Человек-яйцо в несанкционированных митингах не участвует

Три с половиной часа дала полиция жаждущим в соответствии со своей волей возложить цветы к Соловецкому камню, уложенному в память о жертвах репрессий Советской России на место, где возвышался над Москвой пламенный революционер Феликс Дзержинский.

К тому времени, как ранняя зимняя ночь спустилась на Москву, у камня осталась только гигантская гора замерзающих цветов.

Не меньше 34-х человек, среди которых Сергей Удальцов, Алексей Навальный, Илья Яшин и Ксения Собчак, ожидают решения своей судьбы в уже привычном автозаке.

34 человека – это по сведениям ОВД-Инфо, сколько задержанных не вошло в это количество – узнаем позже.

Первый акт нового российского протеста, начавшись на Болотной площади 6 декабря 2011 года, завершен на Лубянке 15 декабря года 2012-го.

Следуя указу, полученному от властей, полиция твердой рукой и стальным забором направила протестующих на предназначенное им властью место – в андеграунд, под землю, в метро.

Только не помнит, видать, эта самая власть, и уж тем более полиция милую песенку Булата Окуджавы, про московское метро, где вместо припева «Стойте справа, проходите слева!»… В метро направо не пройдешь, там только слева проход есть. Вот туда-то и отправится, следуя заданному властями направлению, основная масса российской оппозиции.

Почти сотня тысяч недовольных не столько результатами выборов в Госдуму шестого созыва, сколько способом получения этих результатов, сами себя удивившие собственными масштабами, так и не смогли за год повторить свой рекорд. Заявленные Удальцовым Марши Миллионов с каждым разом все меньше и меньше соответствовали обозначенным собственным основателем параметрам. Сегодня на Лубянку помянуть последний, так и не состоявшийся в связи с запретом Марш собралось не больше тысячи человек.

Чего добились оппозиционеры, вышедшие в жизнь из Болота? Ужесточения законов? Возрождения цензуры? Роста штрафов?

Все так, да не совсем.

Во-первых, с конца восьмидесятых (помните, когда депутат Казанник отказался от мандата народного депутата СССР в пользу Ельцина) оппозиция смогла объединиться и даже избрать Координационный совет, который общими усилиями правых и левых его членов пишет политическую программу, рассчитанную не на традиционный быстрый эффект максимум в 500 дней, а на марафонскую дистанцию. Важной частью этой программы КС видит не изобретение новых возбуждающих лозунгов, с которыми народ сразу кинется в последний и решительный бой, а просветительскую деятельность, медленно, но верно меняющую сознание масс.

Во-вторых, несмотря на большие потери в численности, оппозиция день ото дня приобретает все больший вес в глазах власти. Заметно это как минимум по количеству «космонавтов» на душу митингующего, только собравшегося явиться на оппозиционное мероприятие.

Заметно это по суровости свежепринятых законов, по риторике властей, сменивших презрительный термин «болото» на дипломатичный «рассерженный креативный класс», по тому, как боятся власти предержащие пустить недовольных даже на подступы к Кремлю.

Заметно по тому, как полиция «мягко» и профессионально винтила людей сегодня на Лубянке. Группами по шесть человек на одного возвысившего голос, выкрикнувшего нечто, отдаленно похожее на лозунг.

Заметно по тому, как непреклонно и целенаправленно полиция гнала людей с Лубянки в метро.

Заметно по тому, что погнала именно в метро – не понимая, что там, в подземелье и родится то, чего власть боится больше всего – бунт. Бунт, целью которого будет не сложить и преумножить, а отнять и поделить.

Бунт, которого явно сознательно избегает КС оппозиции, который готовится к просветительскому марафону.

Оппозиция победит, если, конечно, научится, как сегодня на Лубянке, не нарушать закон, а в его границах делать то, что считает важным: не кричать лозунги, а чтить память предшественников. Не драться с полицейскими, а наблюдать за выборами, не хаять «плохих» кандидатов, а предлагать «хороших»… Да мало ли еще что.

Даже гулять по Лубянке человеком-яйцом с пояснительной запиской «Человек-яйцо в несанкционированных митингах не участвует, он гуляет».

Человека-яйцо, который уверенно заявляет, что время смыслов прошло, победить невозможно. Умный слишком. Креативный. И не рассерженный, а задумчивый. Он просто молча гуляет и думает. И это право у него не отнять: XXI век. Вон, на Лубянке на одного «космонавта» не меньше одного репортера приходилось.

Но самое главное: собравшийся у Соловецкого камня народ очень выразительно безмолвствовал. Потому что, как и Человек-яйцо думал. Приносил цветы, клал их на асфальт и думал. А потом, отдавленный ОМОНом также молча и задумчиво шел к метро.

Да, а песенку-то помните? Она написана в конце оттепели начала шестидесятых. Ироничная, как весь Окуджава.