Учитель рисования Илья Фарбер Осташковским городским судом в четверг приговорен к семи годам и одному месяцу лишения свободы в колонии строгого режима по делу о взятке и злоупотреблении должностными полномочиями.
Московский художник, выпускник ГИТИСа Фарбер переехал с сыном в Тверскую область летом 2010 года, узнав, что за пять лет работы в сельской школе можно получить два участка и дом. Он преподавал ИЗО, литературу и музыку в школе села Мошенка, организовывал концерты и праздники. За столь активную деятельность был назначен главой сельской администрации директором клуба, который надо было ремонтировать. Учитель вошел в конфликт с субподрядчиком из-за сроков ремонта и истраченных сумм и даже собрался подать на него в суд. Но тот пригласил учителя в свой офис в Твери, чтобы якобы отдать долг - деньги, выданные на покупку стройматериалов. Бизнесмен отдал учителю 132 тыс. руб., а на выходе из здания Фарбера задержали сотрудники ФСБ (!!!), которые обвинили его в вымогательстве, а потом и причинении деревенскому клубу ущерба на 940 тыс. руб.
В прошлом августе Тверской областной суд признал Фарбера виновным и приговорил к 8 годам лишения свободы, но из-за возмущения общественности неадекватностью приговор был пересмотрен, а в декабре Верховный суд отменил его и отправил дело на пересмотр.
В Последнем слове на суде в Осташкове сегодня Илья Фарбер сказал: "А пока мне смешно слышать, как ОМОН, прокуроров, судебных приставов, следователей и прочих называются силовиками. Если бы меня спросили малыши, почему их называют силовиками, я бы ответил что с иронией: «Это не силовики, а слабовики, боящиеся потерять свое место, не получить звания и т.д.». Они все не того боятся. Надо бояться жить не по совести. И в тюрьме, конечно, находятся они, а не мы – те, кого судят неправедно. Нам боятся нечего. Нам только стыдно. Стыдно и парням с болотной, и Навальному, и Офицерову и всем, кто что-то понимает в этой жизни. Стыдно за беспомощность свою перед детьми.
Но мне всегда думается, что есть шанс. Я знаю, что справедливый приговор вынести по моему делу трудно, это требует мужества от судьи. Многие люди забывают смотреть на небо, многие забывают смотреть на своих детей, многие забывают думать о том, что думают их дети. Не все помнят о том, что дети все видят, все понимают и воспитываются нашими поступками. Мне хочется, чтобы судья не забывал, что дети верят, что ему хватит мужества вынести справедливый приговор".