Мы продолжаем серию бесед с Борисом Новодержкиным – семейным психологом и психотерапевтом, первым в России сертифицированным преподавателем гештальт-терапии, телерадиоведущим.
- Расскажите, пожалуйста, о самом комичном случае в Вашей практике и о самом трагичном?
- Моя работа – она вся такая трагикомичная. Всегда с одной стороны что-то трагичное или околотрагичное. Но бывают ситуации, когда человек зашучивает серьёзную проблему. Женщина звонит мне и говорит, что у нее проблемы с мужем. Сначала шутит на тему «бьёт – значит любит», потом начинает путано философствовать, что понятие «бьет» вообще относительно. И рассказывает историю: «Он хотел обнять меня, но случайно толкнул». Потом выясняется, что он «обнял» её так, что ей пришлось после этого обратиться в травмопункт. Показательно, что она пытается его защитить и выгородить, потому что это внутренний конфликт. Стокгольмский синдром. В какой-то момент она говорит: «Вы знаете, он очень умный и талантливый человек, но недоверчивый, потому что у него трудная жизнь. Но он меня любит и все время что-нибудь придумывает, чтобы проверить мои к нему чувства. Недавно во время прогулки разогнал коляску с ребёнком так, будто он хочет вытолкнуть её прямо под автомобили. А потом стоит, смеётся, и как бы в шутку спрашивает: «Ну что, так кого из нас ты больше любишь?»
Когда она мне это рассказала, я ответил: «Значит так, дальше я продолжу терапию с вами только – если вы с ним разойдетесь». Чтобы как-то ее разбудить (а если она не проснется – это не имеет смысла), я перестаю работать. Но с другой стороны, я реально прекращаю сеансы психотерапии, потому что если я продолжу их, я буду помогать ей сохранять иллюзию. (Если у нее иллюзии остаются даже здесь, даже в этом случае!) Тут уже вопрос исключительный, даже не ее личной безопасности, а вопрос безопасности и жизни ребенка, реальная угроза физической жизни ребенка.
Тоже самое, когда террористы зовут психологов: вы тут разберитесь с нашими заложниками, успокойте их. Единственное, что может сказать психолог, когда он пришел к заложнику: «Бежим отсюда!» или «надо сидеть тихо». Но вот это: объясните заложникам, что мы правы! В этом смысле здесь уже не до шуток. И у этой женщины ситуация гораздо более серьезная, чем ей хотелось бы видеть. Гораздо более трагичная.
Вот, может, немножко комичное. Ко мне пришел мужчина, правда он был не вполне адекватен. Тем не менее, сама постановка вопроса: «Я хочу, чтобы вы сделали так, чтобы женщина, которую я люблю, вышла за меня замуж». «Хорошо, а если есть вероятность, что не получится – что тогда?» «Тогда я застрелюсь». И он не шутил, а так… Я говорю: «Спасибо, молодой человек, на этом наш сеанс закончен, денег не надо». Но я же не буду работать под дулом пистолета, понимаете? Но, таких случаев много, потому что человек, как правило, приходит на грани. В этот момент для него в этом гамлетовском «быть или не быть» собраны все конфликты всего человечества.
- Считаете ли Вы, что виртуальная жизнь постепенно вытеснит реальную? Уйдем ли мы все жить в Сеть? Как Вы относитесь к этому процессу?
- Если рассматривать Землю, как живой организм, то основное свойство живого организма – саморегуляция. Для этого нужны связи внутри организма. Уже есть вещи, которые стабилизировались: круговорот веществ в природе, взаимосвязаны молекулы в клетке, все клетки мозга связаны нейронными связями, чтобы открыть человеческое сознание. Только между людьми такого рода связей не было. Но сейчас я вижу, что Интернет – это как раз оно и есть. Сейчас качественно меняется сама суть человека, его социальность. Массовые коммуникации становятся индивидуальными, индивидуальные – массовыми, и на их пересечении возникает нечто качественно новое. Т.е. в той же соцсети ты индивидуально говоришь со всеми, и любой индивидуально общается с тобой. Это непосредственный контакт, а с другой стороны – это массовый контакт. Насколько я знаю, сейчас ведется работа над принципиально новым построением сети Интернет, и уже деньги в это вкладывают. Суть в том, что ведется разработка новых технологий передачи сигнала. В результате сеть станет абсолютно общедоступной и, к тому же, еще и бесплатной, и в любой точке мира. Любой мобильный девайс будет одновременно открытой точкой доступа. Роботам открытый.Видели западный клип, где все люди ходят и общаются с мобильными девайсами? Я даже там написал: «А ты каким человеком пользуешься? – спросил один девайс у другого». Потому что там все вот это уже перемешалось, срослось. Это как бы Биоробот… Биоробот – это не человек, а внутри него робот, а Земля – это один биоробот. Я не сторонник всяких там технократических катастроф. Я абсолютно верю в качественный прогресс, а не технократический. Нам сейчас неведомо, не можем предсказать, как это произойдет, потому что переход – качественный. Поэтому важно не то, чем виртуальный мир отличается от реального, а то, что это – одно, просто с разными взглядами.
Я рассуждаю с этих позиций, потому что я – системщик внутренний. Я знаю законы развития системы. Я это вижу, мне в МГУ мозги поставили правильно.
- Одна лидер рок-группы сказала в интервью: «Если я иду в сторону своего страха – я иду в правильном направлении». Как Вам такой жизненный принцип?
- Я еще от своего учителя Томаса Бунгардта усвоил, что страх – это всегда признак чего-то нового. В чистом виде базовый конфликт человеческого существования – между стремлением к свободе и страхом неопределенности. Единственная корректная формулировка страха – я боюсь, значит я не знаю чего боюсь. Потому что когда человек начинает говорить: я знаю чего боюсь, он опредмечивает свой страх, тем самым снижает долю неопределенности. По моим наблюдениям есть две категории людей: первые – больше всего боятся смерти, а вторые – сойти с ума. Это максимальная неопределенность. Страх притягивает потому, что человек идет туда, чтобы уже окончательно определиться. Но если я иду в сторону страха – значит я иду в правильном направлении – под формулировкой я подпишусь. Но только не прыгать с десятого этажа: страшно, но достаточно бессмысленно. Т.е. много нового узнаешь на том свете, но это бессмысленно, потому что все оборвется. Ну, как выпил, что-то такое совершил, а потом протрезвел и никакого опыта, нет связующего звена. А что касается технологии процесса: если ты боишься – не убегай. Т.е. страх – оставайся и осматривайся, и увидишь много нового. Здесь как бы даже о направлении говорить нельзя. Иначе звучит как безумие: делай то, что страшно. Но в остальном – могу только аплодировать.
Показательный случай. Я проводил группу на Цветном Бульваре в сталинском здании с высокими потолками. Мы находились очень высоко. Дело было зимой, и не работало отопление. Мы сидели в кругу, и я там собирал запросы. Одна участница не могла ничего сформулировать, и я спросил: «Чего ты боишься?» И она подходит к окну, открывает его, встает на подоконник и говорит: «Что, прыгать?» Я очень люблю этим примером пугать начинающих терапевтов, я спрашиваю: «Ну и чего бы вы сделали?» Т.е.
если бы я сказал: «Прыгай!», то вероятность того, что она сиганет, была достаточно велика. Но если я говорю – не прыгай, на этом группу можно заканчивать. Я не могу дальше работать с этой группой, потому что я поддался на шантаж. У кого-то в руках появился автомат, и если что – мы все видим что этот автомат здесь присутствует. Это мгновение длилось. И я произнес: «Колхоз – дело добровольное, как ты хочешь». И она слезла с подоконника и долго, и сильно рыдала. Ученики поняли, что все произошло так, как должно было произойти.
- Помогают ли Вам Ваши знания в семейной жизни, в отношениях с детьми?
- Ну, грубо говоря, для чистоты эксперимента надо было бы иметь двух Борисов Новодержкиных, которые бы жили в абсолютно одинаковых условиях, один из них был бы психологом, а другой – нет.
А если серьезно: именно работая с клиентами я узнаю для себя и о себе много нового.
При том меня удивляют терапевты, которые заявляют, желая показать свой профессионализм и огромный опыт работы, - Ну, это рутина… Буддистский монах сидит у камня – часами, днями, неделями и находит все новые и новые свойства камня, а сколь безграничен человек! Это то же самое касается семейных отношений, того же самого секса.
Дифференцированность, способность различать нюансы и оттенки – значительно более важная характеристика восприятия, чем примитивная позитивность или негативность. Когда у человека на глазах шоры, направление взгляда не столь уж и важно. Развитие идет по пути дифференциации. Не по пути увеличения импульса, а по пути широты взглядов. Я не могу себя оторвать от профессии, мне это всегда безумно интересно. Но если для тебя это рутина – я не понимаю, какой же ты психотерапевт? Это не о профессионализме говорит. Беги отсюда, что тебе здесь делать, если тебе человек неинтересен?!
Для меня психотерапия – это направление в искусстве. Почитайте, у меня статья есть, я там подробно это изложил. Вот у меня дети сейчас занимаются на музыкальных инструментах: младший – по 4 часа на виолончели. Это такой колоссальный труд – искусство! Психотерапевт – это что ученый, по технике работает, робота вместо меня поставить?! Нет, сознание – это иное качество, оно не сводится к материи. Есть наука психология, но это совсем другое. Она изучает психические феномены, а практическая психология – это искусство. Да, если ты не получаешь удовольствия от творческого процесса, ничего хорошего никогда не выйдет.