ИноСМИ: Мрачный дух ГУЛАГа продолжает жить в России (ФОТО)

Письмо участницы Pussy Riot и российской заключенной Надежды Толоконниковой, описавшей тюремные будни, в буквальном смысле потрясло мир – никто не ожидал, что в России сохранились нравы, зафиксированные Солженицыным.

Французская газета Le Monde, потрясенная письмом Надежды Толоконниковой, опросила известных российских правозащитников, занимающихся защитой прав заключенных – журналиста и дочь советских диссидентов Зою Светову, основателя организации «ГУЛАГУ.НЕТ» Владимира Осечкина, которые подтвердили – да, все правда, все именно так. Обвиненный в шпионаже физик Валентин Данилов, отсидевший четыре года и оправданный, рассказал, что российские колонии и тюрьмы сильно различаются между собой – он считает, что уголовный кодекс в России практически идеален, вот только его применение ничего общего с законом не имеет.

Правозащитники рассказали газете о нравах, царящих в колониях – прописке, когда вновь прибывшего осужденного пропускают через строй уже опытных ЗК, которые бьют новичка, чтобы сразу сделать его покорным, невозможности связаться с внешним миром и пожаловаться на произвол, нравах круговой поруки, когда сами заключенные жестоко унижают себе подобных, поскольку за проступок одного наказывают всех, поборах и доносительстве.

По мнению Зои Световой, система ГУЛАГа сталинских времен никуда не делась – она очень удобна для поддержания страха в обществе, ведь если любого могут посадить когда угодно, то возмущаться особенно не потянет. Светова тоже подтверждает версию Данилова о разных лагерях – есть колонии «красные» и «черно-красные», первые вообще являются «территорией вне закона», во вторых закон все-таки худо-бедно исполняется. Данилов, по его признанию, сидел во второй – он рассказал газете, что его «только один раз травили собаками, и даже предложили медпомощь». Прокурор реагировал на его письма, и отменял наказания, которые, правда, назначались ему вновь и вновь. Женские же колонии сплошь «красные», там особенно сильны садистские наклонности у охраны, чувствующей полную безнаказанность и упивающейся властью. В мужских колониях руководство опирается на «смотрящих», которые наводят более-менее справедливый порядок, в соответствии с их представлениями о справедливости, а в женских авторитетов не бывает, в силу специфики женской преступности.

Осечкин признал, что все, что описывает Толоконникова – правда. В СИЗО меньше распространены телесные наказания, там у адвокатов все-таки есть доступ к подозреваемому, а в колонии с заключенным при желании можно делать все, что угодно. В особенную категорию попадают те, кто пытается жаловаться – с момента подачи заявления в Европейский суд по правам человека или в вышестоящие инстанции. С момента подачи жалобы смельчака ждут испытания – беседа с администрацией, карцер или специальная камера с преданными начальникам заключенными. По словам Осечкина «СССР умер, но ГУЛАГ жив», 90% лагерей остались на тех же местах, что были созданы в 30-е годы, и унаследовали их быт и нравы. Система ГУЛАГА - идеальный инструмент унижения и уничтожения человеческого достоинства, превращения человека в животное. В социальных комиссиях по контролю, к сожалению, заседают бывшие начальники лагерей, а правозащитников пускают с большим скрипом. Толоконникову пока спасает только тот факт, что она – заключенная особенная, грамотная, и может привлечь внимание мировой общественности.

Фото из Youtube из видео, снятого в одной из колоний

Фото из колонии, не удивляющее и не замечаемое россиянами, но страшное для европейца

Что еще проиграл этот человек, кроме одежды? Фото Le Monde