Спустя год после начала протестной активности общество вернулось к стабильности, и все последние опросы показали возвращение рейтингов на значения до декабря 2011 года.
Об этом сообщил гендиректор Всероссийского центра изучения общественного мнения(ВЦИОМ) Валерий Федоров на встрече доверенных лиц президента Владимира Путина с руководителями государства. Таким образом, по его словам, можно говорить о стабилизации политической обстановки.
Федоров отметил, что есть целый ряд качественных изменений текущей ситуации по сравнению с тем, что было еще год-полтора назад. Общественность уже мало волнуют проблемы политики, не смотря на уверения в обратном оппозиции. Сегодня, согласно опросам ВЦИОМа, митинги оппозиции поддерживают 27% опрошенных, причем лишь 10% допускают возможность участия в них. Для сравнения, еще год назад уровень поддержки был куда выше – 40%. При этом треть россиян отмечают, что эти выступления им безразличны, а негативно воспринимают митинги оппозиции 35% (в прошлом году таких было меньше – 32%). Теперь, по данным центра изучения общественного мнения на первом месте - вопросы ЖКХ. Далее идут здравоохранения, реформа образования и ситуация в пенсионной системе.
По мнению Валерия Федорова, прогнозируемый экспертами рост доли среднего класса будет способствовать стабилизации политической обстановки. «Мы можем рассчитывать на то, что в ближайшие годы динамика роста, расширения и укрепления среднего класса действительно выйдет на новый уровень и мы получим в результате существенную стабилизацию общества, в том числе политическую, просто потому, что будет создан гораздо более широкий, чем сегодня, класс людей, кровно заинтересованных и в обеспечении, сохранения и поддержки стабильности, и в обеспечении динамичного экономического роста», — отметил глава ВЦИОМ.
Эпохи нестабильности не случилось, подтверждает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин в своей авторской колонке в «Московском Комсомольце». Он считает, что это вызвано объективными причинами — и чуждостью либерального протеста социально-патриотической России, напугавшей в первую очередь самих либеральных «вождей», и стремлением «рассерженных горожан» из офисов к новым впечатлениям, а не к осознанным интересам. «Но значительную роль сыграла и эффективность государства», - пишет эксперт в своей колонке.
Высмеянная либералами апелляция Владимира Путина к рабочим «Уралвагонзавода» оказалась не рекламной «близостью к народу», а настоящей демократической опорой на народ. «Народ, качнувшийся было за либералами, как в конце 80-х, был эффективно отсечен от них, а сами либералы запутаны и стравлены точечной демократизацией политической системы, по-дзюдоистски обратившей против них их собственный порыв», - пишет Михаил Делягин.
В самом деле: на требование расширить список партий последовало упрощение их регистрации. А с нею – и обострение внутриоппозиционной конкуренции, которая, отмечает эксперт, «как все внутривидовые, острее межвидовой». Желание проклинать «жуликов и воров» тоже практически выполнено – в результате, напуганные функционеры удесятерят силы и начнут бороться за выживание. «Зажатая между протестом и угрозой полной замены «Общенародным фронтом», «Единая Россия» повысила свою эффективность, а в ряде регионов собрала реальные «народные наказы» (вплоть до пожеланий физического насилия в свой адрес) и провела праймериз, что сделало ее более демократичной, чем многие оппозиционные структуры», - пишет Михаил Делягин.
Обратившись в предвыборных статьях к реальным ожиданиям общества, президент сумел не просто «отстроиться» от дискредитировавшей себя бюрократии, но и показать себя большим демократом (и даже гуманистом), чем многие «вожди» либеральной оппозиции. Михаил Делягин отмечает, что, убедившись во враждебности к себе либерального клана, он «почистил» правительство. В результате, пишет он, в кабмине сейчас «первый за почти десятилетие профессиональный министр внутренних дел, второй за все время существования новой России профессиональный министр экономического развития и едва ли не первый за те же годы министр культуры, считающий, что культурная политика государства должна созидать народ, а не разрушать его.
«Власть не «слилась», как ждали некоторые горячие головы (всерьез обсуждавшие, какие гарантии они захотят, а какие не захотят дать Путину), — заключает Михаил Делягин. - Но даже и показала, по крайней мере, по контрасту с этими головами, элементарную вменяемость и общественно-политическую адекватность. Итог «протестного года» очевиден: Путин своей стратегией вернул ситуацию к стабильности. Каким бы ни был «режим» относительно задач, стоящих перед Россией, — на фоне оппозиции он выглядит единственно вменяемым, а во многом и эффективным».
Аналогичные выводы делают авторы аналитического доклада Центра политической информации «Итоги политического года в России: "турбулентность" преодолена?», представленного недавно на круглом столе в ИТАР-ТАСС . Отмечая спад политической активности, они считают это следствием того, что руководством страны была выбрана грамотная политика, предотвратившая раскол общества. При этом президент Владимир Путин не пошел по пути административных и «силовых» запретов акций протестов, хотя его к этому и подталкивали, отмечает глава ЦПИ Алексей Мухин.
Окончание турбулентности видно по тому, что «те, кто еще в прошлом декабре требовал расширения политического пространства, этой осенью просто не пришел на выборы в Координационный совет оппозиции», - отметил на Круглом столе, посвященном докладу ЦПИ, Александр Казаков, директор Центра либерально-консервативной политики им. П.А.Столыпина и П.Б. Струве. В результате, прошедшие в единый день голосования региональные выборы продемонстрировали усталость протестантов и разочарование «рассерженных горожан» в лидерах оппозиции. «Даже в Химках, на которых либеральная оппозиция сконцентрировала все силы, а имя-отчество кандидата от партии власти не знали не то что горожане, но, по апокрифам, даже его секретарша, его победа не сопровождалась видимым недовольством», - иронизирует Михаил Делягин. «Все потому, что либералы хотят, чтобы все осталось по-прежнему, но без Путина, а население настроено ровно наоборот», - уверен Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений.