитие села свои 4 млрд. рублей. Чтобы получить один федеральный миллиард, эти несчастные копейки, мы ждём очередной «указивки», которая предписывает нам, как их расходовать. Размазываем их по пирогу тонким слоем – и никакого толку.

Также напомню, что сельское хозяйство нельзя сводить к бизнесу. Аграрная политика – один из рычагов государства по выполнению своих социальных функций. Если красноярский комбайн мы покупали за 13 тонн зерна, то сейчас мы покупаем комбайн за 1000 тонн зерна. Можем мы предложить населению платить за хлеб в 50 раз больше? И это всё крестьянин на себе тащит. Так что мы не подачки выпрашиваем, а требуем от государства выполнять свои обязанности – субсидировать продовольствие.

Ждём от федеральных властей адекватных изменений законодательства в связи с вступлением в ВТО. Мы плакались двадцать лет, просились туда. Теперь надо жить и работать так, чтобы ВТО от нас заплакала.

Из выступления Магомеда Гаплаева, замминистра сельского хозяйства Чеченской республики:

- У нас в республике нет проблемы сокращения сельского населения. У нас другая проблема: чем бы его занять? Республике грех жаловаться на выделение федеральных средств по сравнению с другими субъектами. Но по фермерской программе у нас было 1300 желающих, а денег мы получили только для 200. Хотелось бы побольше. У нас традиционное дело – виноградарство. На уход и закладку мы получаем из федерального центра 50 тыс. рублей, а потребность – 400 тыс. рублей.

Из выступления Олега Овчинникова, руководителя центра аграрных проблем Института США и Канады РАН:

- Своим успехом АПК Штатов обязан госрегулированию. Основы успеха – наука, образование и внедрение. В тексте «Дорожной карты» о них – ни слова. Также нет практически ни слова о развитии инфраструктуры сельской местности: дорог, сооружений для улучшения плодородия. Решение этих вопросов в США стало одним из условий прогресса в сельском хозяйстве.

Важно отметить, что аграрная политика в Штатах является исключительно прерогативой федерального правительства (а не региональных правительств, как в РФ). И это резонно, так как продовольственная безопасность – задача общенациональная. Поэтому недостатком текста «Дорожной карты» можно считать отсутствие такого аспекта, как роль Минсельхоза. Аграрной политике необходимо единое начало вроде Минсельхоза в Штатах. Структура нашего Минсельхоза нуждается в кардинальном реформировании.

Из выступления Сергея Перевозникова, руководителя компании «Экобазар» (Иркутская область):

- Я как фермер воспользуюсь правом говорить простым народным языком. Расскажу анекдот. Вернулся Чапаев из командировки и спрашивает Фурманова: «Как дела?» - «Задница!» - «Ты давай не приукрашивай!»

Мы сидим в красивом городе, в хорошем зале (надо сказать, зал заседаний научного совета Белгородского государственного университета и вправду очень впечатляет, как и в целом многоэтажный корпус БелГУ, построенный в центре города в 2001 году. – Ред.). Находимся в гостях у аграрного лидера России. У нас на Байкале тоже всё очень хорошо: свежесть, рыба, масштабы. Ну, кто свою землю не любит? А отсюда вытекает проблема – искажение реальности.

Мы всегда стараемся показать себя лучше, чем мы есть. Прилетел к нам министр Фёдоров – его провели по лучшим хозяйствам, покатали на вертолёте над Байкалом, и он улетел в Москву со словами: «Так держать!». А те фермеры, которые проедают свои запасы, свою технику, которые хотели задать министру вопросы, – снизу полюбовались на его полёт и разошлись. Министр доложит премьеру ситуацию ещё краше, а тот президенту – ещё краше. И президент сделает неверные выводы.

Боясь выглядеть плохо, преследуя сиюминутные цели, мы сами загоняем себя в то место, которое прозвучало в анекдоте. Если так дальше пойдёт, то для населения будет стоять вопрос не о свежести товаров, а о цене и наличии. Ни о какой кошерности еды население и думать не станет.

Судить надо не по первым, а по последним. Подразделение в армии выполнило свою задачу тогда, когда пришёл последний солдат. Оторванная голова – это мёртвая голова. Наш ресурс – те, кто сзади. Вот кто наша сила. Это не груз, а именно ресурс, которым надо грамотно управлять.

Сейчас, чтобы получить господдержку, регион не должен допустить снижение поголовья скота. Снизил – свободен, пробивайся сам. Как идёт игра в НХЛ? Команда, занявшая последнее место, получает сильнейших игроков. Результат – рост уровня чемпионата. А у нас всё наоборот. Победы успешных регионов – это краткосрочные победы. Нет понимания, что лес не растёт без подлеска.

Необходимо адекватное видение реальности. Мы представляем себе деревню такой, какой она была давно, когда мы в детстве к бабушке на каникулы приезжали. Нет, деревня нынче другая. Сегодня она, в основном, маргинальная. Белгород – северный рубеж той деревни, которую мы помним. 28% селян России – это Южный и Северо-Кавказский федеральные округа. А дальше, севернее, деревни представляют собой только райцентры, причём эти райцентры перемещаются ближе к большим городам. Обезлюдивание, опустынивание.

Работать некому. Поэтому не надо говорить о создании рабочих мест. Надо говорить об эффективности труда: об инновациях, о технологиях, о модернизации, механизации, о финансировании коопераций. О грамотной миграционной политике, о культуре, о сохранении этноса, в конце концов.