«АН» продолжают внимательно следить за расследованием дела о нападении на художественного руководителя балета Большого театра Сергея Филина. Чтобы лучше понять, что происходит сейчас в театре, нужно вспомнить историю.
В конце 80-х годов прошлого века в Большом случилась катастрофа. То ли профсоюзное, то ли партийное (КПСС) собрание сожрало с потрохами гениального балетмейстера Юрия Григоровича. Руководил погромом рядовой баритон тов. Григорьев. Согласно духу времени группа сотрудников ГАБТ, в которой абсолютное большинство составляли уборщицы, гардеробщицы, пожарники, подтанцовка и миманс, избрала себе нового главного балетмейстера. Григорович, ясный перец, был повержен и изгнан на долгие годы в Краснодар.
Увы, но традиции, заложенные ещё при царе Горохе и генсеках КПСС, оказались живучи. Сегодняшний скандал в Большом из той же оперы. С одной лишь разницей – всё намного трагичнее. Несмотря на арест предполагаемого организатора преступления – ведущего солиста Павла Дмитриченко, обстановка на главной сцене страны не успокоилась. Наоборот, «боевые действия» разгорелись с новой силой, ситуация накалилась до предела. Чтобы выяснить, что же происходит в Большом, корреспондент «АН» лично отправился на «линию фронта». Пока это можно сделать без бронежилета и автомата Калашникова – достаточно хорошего костюма и театрального бинокля.
Часть первая: «Лирическая»
В прошедшие праздничные дни в Большом давали балет Джорджа Баланчина «Драгоценности». 9 марта в первой части балета под названием «Изумруды» танцевала Мария Прорвич – жена Сергея Филина. Всё последнее время она находилась в Германии рядом с пострадавшим от бандитов мужем, но прилетела в Москву, чтобы проведать детей, и приняла участие в этом представлении.
10 марта в третьей части балета – «Бриллианты» на сцене зрители увидели Анжелину Воронцову – ученицу г-на Цискаридзе и гражданскую жену арестованного Дмитриченко. В отличие от худрука Большого он пребывает в полном здравии, но следующие годы, по всей видимости, проведёт за решёткой. Корреспондент «АН» посетил оба представления.
Наша газета спешит развеять неприятные слухи, согласно которым за последние годы театр утратил своё лидерство, превратился в объект для насмешек, да и просто погиб. Большой остаётся Большим – балет великолепен. Прекрасная музыка, прекрасные костюмы, прекрасные артисты. На дневном спектакле 9 марта много детей, пришедших с родителями посмотреть на изумруды, рубины и бриллианты, танцующие на сцене, похожей на шкатулку для драгоценностей. Два с половиной часа представления (с антрактами) проходят как пять минут. Непрерывные овации. Если не знать, какие страсти сейчас кипят в Большом за кулисами, заметить что-либо по лицам артистов нельзя. Никаких помарок, никаких заминок, никакой фальши.
Вечером следующего дня публика другая. Детей меньше – больше дорогих вечерних платьев и меховых манто. Зал ведёт себя более сдержанно, хотя аплодисментов хватает. Публика взрывается овациями лишь в третьей части. Откуда-то сверху хором кричат «браво!».
Анжелина Воронцова танцует безупречно. Кроме улыбки на её лице нет никаких эмоций. Не дрогнул ни один мускул, не упала ни одна ресница. Чем-то особенным, по крайней мере в этот вечер, она не выделяется. Тем не менее всегда на виду, в первом ряду балерин. Глядя на сцену, невозможно поверить, что её «зажимают» и не дают танцевать в Большом. Причина преступления явно кроется в чём-то другом.
Часть вторая: «Партизанская»
Но хватит лирики. Жизнь – не сцена. Перечислять, кто и кого довёл за кулисами до слёз, можно долго. Ясно одно – балетная труппа театра расколота как минимум на две группировки. Одна поддерживает своего искалеченного художественного руководителя, другая находит массу оправданий для Дмитриченко и совсем не сочувствует С. Филину. Читать, что пишут в сети друзья арестованного, – просто невозможно. Комментарии пропитаны кислотной смесью из желчи, цинизма и утончённых издевательств над своими соперниками по сцене. В театре же дело доходит до слухов о том, что в полиции Дмитриченко пытали – гасили окурки о нежную кожу. Похоже, кто-то пересмотрел в детстве фильмов о партизанах. Впрочем, если есть партизаны, то должен быть и командир отряда.
Мало кто знает, что ещё недавно арестованный сам метил в командиры. С. Филин до нападения на него руководил и профсоюзной организацией театра. Но как только он попал в больницу со страшными ожогами лица и глаз, главой профсоюза балетной труппы при поддержке группы лиц стал… Дмитриченко. Теперь понятно, почему возглавляемая им организация так и не нашла времени, чтобы предложить хоть какую-то помощь С. Филину. Никто не собирал и подписей под письмом с обращением к следствию о скорейшем расследовании этого страшного преступления.
Зато сразу после ареста Дмитриченко профсоюз организовал собрание, на котором начался сбор подписей под письмом в поддержку предполагаемого организатора преступления. Более того, по некоторым данным, новый руководитель профсоюза, он же управляющий балетной труппой и друг арестованного г-н Пронин, даже умудрился добиться выделения 200 тыс. профсоюзных рублей на адвоката для Дмитриченко. Хотя понятно, что в этой сумме есть взносы и самого С. Филина. Потрясающий цинизм. Протолкнуть это решение удалось просто – собрание было созвано совсем по другому поводу. Часть членов профсоюза просто делегировала свои голоса по доверенности. Ими и воспользовался г-н Пронин. Все эти факты и заставили «АН» вспомнить то, как было организовано изгнание Григоровича.
Часть третья: «Трагическая»
Несмотря на все слухи о пытках, арестованный солист балета в суде не был похож на «умученного фашистами подпольщика» и бодро объяснил судье, что не виноват в преступлении. Он якобы не давал своему знакомому рецидивисту задания плеснуть в лицо С. Филину кислотой. Просто из-за зарплаты пожаловался бандиту на своего худрука. Словом, жалоба из серии «в зоопарке тигру опять не докладывают мяса». На предложение рецидивиста «давай Филина грохнем» ответил отказом. Но тут же согласился на «смягчённый» вариант мести – дать начальнику по башке. Однако во время акции исполнитель проявил инициативу и вместо ударов по голове (кстати, чем планировали бить?) плеснул С. Филину кислотой в глаза. Сам же Дмитриченко впервые услышал о кислоте уже дома, когда его Анжелине с известием об этом позвонил г‑н Цискаридзе. Артист ужаснулся и поторопился выплатить бандитам их гонорар – 50 тыс. рублей. Затем пригрозил рецидивисту «страшным» голосом: «чтобы я тебя больше не видел».
Вот такая линия защиты. Интересно, помогал ли в разработке этой версии тот самый адвокат, на которого друзья арестованного не пожалели денег С. Филина? Впрочем, судя по всей этой нелепице, действительно похоже на то, что Дмитриченко не мог самостоятельно спланировать и осуществить преступление. В этом уверены многие люди, знакомые с внутренней жизнью Большого. По их мнению, скандал вокруг Воронцовой стал всего лишь поводом для преступления. Причины надо искать в другом.
По словам адвоката С. Филина, сам художественный руководитель считает небезосновательной версию о том, что Дмитриченко участвовал в преступлении, реализовывая волю другого человека. Сейчас, скорее всего, он покрывает этого «кукловода». Похожей версии придерживается и директор театра Анатолий Иксанов. По его словам, «весь коллектив убеждён, что Дмитриченко являлся лишь исполнителем преступления. Он оказался не тем реальным заказчиком, каким его выставляют. Он такой же исполнитель. Есть «кукловод», и следствие должно найти, кто этот человек». Слова про «весь коллектив» это безусловная натяжка. Но всё остальное похоже на правду.
Конец Марлезонского балета
Марлезонский балет – знаменитое представление, поставленное в 1635 году королём Франции Людовиком XIII. Балет был очень длинным и имел аж 16 актов. В России с лёгкой руки создателей фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра» Марлезонский балет стал означать череду событий гротескного характера. В кино балет заканчивается смертью – д’Артаньян убивает своего заклятого врага де Жюссака и восклицает: «Конец балета!»
Похожим образом складывается сейчас и ситуация в Большом. Если срочно не предпринять решительных мер, то дело может закончиться столь же серьёзно. «Кукловоды», стоящие за Дмитриченко, не остановятся на достигнутом. Друзья С. Филина уже говорят, что если дело не будет расследовано до конца, то он, возможно, не вернётся на родину – опасно. Но если это произойдёт, то значит, преступники добились желаемого. Поэтому Сергей однозначно заявил, что вернётся в Россию, в Большой театр несмотря ни на что. Иначе в следующий раз преступники пойдут ещё дальше. Все эти профсоюзные собрания, где большинство – обслуживающий персонал, и сбор подписей призваны защитить тех самых «кукловодов». Они хотят прикрыться массой артистов. Якобы чем их будет больше, тем лучше – никто в стране не рискнёт разгонять балет Большого.
Любопытное утверждение. Стоит напомнить, что не так давно в России государство пошло на полное переформатирование всей полиции. Все сотрудники были выведены за штат и прошли внеочередную аттестацию. Были изучены их личные дела и проведены беседы. Причём через эту процедуру прошли 875 тыс. человек – 12 тыс. были уволены. Похоже, настало время провести подобное мероприятие со всей балетной труппой. Понятно, что заниматься созданием новой команды танцоров должен С. Филин. Иначе проблему не решить. Бесспорно, все артисты – прекрасные профессионалы, но допустить, чтобы они продолжали калечить руководство, наносить прямой ущерб культуре и позорить страну, нельзя.
К тому же вынужденную возможную балетную паузу можно будет легко заполнить оперой. Недавно в Большом состоялась премьера оперы Беллини «Сомнамбула». Все, даже самые строгие критики, высоко оценили новую работу. Наверняка послушать прекрасное пение захотят многие зрители.