Последние дни все выпуски мировых новостей начинаются с событий в Египте. Чуть раньше были Сирия и Ливия. Страны, конечно, разные, но есть и объединяющий фактор. Среди «спичек»-террористов, потрясающих основы государств Ближнего Востока, всё чаще звучит русская речь. Наёмникам всё равно где воевать, куда нести джихад. Потом, получив боевой опыт, они вернутся домой, в Россию.
Кто заказывает кровь и смерть в Ближневосточном нефтяном регионе? Какие страны спонсируют джихадистов в нашей стране? Почему Сочи становится не олимпийским, а прифронтовым городом? На эти и другие вопросы главного редактора «АН» Андрея Угланова отвечает один из самых информированных экспертов, президент Института Ближнего Востока Евгений САТАНОВСКИЙ.
Всероссийская здравница в огне
– Евгений Янович, можно ли сейчас предсказать, как развернутся события в Египте?
– Любой прогноз будет жульничеством. Египет катится вниз с горы, стремительно деградирует. Причём в упадке все области деятельности: экономика, демография, экология. Плюс через пять лет, когда Эфиопия закончит свой великий проект плотины «Возрождение», египтяне потеряют почти 20% водостока. Что будут пить? Верблюжью мочу? Любой президент, который будет сейчас избран, будь он хоть мать Тереза, или папа римский, или даже воскресший пророк Мухаммед, не справятся с этими проблемами. Это невозможно.
Один из вариантов – Египет рассыплется, и начнётся гражданская война с колоссальными жертвами. Армия пытается затормозить этот процесс исходя из вполне прагматичных соображений. Если она этого не сделает, то имущество, принадлежащее высшим чинам, – а это, по примерным оценкам, от 20 до 30% ВВП, – обратится в ноль. Страны нет, значит, все заводы, фабрики, корпорации ничего не стоят. Удастся ли армии сохранить целостность, пока совершено непонятно. Можно существовать под военной хунтой плохо, но долго. А можно существовать с блистательным демократическим президентом, но с кровавым финалом. Как будет в Египте – мы не знаем.
– Пока армия берёт власть в свои руки.
– Армия сделала очень умно – она не взяла власть в свои руки напрямую. Наоборот, отдала её некоему консультативному комитету с привлечением религиозных авторитетов, различных политических сил, исключая исламистов. При этом формально главный человек в стране не генерал, а председатель Высшего Конституционного суда Адли Мансур. Западу не к чему придраться, но все понимают, что решающее слово остаётся за министром обороны.
– Возьмут ли «Братья-мусульмане» реванш за своего свергнутого президента Мохаммеда Мурси?
– Арестованы руководители крупных радикальных ячеек, включая духовных лидеров и руководителей радикальной исламистской партии «Справедливость и развитие». Если сейчас низовые ячейки поднимут своих членов на гражданскую войну, будет большая кровь. Если им помогут салафиты, «Джабхат ан-Нусра», то есть «Аль-Каида», и различные группы типа «Джамаат-и-Ислами», война будет масштабной и с непредсказуемыми для страны последствиями.
Маленький, но вонючий
– А воздействие на ситуацию извне?
– Очень важна позиция Катара. Поражение в Египте «Братьев-мусульман» – это колоссальный провал Дохи. Саудовская Аравия ехидно поздравила новое руководство Египта. Между саудитами и катарцами – салафитами и «Братьями-мусульманами» – идёт необъявленная война за раздел сфер влияния в странах Персидского залива. Саудиты отстранились от событий в Египте, как ранее Катар снизил помощь салафитам в Сирии. Асад начал реально давить вооружённую оппозицию, и катарцы дали возможность саудовцам провалиться. Но у Дохи освободились деньги и политический ресурс на египетском направлении. Что новый эмир Катара Тамим будет делать? Пока неясно. Но Египет для него в сотни раз важнее других территорий, в том числе и Сирии.
– Уж Катару бы сидеть молча…
– Когда у вас население и территория, как один московский микрорайон, и 100 миллиардов долларов в год свободных денег, наворотить можно что угодно. Плюс бешеные амбиции.
– Десяток лет назад Катар даже на карте никто не искал!
– Да, примерно до 1995 года мало кто о нём думал. Постепенно с изумлением мир увидел катарское чудо, взросшее на газе под крылом американской военной базы. Когда началась «арабская весна», уже было не до восточных тонкостей и дипломатии, и Катар показал себя всем, стукнув дубиной войны. Сейчас люди, которые держали эту дубину, придут к власти при эмире Тамиме – это его команда. Нас ещё ждут интереснейшие и непредсказуемые события, связанные с Катаром. В том числе и в Египте.
Подполье сброда
– На днях появилась съёмка из Сирии. Несколько бандитов отрезают голову католическому священнику. Отчётливо слышна русская речь…
– Весь сброд всегда стекается в такие места. А затем, к сожалению, возвращается обратно, начинённый идеями, боевым опытом, профессионализмом в ведении партизанской войны. Смешно и страшно слышать, что некоторые отечественные деятели призывают к исключению «Братьев-мусульман» из списка террористических организаций в России. События в Египте показали всю их сущность.
Проблема в том, что идёт глобализация джихада. Сегодня боевики воюют в Афганистане, завтра – в Мали, послезавтра – в Сирии. А потом они придут в Сочи или Москву. Хотя уже пришли. Недавно в Орехово-Зуево были задержаны боевики, которые за саудовские деньги в Пакистане готовили теракты в России. Но подготовка боевиков идёт не только в Пакистане. Есть исламское движения Узбекистана (ИДУ), полным-полно исламистов в Таджикистане, чудовищный криминалитет в Киргизстане. Огромное число салафитов обосновалось в Туркменистане.
В Центральной Азии повсеместно происходит тесное сращивание властных структур и салафитских ячеек. Границы между этими полугосударствами и Россией фактически открыты.
– Ещё один аргумент для введения визового режима с бывшими братскими советскими республиками.
– Смотря как будет вводиться, контролироваться, реализовываться этот процесс. Моё мнение, что для воплощения этой идеи в жизнь будет выбран самый идиотский способ, который приведёт к максимально негативным результатам.
– Вы сказали, что в Центральной Азии происходит сращивание радикальных группировок и официальных властей. В России есть регионы с похожей ситуацией?
– Практически в каждом регионе, где сильны позиции салафитов, есть такая проблема. Если вы местный администратор, то у вас должны быть связи «в лесу». Яркий пример – Дагестан. Мэр Амиров имел непосредственные контакты с «лесными». А в Кабардино-Балкарии после нападения на Нальчик и арестов в верхних эшелонах местной власти «лес» сильно увял.
Похожая ситуация везде: в Поволжье, Татарстане, на Северном Кавказе. Хочу заметить: все значимые спецоперации по зачистке проводят центральные аппараты силовых ведомств. Местные силовики либо связаны с «лесными», либо опасаются их мести.
Но что будет дальше? Масса молодых людей из числа золотой молодёжи, дети местных силовиков, дети прокуроров, нефтяных магнатов или сотрудников администрации, учатся за границей. Приезжают вполне готовыми радикалами, приверженцами радикальных «Хизб ут-Тахрира», «Джамаата-и-Ислами» или «Братьев-мусульман», а то и совсем откровенных салафитов. По той причине, что они родственники местных «шишек», как их можно арестовать?! При этом руководство некоторых национальных республик после распада Союза зачастую видели и видят в исламистах некоторый силовой запас на случай распада и России. Пока Путин распад затормозил, но в республиках открыто говорят, что он неминуем. И открыто говорят, что Россия просуществует в нынешнем виде ещё 15–20 лет. А раз так, зачем сажать такой золотой исламистский кадровый резерв? Это, понимаешь, генофонд нации. Надо их из леса вернуть, дать им немного денег, власти, имущества, и всё будет хорошо.
Есть редкие случаи исключений из этого правила. Например, феномен Кадырова, для которого салафиты – это шайтаны (черти) из-за убийства отца. В этом отличие ситуации в Чечне от ситуации в Дагестане или Татарстане. И я не уверен, что ситуация в Поволжье намного лучше ситуации на Северном Кавказе. Она пока не взорвалась. Но всё сильнее набухает.
– Где влияние салафитов наиболее активно?
– Пока мы видим один регион России, в котором точно нет салафитских ячеек. Это Чукотка. Просто далеко, холодно и не надо. А если серьёзно, то из 55 субъектов Федерации, где максимально активны террористические салафистские ячейки, можно выделить 38 самых активных. Тяжёлая ситуация с «лёжками» радикалов на Севере – в Санкт-Петербурге и Карелии. В Центральном регионе резко выделяются Москва и Московская область.
Ячейки возникают везде, где работают турецкие проекты, тот же самый НУР «Нурджулар» с образовательной американо-турецкой системой. Везде, где работают пакистанские, любые арабские проекты, в том числе египетский «Аль-Асхар». В Башкирии, Поволжье, на Южном Урале, на Алтае – тяжелейшая ситуация. На Дальнем Востоке. И это то, что выявлено. А сколько в тени?
Пиастры на джихад
– Можно ли пресечь финансовые потоки из-за рубежа, которые питают террористов? И какие страны в основном занимаются этим «богоугодным» делом?
– Относительно небольшие деньги выделяют монархии Персидского залива, так называемые заливники. Затем Пакистан, в котором сбор денег на джихад ведётся у широких масс «трудящихся». Главная спецслужба – Пакистанская межведомственная разведка – воюет с нами ещё с войны в Афганистане. Мы – её старый привычный враг.
На какое-то время спонсоры терроризма оставили Россию в покое. Это, кстати, было сильно заметно по затуханию второй чеченской войны. Вспыхнул Ирак, затем – «арабская весна», Ливия, Сирия, есть куда деньги вкладывать. Главный приз России в связи с «арабской весной» – то, что финансирование переключилось туда. У монархий появилась возможность построить свой халифат. Подмять под себя всех соседей, передушив светских диктаторов, которых «заливники» люто ненавидели десятки лет, а сделать с ними ничего не могли. Кто же от этого откажется?! Это важнее, чем далёкая Россия.
Сегодня воскрешение финансирования джихада в России идёт по линии Саудовской Аравии. Но проблема в том, что есть ещё и Катар – наш «заклятый друг». Все фетвы по нашему поводу изданы, все благословения джихада получены, все проклятия как в адрес Путина лично, так и нашей страны сделаны. Сейчас наш реальный фронт – арабский мир и Центральная Азия.
– Если ещё и Катар переключится с финансирования бунтов в Египте на нас, то мало не покажется?
– Да. У Дохи есть прямые и жёсткие причины конфронтации с Россией. Это мощная газовая конкуренция, в том числе на европейском рынке. У Саудовской Аравии причина разногласий с Россией – нефть. Саудовская труба, проложенная на Европу через Турцию – золотой источник дохода. Для этого она должна пройти через Иорданию и Сирию, которая будет уже бывшей Сирией. Этот проект торпедирует иранскую трубу через ту же Сирию и помогает Турции освободиться от российской углеводородной зависимости.
Премьера Турции Эрдогана такая ситуация устраивает. Если Турция в какой-то момент сможет вспомнить про свои северные территории, вплоть до Сочи и Геленджика, она это сделает. Но для этого ей нужна независимость от России по энергоносителям. Пока же Турция выключена из серьёзной антироссийской игры.
– Но финансирование из-за рубежа всё же небольшое…
– Правильно. Основные финансовые потоки на джихад – внутрироссийские. Первый источник – плотная смычка исламистов с криминалитетом. Это не примитивный бандитский рэкет рыночных торговцев. Другое дело – собирать закят (оброк) на джихад. И вы уже приличный человек, которого можно пригласить в общество. Бандиты на такие вещи реагируют очень хорошо и уходят в религиозный бандитизм. Сильно это развито в Татарстане, Дагестане, Москве. Второй источник – смычка с местными органами власти. Третий источник – формирование внутри России их собственной параллельной экономики. Есть масса населённых пунктов, в которых салафиты контролируют всё. Я боюсь, что это уже внутри. Как опухоль.
– Внутренние потоки пресечь невозможно?
– Полностью, наверное, нет. Но кардинально ограничить вполне реально. Надо только не сидеть, а работать внутри страны. И люди в регионах, которые призваны контролировать ситуацию, должны быть абсолютно чисты. Чтобы с политической, экономической точек зрения к ним не было претензий. Ведь люди из низовых салафитских общин живут рядом. Они возмущены коррупцией, ханжеством, блатом, смычкой коррупционных властей с коррупционными официальными лидерами местных религиозных объединений.
Это «нерешаемая» проблема типа гриппа или тополиного пуха. То, в чём придётся жить десятилетиями. Противостоять ей можно, необходимо, но надо понимать, что до конца её не искоренить. Но если не бороться, то «тополиный пух» скоро покроет всю планету.
Гранатомёт против пяти колец
– Дадут нам спокойно Олимпиаду в Сочи провести? И стоит ли её проводить?
– Придётся проводить. Но все, кто может, под этим флагом поднимут террористическое подполье против России. Будет, например, нещадно эксплуатироваться черкесский фактор. Уже идёт информационная волна о немедленном переселении десятков тысяч черкесов из Сирии и других стран под видом их спасения. А куда? Ведь как раз Сочи у черкесов считается землёй предков. Сколько среди них будет террористов? Так что эта идея – совершенное безумие с точки зрения безопасности.
В этой ситуации выбор прифронтового города Сочи для проведения Олимпийских игр – колоссальная ошибка. Если бы её проводили в Мончегорске, Апатитах, Челябинске, где угодно, угроза была бы на десять порядков меньше. Но решение принято, чудовищных размеров инвестиции выделены и успешно освоены.
Проблемы будут непременно. Смогут ли силовики купировать все возникающие угрозы – пока неясно. При этом все силовые структуры страны будут стянуты в Сочи, фактически оголив остальные регионы.
– Может быть, официальный ислам как-то обуздает террористов?
– На личной встрече голодной крысы и кролика обедать всегда будет крыса. Традиционный ислам в России коррупционен, малограмотен, не пользуется авторитетом ни у молодёжи, ни у интеллектуалов. Он не имеет ярких, образованных, умеющих говорить на современном языке лидеров.
Кто шёл в церковь, мечеть или в синагогу в советские времена? Неудачники. Были отдельные «недобитые» экземпляры. Был Алексий Ридигер, ушедший недавно патриарх. Он уникален. Но те, кто носится на дорогих джипах, сбивая прохожих, – другие люди. И их неизмеримо больше.
В исламе же мы видим бывших уголовников типа Нафигуллы Аширова. Может, он, конечно, и муфтий, правая рука председателя Совета муфтиев Гайнутдина. Только вот обе руки у него в наколках.
– Раскаялся…
– Я не верю в раскаяние бандитов и уголовников, аферистов и прохиндеев. Людей морально и материально нечистоплотных. Люди, которые обладают влиянием в традиционном исламе, например покойный Саид-эфенди Чиркейский, выбиваются легко – парой смертников.
Яркие харизматичные люди, у которых есть образование, знания для чтения Корана, знания традиций, идут в науку, в дипломатию, в бизнес. Но не в религию. Если бы муфтият России возглавлял, например, замечательный дипломат и востоковед Айдар Аганин, то у нас не было бы проблем с радикальными приезжими проповедниками. Они бы, плача, уезжали обратно.
Невероятный подъём мест моления требует современных проповедников. А их нет. Как только имамов начинают обучать за границей, то вы получаете оттуда новых радикалов, агентов влияния. И не важно – в Турции, в Катаре или в Саудовской Аравии они учились. Это враги. Тем более что сейчас в исламе разгар религиозных войн. В христианстве уже не убивают сторонников других течений. В исламе убивают. Убивают гяуров – православных. И уж тем более убивают мусульман, которые верят или ведут себя «неправильно». Это великая внутримусульманская война, которая сегодня идёт к нам, идёт в Европу.
– Змею нельзя приручить?
– Змея террора неприручаема. Кем надо быть, чтобы рассчитывать, что будут какие-то умеренные исламисты? И они будут с нами жить – мирно, дружно и толерантно. Нельзя же быть такими идиотами, как американцы или европейцы, которых ничто ничему не учит. Нельзя впускать в свой дом чуму, холеру и чёрную оспу, думая, что они превратятся в лёгкий насморк или герпес.