Термин «кластер» может стать главным неологизмом года. Кластеры модно создавать во всех сферах жизни: промышленности, образовании, спорте. В российском варианте создание кластеров означает переселение заводов, институтов и стадионов с места на место, и на этом можно осваивать сотни миллиардов бюджетных рублей. Но не только это обстоятельство движет чиновничью мысль. Кластер становится метафорой экономической политики правительства Медведева: поиск наиболее жизнеспособных хозяйственных институтов и превращение их в потёмкинские деревни. А заодно и разделение страны на оазисы, которым обеспечена господдержка, и остальную пустыню, где немного шансов выжить.
Цветущие вместе
В развитых странах под кластером понимают способность связанных друг с другом предприятий продвигать свою продукцию на мировых рынках. Элементы кластера могут находиться в разных штатах или странах. Со времён расцвета Силиконовой долины (США) считалось, что концентрировать предприятия одного профиля на небольшой территории выгодно – между ними непременно начинается обмен идеями, копирование производственной культуры. Например, та же долина росла более высокими темпами, чем американская экономика в целом. Но сегодня эйфория по поводу кластеров прошла: кризис отрасли поражает целые города с населением в миллионы человек.
– Франция и Германия пережили самые страшные в новейшей истории кризисы из-за сокращения угольной отрасли, – говорит экономист Андрей Близнец. – Рур – экономическое сердце Германии, перенёс настоящий инфаркт: закрылись шахты, возросла стоимость производства стали, на улице оказались до 70% горняков и сталеваров. Сегодня существует образовательный кластер вокруг Кембриджского университета – НИИ, центры, колледжи. Но исследование показало, что две трети учёных друг с другом не общаются. Так какой же смысл от их скученности в одном месте?
Ещё одно важное обстоятельство: на Западе ни один кластер не складывался искусственно из-за того, что власти решили кого-то куда-то согнать.Объединяться заставляли рыночные условия, которые, как известно, подвержены колебаниям: сегодня выгодно, завтра – нет (та же Силиконовая долина при нынешнем состоянии Интернета никогда не возникла бы). Целые экономические институты следят за появлением и растворением кластеров. А в России решили сделать всё наоборот: образовать десятки кластеров волевым решением. И только потому, что правительственным «специалистам» это показалось обоснованным.
Самый масштабный российский кластер – наукоград в Сколково, который часто называют российской Кремниевой долиной. Настоящая Кремниевая долина, правда, занимает около 400 тыс. га, под Сколково отвели всего 300 га госземель. И уже в 2010 г. правительственная комиссия постановила, что проекту нужно ещё 600 гектаров. Для этого придётся выкупать землю в 10 км от олигархической Барвихи, где цена гектара начинается от 50 млн. рублей. Уже известно, что главные землевладельцы здесь – Роман Абрамович и Ольга Шувалова, супруга вице-премьера медведевского правительства. Говорят, они покупали эту землю по 500 рублей за сотку. Считайте сами.
Разумеется, при закладке наукограда большой чиновник И. Шувалов и не предполагал потрафить бизнесу жены. Это великие экономисты Медведева, прикидывая площадь проекта, просто просчитались в три раза. А ведь в той же Дубне под кластер могли предоставить 7,1 тыс. гектаров. А теперь с выкупом земель, ранее принадлежавших совхозу «Матвеевское», могут возникнуть проблемы. В 2003 г. 800 пайщиков совхоза просто кинули, продав их землю третьим лицам, – в этой связи даже возбуждалось уголовное дело.
Но, даже если удастся решить земельный вопрос, Сколково всё равно развивается странно, игнорируя и отечественный опыт, и зарубежный. Проектом руководят чиновники, а главные «бренды» Сколково – Жорес Алфёров и Роджер Корнберг – даже не входят в основной совет. Но если учёных к управлению подпускать не собираются, то откуда возникнет кооперация академической науки, прикладных дисциплин, электроники и ядерной физики? По словам главы Инновационного института при МФТИ Юрия Аммосова, до сих пор не выработано объективных критериев успеха или провала проекта. А покойный академик Сергей Капица критиковал Сколково за слепое копирование иностранных проектов и игнорирование собственного опыта – например новосибирского Академгородка.
Кстати, и зарубежный опыт кластеров, созданных по воле правителей, ничего хорошего не сулит. Наукоград Киберджайя в Малайзии, построенный с нуля на 3 тыс. га, так и не привлёк высокотехнологичные производства, а индийский Бангалор превратился в место, где западные корпорации реализуют второстепенные проекты, пользуясь дешевизной местных специалистов. Не налетит ли Сколково на те же грабли?
Дело – «труба»
Вокруг Сколково гремит один скандал за другим (в феврале 2013 г. посадили главу финансового департамента), а разрекламированный «инновационный кластер» на острове Русский опустел после саммита АТЭС. Тем не менее чиновники влюбились в кластеры. Медведевское правительство реализует программу поддержки 25 кластеров, раскиданных по всей стране. Из бюджета на эти цели планируется выделить не слишком много – 25 млрд. рублей. Но ведь программа долгосрочная, и цена может возрасти. Особенно если грянет очередной кризис, а нерентабельные производства снова придётся спасать. К тому же есть и другие резоны.
Например, в подмосковном Домодедове планируется создать образовательный кластер из пяти вузов: Московского института стали и сплавов (МИСиС), Российского экономического университета имени Плеханова, Московского технического госуниверситета радиотехники, электроники и автоматики (МИРЭА), Московского индустриального университета и Национального исследовательского ядерного университета (МИФИ). Кластер разместится на 40 га земли и потребует инвестиций до 60 млрд. рублей. Сюда же планируется впихнуть Федеральный центр спортивной медицины и тренировочные базы футбольной сборной ещё за 30–40 миллиардов. Ну и заодно этнографический парк «Россия», где за 50 млрд. руб. будут воссозданы в миниатюре природные и архитектурные достопримечательности страны. «Госфильмофонд» построит здесь же киноцентр и аллею киногероев. В сумме получается 150 млрд. рублей. Возникает ключевой вопрос: зачем? Почему бы тогда не переселить в одно место все кладбища столицы. Или, например, все японские рестораны, чтобы получился крупнейший в мире суши-кластер.
Никаких восторгов от руководителей пяти переселяемых вузов не слышно. Они только не устают повторять, что ни при каких обстоятельствах не отдадут здания, которые сегодня занимают в Москве. Обмен научными идеями, если он вообще имеется, с существованием в одной резервации никак не связан. Студентам удобнее не станет, потому что сейчас их вузы находятся прямо у метро. А от будущего кампуса до метро – 5 километров.
Ясное дело – хорошо станет строительным компаниям, которые возводят жилые дома в районе Домодедова. Сейчас квадрат стоит 60–70 тыс. руб., но, если кластер начнут строить, цена взлетит на 30–40%. И совсем неплохо заработает бизнесмен и президент Федерации дзюдо России Василий Анисимов, чьи земли планируется использовать под кластер.
По подсчётам компании Penny Lane Realty, Анисимову в районе Домодедова принадлежит около 20 тыс. га земли. Несколько лет назад он продвигал включение этих территорий в состав Москвы. Его поддержали тогдашний президент Дмитрий Медведев и вице-премьер Аркадий Дворкович, но что-то не срослось. Сегодня Дворкович поручил пяти министерствам подготовить предложения по созданию спортивно-образовательного кластера в Домодедове. По сообщениям СМИ, Анисимов даже готов передать 1 тыс. га бесплатно, но с появлением кластера стоимость остальной его земли вырастет вдвое и достигнет 80–90 млрд. рублей.Вот так работает правительство Медведева на свой народ.
И всё же большинство из 25 избранных кластеров – это советские закрытые города, для которых сейчас вводится режим свободной экономической зоны: Саров, Железногорск, Зеленоград.
– Программа создания кластеров похожа на предпродажную подготовку цвета советской промышленности, – говорит экономист Леонид Солдаткин. – Собирают всё лучшее в кластеры и создают условия для их функционирования в условиях свободного рынка. Вроде бы не так и плохо. Но вызывает подозрения, что в развитии кластеров не сформулирована цель, не прописаны критерии эффективности. Получается, что чем больше бюджетных средств вкладываешь в развитие, тем лучше проект. Ограничения для иностранного капитала не прописаны. Это позволяет офшорам с Виргинских островов прийти в партнёры, потом в долю, а в итоге выкупить уже накачанные инвестициями проекты.
В кластерах нет ничего плохого, если вся экономика существует в правовой рыночной среде. Но в России кластеры – плоть от плоти «философии трубы», согласно которой экспорт ресурсов может досыта накормить 5–10% населения, не больше. По этой мысли, в стране слишком много лишних производств, больниц, людей, которые только оттягивают карман. Вот и выделяются объекты, которые можно продать, увеличивая общую зону опустынивания.