Первый российский пилот Формулы-1 Виталий Петров ведет переговоры с командами Королевских гонок и надеется в ближайшее время в них вернуться. Россиянин рассказал в интервью «АН-онлайн» о положительных сдвигах в этом направлении и о покорении одной из вершин Эвереста.
Покорять Гималаи гонщик отправился со своими друзьями профессиональными альпинистами, с собой они взяли флаг с изображением легендарного боксера Мохаммеда Али. В свое время он поддержал Виталия Петрова.
- Виталий сложно ли вам было решиться на восхождение на Эверест?
- Знаете, когда я сказал родителям, куда я собираюсь, они покрутили пальцем у виска, спрашивали, зачем мне все это нужно. Я успокоил их, сказал, что иду с профессионалами, знал, что они нас доведут, поддержат. Нужно доверять таким людям. Мне ведь доверяют, когда я кого-то везу на машине (улыбается).
- И все-таки это была опасная авантюра.
- В тот момент, я уже знал, что не буду выступать в «Формуле-1», состояние было какое-то непонятное. Как-то я зашел в офис, где сидели мой отец и Максим Шангичев. Они спросили: хочешь сходить на Эверест? Я согласился. Правда, через две недели, когда мне позвонили, успел об этом забыть. Так что получилось спонтанно, но я ни о чем не пожалел.
- Неужели ни разу так и не захотелось отказаться от этой затеи?
- Наверное, только когда начал подниматься, почувствовал, что ноги ноют, голова ноет, появилось чувство усталости. Но была задача, которую надо было выполнить. И я даже горжусь тем, что все же смог, и мы дошли до своей цели.
- Формула-1 –экстремальный вид спорта. И все же, был момент, когда вам было по-настоящему страшно?
- Когда мы поднялись на высоту 5200 м, были непонятные ощущения. Мы легли спать в 8 вечера, но я не смог заснуть до самого утра. Меня всего трясло, сильно болела голова, в том момент я был готов вызвать вертолет, чтобы он забрал нас. Это были признаки горной болезни. Я разбудил ребят и мы после завтрака стартанули вниз, буквально часа через два я почувствовал себя лучше.
- Наверное, вам постоянно снились горы?
- Слава богу, нет. Мне этого хватило наяву.
- Можете сказать, что это было самое экстремальное ваше приключение в жизни?
- Думаю, что круче в моей жизни еще не было ничего. Та головная боль, которая меня накрыла в горах, ее не передать словами.
- О чем думали, когда добрались до конечной точки вашего путешествия?
- Мы с Максом съели все таблетки от головной боли, которые у нас были. И все, о чем я думал, это только о боли в голове. Мне иногда казалось, что я не смогу проснуться, настолько плохо было.
- С экспедициями из других стран общались?
- Конечно. В Гималаях очень много туристов, все друг с другом здороваются, туда приезжают люди со всего мира. Дело в том, что подниматься на Эверест можно в короткий промежуток времени – осенью или весной два месяца. Поэтому все группы собираются в это время.
- В каком режиме совершали восхождение?
- Вставали в 6 утра, потому что темнеет очень рано, ходить нельзя. Там такие обрывы, можно было упасть. Шли часов 5-7 по 10-12 км. Последний марш-бросок был на 14 км. Часов в восемь вечера ложились спать. Валились от усталости с ног, ни разу до 11 вечера не досидели.
- Взять в горы флаг с Мохаммедом Али – это была ваша идея?
- В 2012 году я пришел к себе на базу и стал читать почту, в одном из конвертов лежал журнал и несколько фотографий с подписью от Мохаммеда Али. Я не поверил, что это от него. Да, я понимаю по-английски, перевел текст письма. Но, решив, что могу что-то не так понять, попросил перевести текст специалистов. В письме было написано, мол, мы знаем, что ваш папа заставлял вас смотреть бокс, будучи поклонником этого вида спорта. Я был удивлен, поэтому мы решили в ответ вознести флаг с его изображением.
Спасибо Косаченко за 10 лет, что мы были вместе
- Как продвигаются переговоры с Формулой 1? Есть ли шанс увидеть вас опять в королевских гонках?
- Переговоры идут. Думаю, это процесс длительный. Ведь еще только середина сезона, не все команды возьмут и подпишут контракт с другим пилотом. Есть положительные новости. Но говорить об этом я пока не хочу. Пока же занимаюсь различными делами. Езжу то с детьми на картинге, то приглашают в другие города.
- Говорят, вы работаете с новым менеджером…
- Я пока не готов раскрыть, кто именно является моим менеджером. Без людей, которые со мной работают, я бы не смог вернуться. Но я пока не готов об этом говорить.
- А как вы поддерживаете форму?
- Играю в футбол, катаюсь на горных лыжах.
-За Формулой-1 следите?
- Конечно. Даже на интервью с вами опоздал, потому что смотрел практику.
- Реально ли увидеть вас в Формуле 1 уже в следующем сезоне?
- Возможно все. Нужны поддержка, помощь, спонсоры. А предложения есть. Люди знают, что я могу. И когда человек мой ходил разговаривать с командами, те говорили: да, мы готовы к переговорам. Не захлопывали перед ним дверь.
- Спонсоры российские?
- Хотелось бы, чтобы были российские. Чтобы я представлял Россию и российский бизнес. Но если мне будет помогать зарубежная компания, я возражать не буду (улыбнулся).
- С вашим бывшим менеджером Оксаной Косаченко вы не общаетесь?
- Нет.
- Ситуация, которая произошла, вас не выбила из колеи?
- Нет. Я все сделал честно, никогда не обманывал, не врал. Поэтому моя совесть чиста. Я уже забыл эту тему. И чтобы не провоцировать ее на очередную ложь просто хочу сказать «спасибо» за те 10 лет, что мы проработали вместе. Но наши дороги разошлись. Я принял это решение.
Российские гонщики обязательно появятся
- С появлением российского этапа Гран-при возможно появление гонщиков из России?
- Они появятся хотя бы потому, что будет трасса. А пока нам их катастрофически не хватает. Ситуация изменится с появлением автодромов, когда люди начнут приезжать на соревнования, чувствовать атмосферу, слышать шум моторов, находится в этой тусовке. Это обязательно привлечет в гонки молодых ребят. Это как музыка, концерты лучше слушать в живом звуке, а не в записи.
- В каком состоянии автоспорт в Питере и Ленобласти? Увидим ли мы перспективных гонщиков?
- Их много. Просто их не видно. Понятно, что меня постоянно показывают. А они пока картингом занимаются, где-то в Европе наращивают свой опыт. Естественно, о них мало говорится. Я, например, буквально три недели назад еще не знал, что у нас есть Никита Александров, который что-то выиграл. Хотя он живет в Выборге, и мы хорошо знаем его папу.
- Кстати, Никита начал заниматься автоспортом не благодаря вашему примеру?
- Не спрашивал (смеется). Но видно, что ему нравится. Мы даже гонки с ним устроили. Он меня обогнал. Он 15 кг весит, а я – 70. Конечно, он быстрее ехал. Я там начал придумывать: положил канистру с водой 10-литровую, подспустил ему колеса, слил у себя весь бензин и добавил ему. Все равно не смог его обогнать. Начал тактически подходить к вопросу.
- В Формуле-1 ее тоже применяли?
- Так в Формуле-1 это и применяют.
- Вы видите себя в будущем тренером?
- А я был когда-то тренером. У меня ученики – будь-то дети или взрослые, уже через полчаса по картодрому катаются сами. Главное – найти правильный подход. В будущем, если все будет складываться, возможно появление Школы Виталия Петрова. Правда, это очень затратное дело. Просто купить машину и катать людей – неинтересно. Нужно открывать автошколу, причем в Петербурге. Выборг – маленький город для этого. Нужен спонсор или партнер.
- Еще вы были замечены за рулем раритетного Ягуара в Москве…
- Мы не готовились к этому. Скорее это было просто общение с людьми.
- Можете сравнить ощущения, когда вы сидите за рулем современного гоночного автомобиля и раритета?
- В тот день в Москве было безумно жарко, около +35, кондиционеров не было. Я просто хотел как можно быстрее доехать до финиша (смеется).