Сергей Львович Сена
Архитектор, реставратор, урбанист
52 года
Для меня успех – это заниматься тем, что доставляет удовольствие. Если за это еще и платят деньги – хорошо. Если это расширяет кругозор, позволяет путешествовать и знакомиться с людьми – совсем прекрасно.
В нашей семье очень большие шаги поколений: например, в год, когда я появился на свет, моему деду могло бы быть 99 лет. Оттого, что мать с отцом родили меня очень поздно, я испытываю близость тех далеких времен, когда они были детьми.
Когда происходила Февральская революция, и на улицах Петрограда было неспокойно, мой отец ходил в школу через несколько кварталов. Мама, моя бабушка, прикрепляла ему в петличку какой-то красный лоскуток – и он доходил спокойно. Красный цвет оказался неким маркером, чтобы ребенка никто не тронул. Несколько кварталов, семнадцатый год! Вы можете сейчас представить 10-летнего ребенка, которого бы родители спокойно отправили пешком в школу на такое расстояние?
Очень важно, чтобы для ребенка мир не замыкался на одном квартале или одном городе.
Самые важные предметы в школе – это русский язык, география и история. Физику, математику, химию, биологию можно и не знать – если у человека есть склонности к ним, они рано или поздно проявятся. Но без языка, истории и географии вы никто.
Первая болезнь русского народа – незнание родного языка. Вторую назвала Ирина Хакамада – это топографический кретинизм.
В детстве, во время путешествий с родителями, я вел так называемые «бортовые журналы». Это был обычный альбом для рисования на завязочках, где описывались события каждого дня: фиксировал количество преодоленных километров, прикреплял музейные билеты и буклеты, фотографии. Я рисовал даже герб каждого дня – например, я увидел змею: нарисован маленький человечек, рядом с которым змея. Сейчас я понимаю, что многие воспоминания о детстве сохранились у меня не напрямую, а поддерживаются благодаря «бортовым журналам».
Я приветствую любые проявления гражданской позиции, так как это побуждает власть вступать в диалог. У нас в последнее время бизнес сам по себе, власть сама по себе, и людям очень тяжело донести свое мнение до лиц, принимающих решения.
Круги общения моих родителей не были профессиональными – среди их друзей собрались люди всех специальностей, и актеры, и поэты, и рабочие. Кроме того, у отца, известного физика, было множество аспирантов из самых разных республик – так что межнациональные отношения я познал с самого детства. Отец уже тогда понимал, что, например, аспиранты из Азербайджана не должны находиться дома одновременно с аспирантами из Армении.
На моих глазах очень многие люди уехали за границу, и прощались мы навсегда. Назад не вернулся никто, но позже мы все-таки встречались еще.
За границей я впервые побывал только в 30-летнем возрасте: ощущение того унижения, через которое надо было пройти, чтобы выехать за рубеж в Советском Союзе, было жуткой преградой, и я не хотел ее преодолевать.
Волгоградцы многого не знают. Например, то, что можно гулять по кладбищу. А в Питере это места тихого, созерцательного отдыха горожан. Только не говорите, что «и так весь город на костях». Сегодня известны все места бывших царицынских и сталинградских кладбищ. Одно из них – на месте современной жилой застройки около Казанского собора, другие (наиболее древние) – в районе Комсомольского сквера и музыкального театра. На их местах и надо создавать места уединения, свободные от застройки, кафе, шумных развлечений и детских аттракционов.
В городе должны быть представлены все времена, все эпохи, все архитектурные стили. Я призываю к тому, чтобы сохранить и реставрировать здания, выстоявшие в Сталинградскую битву.
В жизни все настолько переплетено, что делить людей на простых и великих – бессмысленно: все мы варимся в одном котле.
При подготовке материала использованы публикации в «Российской газете» и на сайте v1.ru, а также запись выступления Сергея Сены в антикафе «Круг» 9 февраля 2013 г.
Александр АКУЛИНИЧЕВ