Россия принимает защитные меры в отношении своего «стратегического союзника» – Китая. Свидетельством тому стали последние действия российского президента Владимира Путина, который на протяжении ноября подписал с лидерами соседних с КНР государств (Казахстан, Вьетнам, Южная Корея) целый ряд соглашений, к чему в Поднебесной отнеслись настороженно: Пекин рассматривает их как объекты своей экспансии (Вьетнам и Казахстан) или экономических конкурентов и потенциально недружественных стран (Южная Корея).
В этом же ключе следует рассматривать и наметившееся российско-японское потепление, выразившееся в усилении политических контактов и экономического сотрудничества. Заключенные благодаря активности Владимира Путина их договоры с Россией затрагивают стратегические интересы КНР, касающиеся энергетики и транспорта (а также транспортировки сырья), военно-технического сотрудничества (ВТС) и геополитики.
Энергетика
В первую очередь необходимо указать на заключенное с Астаной соглашение о поставках казахстанской нефти в Россию (на ее перераспределение рассчитывала Поднебесная), которая, в свою очередь, будет отправлять в обратном направлении топливо.
Расширение работы российско-вьетнамской энергетической компании «Вьетсовпетро» на шельфе Южно-Китайского моря также противоречит китайским интересам, учитывая то, что Ханой находится в конфронтации с Пекином из-за освоения местных сырьевых ресурсов. В том числе этим обусловлена жесткость споров за архипелаг Спратли.
К этому еще необходимо добавить то, что Москва готова проложить конкурентный по отношению к Пекину газопровод в Сеул через северокорейскую территорию.
В свою очередь, заключенные соглашения с Южной Кореей и ведущиеся переговоры с Японией относительно предоставления компаниям этих стран (особенно энергетическим) более широких возможностей для работы в России направлены на лишение Китая монопольного допуска к российскому сырью Восточной Сибири и Дальнего Востока.
Более того – готовность Москвы предоставить южнокорейским и японским бизнес-структурам преференции по развитию Дальнего Востока и в том числе по созданию производства сжиженного природного газа (СПГ) минимизирует перспективы закрепления в этом регионе Китая. Который традиционно считает его «несправедливо отнятым во времена царизма».
Параллельно Япония увеличивает сырьевые закупки в России. Например, речь идет об угле. Так, в 2013 г. по сравнению с 2012 годом она вдвое увеличила закупки российского угля (до 400 тысяч тонн). Также Токио не исключает дальнейшего увеличения доли российского угля в его потреблении до 10 процентов (680 тысяч тонн в год).
Таким образом, складывается ситуация, при которой Москва забирает энергетические ресурсы, на которые уже фактически «положил глаз» Китай или продает их другим игрокам, в том числе и его конкурентам.
Тем самым Кремль продемонстрировал то, что Россия не намерена играть для Китая ту же самую роль, какую играет Канада для США, по сути, являясь для них огромным сырьевым резервуаром, во многом обусловившим нынешнюю американскую мощь.
ВТС
В свою очередь, достигнутые в последние недели соглашения в сфере ВТС делают соседние с Китаем страны менее уязвимыми от силового китайского давления, которое особенно явно выражено в отношении Вьетнама из-за спора по архипелагу Спратли. Они касаются договоренностей по лицензионному производству российского оружия на вьетнамской территории и создания единой системы ПВО для стран, входящих в Таможенный Союз. А это напрямую касается того же Казахстана.
Не может не раздражать Китай и тот факт, что Россия наладила сотрудничество по линии ВТС и с Южной Кореей. Она обучает в своих военных академиях южнокорейские офицерские кадры, в том числе и в сфере ПВО, за что Сеул обеспечивает Москву современными микросхемами, которые используются при создании и производстве российских вооружений ввиду деградации российской отрасли микроэлектроники.
Геополитика
Также Владимир Путин выступил с собственными глобальными внешнеполитическими концепциями, выбивающими почву из-под ног Китая, стремящегося расширить своё жизненное пространство за счет соседей. Влияние подобных проектов отмечается пропорционально как в экономике, так и в большой политике. Это применимо к северным (Корейский полуостров), западным (Казахстан) и южным границам КНР (Индокитай).
Особенно неприятным для Китая моментом стала открытая демонстрация со стороны России, что она не намерена мириться с прежде второстепенной ролью в переговорах по ядерной программе КНДР, на которых фактически главную роль играл Китай, обладавший экономическими рычагами для воздействия на северокорейскую позицию.
И хотя с учетом глобальной разницы их политических и экономических систем вброшенная Владимиром Путиным идея об объединении двух Корей в обозримой перспективе представляется фантастичной, договоренности о создании трансевразийского транспортного коридора от Южной Кореи через территорию КНДР и России в Европу должны стать одним из залогов мирного межкорейского сосуществования.
Это позволит гораздо быстрее и дешевле доставлять товары, в результате чего выигрывают все стороны. Это также даст возможность «кормиться» КНДР, что снизит угрозу повторения с её стороны прежней политики шантажа соседей. Проигрывает лишь Китай, поскольку фактически этот маршрут должен быть проложен в обход его.
Во время этих встреч «в верхах» по понятным причинам была затронута и тема дальнейшего укрепления пророссийского проекта Таможенного Союза. И эта тема не исчерпывалась рамками лишь дальнейшим развитием успеха с Казахстаном.
Примечательно, что Владимир Путин в своей ноябрьской программной статье «Россия - Вьетнам: вместе к новым рубежам сотрудничества» предложил этой стране развивать связи в рамках Таможенного Союза через создание между ними зоны свободной торговли.
Необходимо отметить, что Индокитай – зона стратегически важных интересов КНР. Поэтому одним из самых вызывающих с точки зрения китайского руководства является обращение Владимира Путина к историческим связям между Ханоем и Москвой. В частности, он указал, что на протяжении ХХ века Москва не раз помогала Вьетнаму в сложные для него моменты. Речь в данном случае идет не только об агрессивных действиях Франции и США, но и Китая, который в 1979 г. предпринял неудачную попытку захвата этой страны. Несомненно, важную роль тогда сыграли не только героические действия вьетнамских пограничников и ополченцев, которые задержали продвижение вглубь страны 600-тысячной китайской армии, но и помощь транспортной авиации СССР, благодаря которой на север Индокитая были экстренно переброшены подразделения вьетнамской армии из Кампучии, что заставило Пекин отказаться от продолжения агрессии.
Отношения России и Китая на современном этапе
Следует заметить, что подобный «антикитайский поворот» наблюдается в момент наивысшего пика энергетического сотрудничества между Москвой и Пекином. Об этом свидетельствовали соглашения 2013 г. между «Роснефтью» и китайской стороной. Кремль в течение 25 лет гарантировал Поднебесной поставки «черного золота» (900 тысяч баррелей ежедневно – основную часть российского нефтяного экспорта) по заниженным ценам (то есть ниже 100 долларов за баррель, учитывая выторгованную китайской стороной «возвратную» комиссию в 2.5 процента).
Согласно достигнутым договоренностям, речь, фактически, шла о выделении со стороны Китая инвестиций на десятки миллиардов долларов «вперед» в освоение еще не разработанных труднодоступных российских месторождений.
Вопрос, не прогадает ли в результате Россия. В том случае, если на рынке произойдут колебания цен, добиться их пересмотра будет очень тяжело и это будет сопряжено с реальной возможностью ухудшения отношений с КНР, к чему Россия пока не готова.
А пока китайская сторона пытается развить этот нефтяной успех далее и повторить его в отношении газа. Таким действиям Пекина способствует и «внешний фон» - сокращение для Москвы европейского газового рынка из-за увеличения поставок сырья из Катара и Норвегии, а также поднятой шумихи в СМИ о «сланцевой революции».
Причина подобного поведения обусловлена тем, что в первые годы президентства Владимира Путина идея «азиатского разворота» стала популярной в России из-за давления на нее Запада. Видя это, китайское руководство попыталось извлечь из этого выгоду, навязывая Москве свои условия на поставку российских энергоресурсов.
Причины раздражения Кремля
С попытками выкручивания рук по ценам на энергоресурсы Москва еще могла мириться. Но попытки осуществления китайской активности в зоне стратегических интересов России на бывшем постсоветском пространстве вызвали совсем иную реакцию. И это неслучайно: его объединение в рамках Таможенного Союза под эгидой Кремля стало главным геополитическим проектом Владимира Путина.
Российское руководство рассчитывало в будущем трансформировать в его новое политическое объединение, благодаря чему позиции России на мировой арене должны заметно усилиться.
Не случайно, что о бывших республиках СССР Кремль практически открыто заявляет как о сфере своих жизненных интересов. Тем не менее, Россия с удивлением обнаружила, что ее «стратегический» дальневосточный партнер, с которым она выступала единым фронтом по важнейшим проблемам мировой политики без приглашения обосновывается в её «владениях».
При этом развитие отношений с Казахстаном, ключевым игроком в Центральной Азии, является для обеих стран краеугольным камнем продвижения собственных геополитических интересов в регионе. В зависимости от ситуации он может стать связующим звеном между КНР и Россией или буфером между ними. И не случайно, что именно сюда в последние годы всё активнее проникал Китай.
И активизация в последние месяцы внешнеполитических усилий Владимира Путина на данном направлении во многом была обусловлена усилением влияния в Астане КНР. Этому предшествовал сентябрьский визит китайского премьера Си Цзиньпиня в страны региона, который только с одной Астаной подписал соглашений на 30 млрд долларов, что не могло не встревожить Москву, поскольку последствия подобных экономических договоров вскоре сказываются и в политике. Это соответствующий индикатор того, что местные правители все больше связывают своё будущее с КНР, а не с Россией.
Не менее вызывающими стали попытки Пекина внедриться в экономику наиболее ценных с точки зрения Кремля бывших постсоветских республик – Белоруссии и Украины.
Речь шла не только о попытках создания на территории первой «чайна тауна», но и косвенном участии в недавней «калийной войне» между Минском и Москвой. Китайская сторона проявила готовность выделить попавшей в затруднительное финансовое положение Белоруссии льготные кредиты и приобрести ведущее белорусское предприятие «Беларуськалий», захватить который также пытались российские олигархи.
Это не в последнюю очередь предопределило готовность Минска сопротивляться им и в конечном итоге сорвать их планы. И хотя пока «захватить» «Беларуськалий» китайским бизнесменам не удалось, они приблизилась к цели, добившись перераспределения в октябре его продукции по заниженной в результате «калийной войны» стоимости в свою пользу. Белорусская сторона договорилась с китайской компанией Sinofert о поставках Китаю калийных удобрений до 350 тысяч тонн в год в обход российских конкурентов.
Еще более вызывающим стало поведение Поднебесной в отношении Украины. Москва, продавливавшая вступление Киева в Таможенный Союз с помощью экономических рычагов, столкнулась с тем, что, как и в белорусском случае, её давление было минимизировано Пекином, предложившем ему солидную сумму за приобретение украинских сельскохозяйственных земель. Подобные предложения создавали для Украины дополнительные возможности для маневра перед Кремлем и фактически срывали его стратегические интеграционные планы.
Не может не раздражать Россию и поведение КНР применительно к Арктике, другой зоне стратегических интересов Москвы. После получения Пекином в мае 2013 г. статуса наблюдателя Арктического совета он усилил свою активность в регионе на всех направлениях. Важным индикатором усиления активности Китая служит то, что целый ряд китайских сырьевых компаний проводят в Арктике геологоразведку полезных ископаемых. Например, нефтяная China National Offshore Oil Corporation (CNOOC) и горнорудные Jiangxi Zhongrun Mining и Jiangxi Union Mining, специализирующиеся на добыче цветных и драгоценных металлов. А компания Sichan Xinue Mining уже вкладывает средства в добычу железной руды на месторождении Исуа в Гренландии.
Тревогу по поводу китайских амбиций в Арктике не скрывают и российские лидеры. Так, 4 июня 2013 г. глава правительства РФ Дмитрий Медведев указал на то, что «доверие к Китаю существует, но правила игры устанавливают… арктические государства…, только члены Арктического совета должны иметь определяющий голос в этих вопросах».
Но с этим Пекин не согласен. По оценке японского профессора политологии Хироси Кимура, «В 2009-2010 годах Китай утверждал, что суверенитета над Арктикой нет ни у кого, что напрямую шло вразрез с российскими претензиями. Чтобы присоединиться к Совету, он вынужден был отказаться от этой позиции и признать суверенитет всех стран, притязающих на арктические территории». Однако «при этом он сделал оговорку, что конкретные решения будут приняты в будущем… Он теперь называет себя «околоарктической страной» и страной «с интересами в Арктике».
Существуют и другие индикаторы, наглядно свидетельствующие о снижении доверительных отношений Москвы и Пекина и стратегического взаимодействия между ними. Так, уровень ВТС между двумя странами в последнее время заметно упал. Если всего несколько лет назад именно Китай занимал в соответствующих сделках с Россией 1-е место, то теперь он выбыл из числа основных российских партнеров в этой сфере.
Главной причиной послужило то, что, выкупив интересовавшие его образцы российских вооружений, Пекин скопировал их и пытается по более дешевым ценам (хотя и с пониженными техническими характеристиками) наладить продажи на мировом рынке. В результате Россия и Китай все чаще конкурируют друг с другом в этой сфере.
Причины подобного поведения Китая
Несмотря на то, что Кремль всячески демонстрировал Китаю свою искренность, говоря «о стратегическом партнерстве» двух стран, в том числе с помощью передачи ряда стратегически важных островов на Амуре по границе, в ответ мы получаем сугубо прагматичный подход, касающийся излечения собственных выгод.
Стоит ли в этой связи продолжать обманывать себя подобным «союзом»? Чем в таком случае КНР отличается от той же Турции, прежнего исторического противника России, которая, как как и Китай, потребляет значительную часть российского сырья? При этом мы не строим воздушные замки и не обманываем себя «дружбой» с этим государством.
Для понимания действий КНР необходимо отдавать отчет в том, что она стремится стать мировой державы, которая уже будет мало считаться с соседями. Для этого ей необходимы многочисленные ресурсы. Учитывая нестабильную ситуацию на Ближнем Востоке и в Африке, рассчитывать на бесперебойность их поставок оттуда невозможно.
Поэтому первостепенное значение для неё имеет гарантированное получение сырья из соседних стран, включая Россию, на которую он смотрит не как равноправного партнера, ради которого он готов соблюдать его геополитические интересы, а как на сырьевой резервуар для своего развития. Учитывая характер нашего взаимодействия с Китаем, это неудивительно. Исходя из нынешних китайских целей и задач, мы для него представляем почти ту же самую ценность, что и другие страны вроде Бразилии или Канады, с которыми он также реализует крупные сырьевые проекты. Уже сейчас 58% российского экспорта в КНР составляют нефть и газ, за которыми следует цветные и драгоценные металлы (в первую очередь никель и палладий), далее – железная руда.
И в результате Россия рискует почти неизбежно оказаться в роли Канады, обеспечивая дальнейший и небезопасный для себя китайский рост. Вопрос в том, уподобится ли при этом Китай США, сохранившие для неё относительную возможность для совершения тех или иных политических маневров.
При этом нельзя исключать того, что в будущем принимаемые Россией контрмеры могут привести к обратному эффекту и уже более выраженному осложнению с Китаем. определенной степени уже серьезный вызов. Тем более, что сейчас в Китае популярны идеи «реалистов» в духе китайской «реал политик», поборником которых еще в XIX веке выступил идеолог Вэй Юань. Его идеи относительно самоусиления и стравливания противников Китая сегодня активно применяются на практике (в том числе модернизация китайских вооруженных сил и создание сети зарубежных военных баз).
И уже сейчас Пекин с настороженностью смотрит на российские инициативы с тем же Таможенным Союзом. В китайской прессе также появляются соответствующие индикаторы. Так, например, в газете «Хуаньцю шибао» от 5 июля 2013 г. была опубликована статьяпрофессора политологии Ли Сина, посвященная планам Москвы по созданию собственного варианта «ЕС».
Автор статьи пишет: «перспективы создания такого союза туманны… В этой ситуации Китаю следует сохранять осторожность, но не оставлять происходящее без внимания… На востоке мы видим традиционные угрозы безопасности, обернувшиеся тупиками (в первую очередь речь идет о противостоянии с Японией – ред.), там мы меряемся действительной военной мощью. На западе же Китай (то есть, регион Центральной Азии – ред.) сталкивается с новыми угрозами, и важнее всего там — экономическое влияние. На текущем этапе военная мощь является слабым местом КНР, а экономическая мощь — по-прежнему предмет нашей гордости. Нам следует… сначала упрочить и привести в порядок наши сухопутные границы, а уже затем бороться на востоке, обзаведясь опорой и гарантиями для существования в качестве державы, сильной как на суше, так и на море».
Поэтому, по мнению Ли Сина, «Китаю следует активно участвовать в жизни этого союза (Таможенного и Евразийского – ред.) от имени ШОС. Создание зоны свободной торговли ШОС — одна из задач Китая, а большинство стран-членов союза являются членами ШОС… Не должно возникать ощущения, будто бы ШОС — это Китай, а Евразийский союз — Россия… Китаю надлежит с одобрением следить за его успехами, видеть перспективу и строить на этом основании далеко идущие планы».
Таким образом, китайский профессор, к мнению которого прислушиваются в Пекине, предлагает сначала закрепить за КНР стратегически важные для России районы экономически, чтобы использовать потом их ресурсы для расширения жизненного пространства Поднебесной на востоке. В этих условиях политические договоренности руководства центрально-азиатских стран с Россией уже не будут иметь решающего веса.
В свою очередь, Ли Син предлагает китайскому руководству использовать свое влияние в Центральной Азии как инструмент для получения более привлекательных ценовых условий на российское сырье и продавливания льготного допуска китайских товаров на рынки России и других стран, входящих в Таможенный Союз.
И здесь китайскому политологу удалось нащупать еще одну «Ахиллесову пяту» Кремля. Российские сложности с формированием Евразийского и Таможенного союзов наблюдаются и ввиду некоторой запоздалости данной идеи, когда страны региона в значительной степени оказались «подсажены» на дешевые китайские товары, чего ни при каком раскладе в обозримой перспективе им не может дать Россия.
Дальнейшие перспективы
Следует заметить, что при усиливающейся конкуренции с Пекином Москва уже проигрывает. Если суммировать последние достижения Владимира Путина, то заключенные многомиллиардные соглашения отдаляют страны вроде того же Вьетнама и Казахстана от экономического поглощения со стороны Поднебесной и соответственно, создают больше возможностей для политических маневров в обход неё.
Однако отчаянная попытка Владимира Путина, нацеленная на минимизацию китайского влияния в регионе, если проанализировать данные о китайских и российских достижениях, не достигла поставленных целей. Если наши сделки с тем же Казахстаном измеряются миллиардами долларов, то китайские – десятками миллиардов.
Не случайно, что Марта Олкотт из Фонда Карнеги уверена в том, что результаты вояжа Си Цзиньпиня символизируют то, что «Китай пришел в Центральную Азию, чтобы заменить по влиянию и США, и Россию. Вряд ли другому лидеру удавалось добиться таких успехов в столь незначительный временной промежуток. Ввиду того, что Россия связывает свое экономическое будущее с сырьевыми аппетитами Китая, ее возможность противопоставить что-то Пекину в регионе ограничена».
Учитывая то, что мы уже, по сути, стали китайским сырьевым придатком и потому наши политические маневры в лучшем случае будут иметь на него лишь краткосрочное влияние. Этим во многом и обусловлено уверенное поведение КНР на российском и «околороссийском» направлениях.
И хотя пока говорить об «антикитайском развороте» России, как о состоявшемся факте, вряд ли стоит, утверждать о наличии стратегического «союза России и Китая» уже не приходится. Это во многом предопределено во многом полярными экономическими и геополитическими интересами двух больших держав.
Произошедшее с нашей ставкой на «союз» с Китаем наглядно показывает опасность резких разворотов во внешней политике и необходимость соблюдения сбалансированного курса по отношению ко всем его партнерам. В противном случае будет почти неизбежно создаваться ситуация, при которой мы, желая переориентироваться на другие «центры силы», проиграем и там, и там.