Владислав Эдуардович Коваль
Художник, геральдист
63 года
Россию Бог наказал пространством. Россия – это такая «черная дыра», в которой все исчезает и в которой мы сами со временем исчезаем.
Нельзя молиться и Богу, и Мамоне одновременно. Кремлевские башни со звездами, Храм Василия Блаженного и мавзолей Ленина на одной площади – большего абсурда не бывает! А в нашей стране этот абсурд культивируется: Зюганов, например, выступает с речами в Храме Христа Спасителя. Зюганов в Храме Христа Спасителя – да это так же цинично, как Pussy Riot! Их даже разделять не надо.
Я двадцать лет бьюсь за то, чтобы городу вернули исконное имя – Царицын. Бьюсь, бьюсь, кажется – бесполезно. А потом думаю: нет, ведь сейчас есть свыше ста местных предприятий с именем «царицынское», а раньше не было ни одного! Уже хорошо, уже прогресс.
Не будут народ и государство идти, развиваться дальше, если они не покаялись. Без покаяния нету прощения, без прощения нету движения. Когда мы вернем имя городу – это будет акт покаяния.
Город, где я родился, Владикавказ, вернул свое исконное имя. Мама назвала меня Владиком, зная, что город Дзауджикау в то время, а еще раньше – Орджоникидзе, вернет себе имя Владикавказ. Моя мама была провидицей: город действительно снова стал Владиком.
Волгоград – урбанистический, монументальный город, в котором нет теплоты, нет какого-то городского трепета. Он немножечко такой пафосный, эдакий город-кладбище. Здесь постоянное состояние официоза, какого-то подавления человека – и это печально.
У нас в городе есть вывеска: «Ворошиловский район», а рядом – «Зацарицынский форштадт». Это равносильно тому, что мы видим машину BMW последней модели, а колеса у нее – от телеги или от кареты.
Мечтаю, знаете, о чем? Найти рукопись «Капитанской дочки», где рукой Александра Пушкина написано: «Царицын». И никакого другого бренда городу не надо!
Вот этот пафос – мы в космосе, мы в балете, мы впереди планеты всей! – он немощен. Мы окажемся впереди планеты всей, когда не будем бравировать нашими подвигами. Надо просто понять, что подвиги с огромными жертвами нельзя считать победой. Гражданская война, Великая Отечественная война – великие наши трагедии. А мы еще гордимся этим.
Очень важно, чтобы на гербе изображалось то, что мы слышим в имени: Дубовка – дуб, Котельниково – котел, Клетская – клеть, Котово – кот. И если мы слышим в названии Камышина слово «камыш», то не можем нарисовать орла, сидящего на арбузе!
По природе я авантюрист. Будучи студентом Московского полиграфического института, я собирал почтовые марки. Однажды покупаю конверт – писать письмо семье в Волжский – и думаю: а дай-ка нарисую марку! Рисую акварелью собственный портрет, подписываю: «Почта СССР, 6 коп. Советский художник-график В. Коваль» – и бросаю в ящик. И письмо дошло! Представьте, как удивилась мама, увидев мой портрет, погашенный штемпелем. Конверт и та «марка» у меня до сих пор сохранились.
Мне шестьдесят три, но я ухитрился десяток годов стащить у истории. Когда мне должно было исполниться сорок, я, как принято, эту дату не отмечал. А когда мне стало сорок один, я отметил тридцать девять, когда сорок два – тридцать восемь, и так далее. В двадцать семь мы встречаемся с сыном в одном возрасте, и дальше уже двигаемся вперед вместе – так что сейчас и мне, ему тридцать девять. И я не знаю: что дальше-то делать, ведь впереди опять сорок!
Я никогда не курил, за всю жизнь ни разу не напивался. Вино у меня дома в избытке, но я никогда не злоупотребляю, ведь даже в Писании сказано: пейте в меру, для пользы желудка вашего, веселия ради. Но не больше.
Я влюблен постоянно. Мне не надо влюбляться специально. Я влюблен в жизнь и благодарен Всевышнему за каждый день начатый, за каждый день прожитый.
Записал Александр АКУЛИНИЧЕВ