Кабинет – второй дом для любого руководителя. По обстановке всегда можно понять, насколько часто хозяин там бывает. В московском кабинете полпреда президента в Сибирском федеральном округе Виктора Толоконского по-рабочему аскетично. Видно, что полпред в столице бывает наездами, прилетая только по необходимости. Никаких сувениров из малахита на рабочем столе, чтобы не отвлекали глаз.
Карта Сибири за спиной не даёт забыть, за какой сложный и проблематичный при всех подземных богатствах регион полпред отвечает. В брюках и рубашке поло Толоконский совсем не похож на чиновника. На вопросы отвечает прямо, не заглядывая в подсказки, которые обычно готовят помощники. Предмет разговора – Сибирь – не просто знает, но и любит.
Стратегия и тактика по-сибирски
– Виктор Александрович, известно, что существует программа развития Сибири до 2020 года. В каком направлении будет она развиваться – сырьевом (древесина, уголь, нефть) или инновационном?
– Это не совсем программа. Это Стратегия развития региона на период до 2020 года, утверждённая правительством России. Было принято несколько таких документов, сейчас действует последняя редакция от 2010 года. Почему я акцентирую внимание на том, что это именно Стратегия? В ней нет конкретных зданий, которые необходимо построить, не указано, сколько денег в каждый объект вложить. Зато прописано чёткое понимание преимуществ и ограничений Сибири как макрорегиона. Проведён анализ особенностей каждого субъекта Федерации в нашем округе.
Сибирский федеральный округ – это 12 республик, краёв и областей. Регионы очень неоднородны по экономическому и социальному развитию. Есть большие, развитые субъекты Федерации, есть маленькие, но несущие очень важные экологические и исторические функции. Есть регионы с высокой долей базовых отраслей экономики, сформированной ещё в ХХ веке, типичной для советского периода, или с очень мощным научным комплексом. Есть огромные территории с низкой плотностью населения, но есть и очень крупные города. Например, Новосибирск с полуторамиллионным населением – третий город по населению в России. У нас есть более чем миллионные Омск и Красноярск, столицы крупных регионов: Кемерово, Барнаул, Томск, Иркутск.
– На что сделан упор в развитии: на добычу углеводородов и другого сырья?
– В Стратегии акцентируется, что Сибирь может очень серьёзно усилить энергетический потенциал России. У нас огромный запас угля. Кое-где он уже добывается в промышленных масштабах, а где-то разведаны большие и качественные месторождения, но добыча пока не началась. А уголь – это недорогая электроэнергия, так как она вырабатывается недалеко от крупных месторождений.
Есть большие запасы углеводородного сырья. В ближайшие 20–50 лет основной прирост добычи нефти и газа будет именно в Восточной Сибири, в Якутии, Красноярском крае и Иркутской области. Разведаны месторождения газа, с высоким содержанием гелия. Следовательно, нужны новые инновационные технологии отделения и хранения этого ценного ресурса. Для этого нужна иная энергетическая инфраструктура.
Сибирь может увеличить свой потенциал за счёт дешёвой гидроэнергетики. В этом году вводятся мощности новой Богучанской ГЭС, есть планы строительства ещё нескольких ГЭС. А если появляются новые мощности, то рядом начинают строиться крупные энергоёмкие производства, например, по выплавке цветных металлов. Такие комплексы строятся в Нижнем Приангарье, рядом с Богучанской ГЭС. В планах строительство крупного комплекса в Тайшете.
Сибирь – это огромные леса. Это фантастические запасы полиметаллов, в том числе и редких. В советские времена они не представляли особого интереса, поскольку было не так много технологических процессов, в которых эти металлы использовались. Сегодня редкие металлы, месторождения которых есть только в нескольких точках мира, не только открывают новые стратегические возможности для промышленности, но и дают нашей стране монопольное положение на мировых рынках. И таких месторождений, в том числе и золота, и платины, у нас очень много.
– Но не нефтью единой…
– Конечно. В Сибири невероятный научный потенциал. Один Новосибирский академгородок чего стоит! На базе этих научных центров быстро развиваются инновационные предприятия. По своему потенциалу, относительному объёму производства они уже сравнялись, а кое в чём даже перегнали промышленные гиганты советского времени. Такие новейшие, современнейшие предприятия отлично работают в Академгородке, в Томске, Красноярске, Иркутске, Бийске, Кольцове. Это не какие-то фрагменты – это уже система. Тот самый потенциал, который в Стратегии прописан как точка роста всей России. Мы ведь хотели в ней не просто написать – дайте денег Сибири. Скорее, наоборот: сколько Сибирь может дать стране.
Инвестиционная роза
– Для развития региона нужны масштабные инвестиции. Ни государство, ни частник их не потянут. Как заманить в сети инвестора?
– Это большой путь. Вначале нужно чётко обозначить «болевые точки». В Сибири, например, вырабатывается много электроэнергии, а сетевого хозяйства не хватает. Но каждому инвестору, особенно который вкладывает деньги в промышленность, нужны стабильные поставки электричества. Значит, надо развивать сети.
Надо чтобы общество, бизнес, экономика в целом, получили заблаговременный сигнал, что здесь будет особая приоритетная политика, будут льготы по налогам. Ведь инвестиционный процесс очень инерционен. Не бывает так, что сегодня приняли решение, а завтра инвесторы с чемоданом денег пришли. Благоприятный экономический климат надо формировать постепенно, выращивать, как садовник розу. Мир большой, инвестиций для всех не хватит, и сигнал: «приходите к нам» должен быть подан заблаговременно. Тогда инвесторы его услышат.
– Вы являетесь сторонником создания в Сибири особых экономических зон – где и как планируется их создание?
– Наиболее сформирована программа развития Дальнего Востока и Байкальских территорий. В неё вошли три наших региона: Забайкальский край, Иркутская область и Республика Бурятия. На ближайшие пять лет расписаны конкретные объекты инфраструктурного развития. Заложены существенные бюджетные инвестиции на развитие пропускной способности Транссиба, БАМа, на строительство новых энергетических сетей, на автомобильные и железные дороги, порты.
– Но угольная «житница» – Кузбасс в программу не вошёл?
– Развитие Кузбасса, который сейчас добывает 200 млн. тонн угля, не может быть полноценным, если добытый уголь невозможно экспортировать через морские порты. Сегодня пропускная способность Транссиба, погрузочные возможности приморских портов, не позволяют экспортировать уголь эффективно. Поэтому Транссиб будут «расшивать». Так что программа впрямую касается и Кузбасса.
Есть схемы развития производственных комплексов Республики Тыва. Там очень богатые месторождения коксующихся углей. У крупнейших российских компаний уже есть лицензии на их добычу. Но из-за отсутствия железной дороги разработка не ведётся. Раз нет разработки, то не развиваются энергетика, дорожный комплекс, коммунальное хозяйство. Зато они рванут вперёд, как только начнётся развитие добычи (на первом этапе проектируется 20–25 млн. т в год). Проект очень капиталоёмкий. Только одна железная дорога потребует почти 150 млрд. рублей! Сейчас обсуждается вопрос предоставления госгарантий инвесторам, субсидий из федерального бюджета.
Есть программы особых зон практически для каждого субъекта региона. В Омске, например, будет создан крупный кластер для переработки зерна, для развития нефтегазохимии. В Томске уже создана особая технопарковая зона. В Новосибирске – уникальный технопарк в Академгородке. Там 30 крупнейших научных институтов с мощнейшей исследовательской базой, с опытными заводами, с уникальными лабораториями. Мощнейший образовательный кластер формируется в Железногорске. В Бийске – фармацевтические и биотехнологические зоны. Есть зоны туристического развития: Республика Бурятия и Иркутская область, Республика Алтай и Алтайский край. В СФО нет такого региона, где бы не было очевидного будущего экономического и социального роста.
– Тем более что перед глазами Китай, который за последние годы рванул вперёд так, что многим странам и не снилось…
– Да, сейчас идёт сдвиг экономической активности из Европы в бурно растущий Китай и Юго-Восточную Азию. Эти экономики заинтересованы не только в сырьевом импорте из России, но и в наших высокотехнологичных продуктах переработки. Именно на Дальнем Востоке и в Сибири государство должно максимально способствовать развитию нефтегазохимии, глубокой лесо- и зернопереработке, переработке редкоземельных металлов. Наше расположение между Европой и Азией – это геостратегическое преимущество.
Только самолётом можно долететь
– Виктор Александрович, «АН» традиционно много внимания уделяют ситуации в отечественном авиастроении. Сейчас, когда крайне востребованы самолёты для региональных и местных авиалиний, вдруг в НАПО разбирается и уничтожается уникальная оснастка для производства самолёта Ан-38?
– В Сибири три крупнейших авиационных завода: Новосибирск, Иркутск, Улан-Удэ. Проблема авиастроения нам не чужая. К сожалению, мы действительно по разным причинам не смогли вовремя модернизировать моторостроение и повысить экономичность двигателей. Что касается Ан-38, то прекратить его выпуск было решено ещё в 90-е годы прошлого века. Я помню, как собирали первые машины. Самолёт неплохой, он подходит для межрегиональных перевозок по вместимости, неприхотлив к качеству взлётно-посадочной полосы. Но тогда на предприятии не смогли решить вопрос с двигателями. Американские, которые испытывались на первых образцах, были запредельно дорогие. Они кардинально снижали эффективность полётов. А собственных двигателей не было. Пробовали сделать в Омске, но характеристики получились не те. Да и время было сложное, заказов на отечественную авиатехнику практически не было.
Сегодня же завод просто перегружен заказами. Сейчас перед НАПО стоит проблема – как выполнить план, который расписан на пять лет вперёд. В том числе по военным машинам. Но вопрос производства машины малой вместимости для межрегиональных перевозок не снимается. В такой специфической сфере, как авиация, на мой взгляд, подход должен быть стратегически точным. Сейчас догонять, пробовать делать то, что в мире уже сделано, нецелесообразно. Но нужно поставить задачу разработки новейшей, прорывной машины, каких ещё нет на мировом рынке. Может быть, и в условиях кооперации с другими странами.
– Развитие региона напрямую завязано на транспортную мобильность населения?
– Конечно. Сейчас из Новосибирска в Москву и обратно летает более 15 самолётов в день. Не надо смотреть расписание, надо просто приехать в аэропорт и улететь ближайшим рейсом. При этом конкуренция разных авиакомпаний сбила цены на билеты.
Фото РИА НОВОСТИ.
– Сколько они стоят?
– Если брать туда – обратно, без скидок, – примерно 10 тысяч рублей. Огромное количество рейсов летает за рубеж. 3,5 млн. человек составляют пассажиропоток новосибирского аэропорта Толмачёво. Из них 1,5 млн. – за рубеж. Но есть и такие территории, откуда не каждый день улетишь.
Понаехали тут
– При такой транспортной доступности, может быть, стоит перенести некоторые управленческие функции из Москвы в регионы? Например, Минсельхоз в Краснодарский край, а Министерство природных ресурсов в Иркутск?
– Не думаю, что это продуктивно для управления страной. Хотя информационные технологии шагнули далеко вперёд, они нивелируют расстояния, но управление – это общая среда, как наука, творчество. В Москве эта среда уже сформировалась. Зачем нам при наличии огромного количества проблем добавлять их ещё?
Можно пойти по другому пути. Например, с помощью экономических и административных рычагов сделать невыгодной концентрацию в столице штаб-квартир различных холдингов. Ведь когда-то, чтобы создать центр управления различными отраслями, в Москву привезли специалистов из всех, в том числе и сибирских, регионов. Сейчас и специалистов, и руководство холдингов и госкомпаний можно вернуть. Это даст толчок развитию регионов и разгрузит Москву.
При этом, возможно, имело бы смысл больше полномочий делегировать территориям. Но ставить жёсткую задачу – перевести столицу или раздробить органы федерального управления неправильно.
– Но с другой стороны перенос центров федерального управления привлечёт людей со всей России. А в Сибири демографическая ситуация не очень здоровая?
– Если вы посмотрите статистику по всем двенадцати субъектам СФО, то оттока вы не увидите. Мы вышли на стабильную численность населения округа. В девяти – устойчивый естественный прирост населения, превышение рождаемости над смертностью. Например, самый высокий уровень рождаемости у нас в Республиках Алтай и Тыва. Только в трёх регионах нет естественного прироста, хотя и естественная убыль сокращается.
Три региона имеют устойчивую положительную миграцию. И, следовательно, рост населения. Это Новосибирская и Томская области и Красноярский край.
Конечно, от нас уезжают. Большей частью в Москву. Одним из факторов, который эту тенденцию усилил, стало введение ЕГЭ. Когда мы в своё время заканчивали школу, то понимали – конкурс в московские вузы огромный. Тогда в столицу ехали учиться только по крайне редким специальностям, например, на актёров, потому что этому больше нигде не учили. Сейчас же едут учиться именно в Москву. Стало важно, где именно студент получает образование. Во время учёбы он уже находит себе будущую работу, а часто и спутника жизни. И всё, уже привязан.
В нашей концепции мы вписали простую фразу, что госбюджетный набор должен увеличиваться именно в Сибири. Это будет привлекать и сохранять кадры. Но Минобрнауки не соглашается. Я выступаю за то, что региональные университеты должны быть как можно сильнее. Тогда приедут преподаватели. Приедут студенты, которые будут учиться и оставаться здесь.
– Виктор Александрович, вы большое внимание уделяете проблемам молодёжи, молодёжной политике. Только с представителями Молодёжной общественной палаты России вы в последнее время встречались дважды, обсуждали разные проекты. Как обстоят дела с молодёжной политикой в вашем федеральном округе?
– Честно говоря, мне интересны любые молодёжные инициативы, проекты. Из идей Молодёжной палаты меня больше всего зацепил проект строительства дешёвого жилья для молодёжи в пригородах. Сама идея – управлять не только процессом господдержки, не только агитировать молодёжь за собственное жильё, но сопровождать и вырабатывать технологию удешевления строительства. У нас в округе сейчас тоже появилось несколько подобных проектов, когда мы по особым программам формируем молодёжные кооперативы и строим жильё для молодых учёных, для молодых инноваторов, для сельской молодёжи.
Молодёжная политика мне очень интересна. Кстати, многие члены Молодёжной общественной палаты ведь являются и лидерами общероссийских молодёжных движений. Мы тоже со своей стороны стараемся не отставать – у нас во многих городах, муниципалитетах успешно действуют молодёжные парламенты, мэрии, различные экспертные советы… Непросто, конечно, чиновников на местах убедить, чтобы ко всем идеям молодёжи сразу прислушивались, но постепенно это происходит…
У нас молодёжный совет Шанхайской организации сотрудничества был в прошлом году, кстати, очень перспективное мероприятие. Да и вообще подобных проектов, программ очень много. Мне лично работа с молодёжью кажется очень значимым для округа направлением.
– Почему бы России не осуществить масштабную программу по переселению соотечественников из Средней Азии, а также пригласить европейцев, как это делали Пётр и Екатерина Великие?
– Процесс переселения соотечественников идёт. Программа действует. Кстати, в ряде сибирских регионов она работает лучше, чем на других российских территориях. При этом я давно предлагаю, чтобы в нашу программу включили иностранных студентов. Они бы учились здесь пять-шесть лет, овладевали русским языком. Многие бы, я уверен, оседали навсегда. А вернувшиеся домой студенты рекламировали бы нашу страну, становились бы такими своеобразными «агентами влияния», как это было при Союзе.
Спроси с начальника
– Вы сказали, что надо больше полномочий делегировать регионам. Вот вам и делегировали – ищете сами деньги на социалку, а федеральный центр будет только немного помогать…
– Не совсем так. Любая социальная проблематика вписывается в распределение полномочий. Никто, например, не требует сегодня от регионов повышения зарплаты профессорам, преподавателям университетов – это федеральная задача. Проблема детского сада или зарплата учителей – уже задача регионов. Федеральное правительство по всем этим направлениям оказывает финансовую поддержку. И адресную, как, например, по повышению зарплаты учителей. Сейчас выделяются целевые деньги на расселение ветхого жилья. Выделено 50 млрд. рублей на детские сады. Это важный аспект проверки качества регионального управления.
Конечно, все понимают, что полностью решить проблему очередей в детские сады только за счёт строительства новых садов – нереально. Это потребует огромных финансовых ресурсов. Но есть садики, здания которых используются не по назначению. И заклинания, что их уже не вернуть, они приватизированы, – неправда. Частных помещений немного. Большинство используется под другие социальные учреждения, которые можно и нужно разместить в другом месте. Стоимость одного места для ребёнка в новом здании примерно около 1 млн. рублей. Но в любом регионе можно построить офисное помещение по цене метра 20–25 тысяч. Перевести сотрудников туда из бывших детских садиков. И это будет вдвое-втрое дешевле, чем строить новые. Другой вариант – шестилеток размещать в школах, где есть условия. И родителям хорошо – детишки будут адаптироваться, и стоимость места вместо миллиона – 80–100 тысяч! Но принятие таких решений предполагает очень серьёзное качество регионального управления.
Думаю, что вполне решаема задача и по росту зарплаты. Никто лучше региональной власти не поймёт и не почувствует возрастающего напряжения, если не повысить престижность таких базовых профессий как врач, учитель, педагог, воспитатель. Это принципиальные задачи. И тот руководитель, кто их не решает, теряет конкурентоспособность своего региона.
– Что для вас самое главное на этой должности?
– Понимание самих сибиряков, россиян в целом, огромного потенциала, имеющегося в Сибири и на Дальнем Востоке, который должен быть энергичнее задействован и усилен. Пройдены многие этапы освоения региона. Есть связующее звено России – Транссиб, есть крупные аэропорты, города-миллионники, ведущие научные центры. В Сибири самобытнейшая культура, уникальная природа, энергетика этих мест. Нет таких ресурсов, которых бы не было у нас. Я никогда не воспринимал Сибирь, как территорию, Богом забытую или ущербную. Это вполне современная инфраструктура, кадры, образование, культура. Это современный регион.