И природные, и техногенные катастрофы происходят в мире регулярно. Печально, но факт. К какой именно категории относится наводнение в Крымске, выяснить еще предстоит. Как и сосчитать настоящее количество жертв. Единственный вывод, который можно сделать уже сейчас и абсолютно уверенно, это то, что уровень доверия россиян к власти упал до не бывало низкого уровня.
С одной стороны - можно ли вообще верить на слово людям, которые в течение двух дней публично плели такое, что ни в какие ворота не лезет, и не моргнув глазом, многократно меняли свою точку зрения? Сначала мы слышали возмущенные крики, что не только никаких сбросов воды из местного водохранилища не было, но и самого водохранилища никакого в этом районе нет. Потом, тот же «лучший губернатор» Единой России, благополучно и счастливо пересидевший позор Кущёвки, с пеной у рта доказывал, что хоть водохранилище и есть, но сбросы воды на нем вообще не предусмотрены и технически совершенно невозможны, и договорился до того, что злонамеренные слухи распространяет оппозиция. От чего даже президент поморщился. Потом, выяснилось, что сбросы все-таки были, но повлиять на затопление Крымска они как бы не могли. Что выяснится завтра?
Трудно сказать, действительно ли власть так плохо владеет ситуацией и эмоционально несет в критической ситуации откровенную пургу, проклиная вредные и недоверчивые СМИ, или врет намеренно. Да это и не важно. Важно то, что любые заявления ее представителей уже давно никого ни в чем не убеждают. Кто бы что ни говорил: представитель прокуратуры, губернатор, министр, глава правительства или сам президент - на их слова просто не обращают внимания. Мели Емеля – твоя неделя…
Слушая предвыборные обещания Путина, распространяемые им в виде статей и выступлений перед безмолвным народом, некие экономисты и финансисты озабоченно пытались сосчитать, во сколько триллионов обойдется вся эта предвыборная катавасия бюджету. Да, собственно ни во сколько. Кто-то всерьез думал, что эти обещания кто-то будет выполнять? Кто-то вспомнит хоть пару-тройку из них сейчас? И даже если кто-то помнит, то разве так сложно будет объяснить, что за прошедшее время ситуация сильно изменилась?
Вообще, Вертикаль власти хороша в критической ситуации. Когда страну надо спасать. Во время войны, от полчищ иноземных завоевателей, например. Или во время внутренней смуты - от развала и распада. От последствий тех же природных или техногенных катастроф. Но если бы авторитарная Вертикаль была лучшей и самой эффективной формой правления в любой ситуации, человечество, наверное, и не стало бы придумывать других.
Вертикаль и строгая субординация эффективны в бою, но в повседневной жизни они чреваты слишком большим разрывом между властью и народом. Власть становится самодостаточной и самоуверенной. Она начинает воспринимать свой народ как плохо управляемое, тупое и капризное стадо, которому требуется суровый пастух с плеткой. Она упивается своей значимостью и божественным предназначением, и ожесточенно преследует тех, кто мешает ей это предназначение осуществить. Народ же начинает воспринимать власть, как недалекого и наглого захребетника, своего естественного и извечного врага, неизвестно с чего возомнившего, что обладает даром знать истинные потребности людей, и взявшего на себя право пороть неразумных подданных, когда посчитает это необходимым.
Если все-таки выяснится, что трагические события в Крымске имеют не только природный, но и рукотворный характер, то как это повлияет на положение того же губернатора Ткачева?
Да никак!
Его могут снять с должности и перевести на другую (политологи уже оценивают такую вероятность, и оценивают невысоко). Он может сохранить свой пост, а наказание за эти сливы и за то, что местное население не удосужились предупредить о наводнении, достанется другим. Его могут, напротив, наградить за хорошую работу по ликвидации последствий катастрофы. Решать это будет исключительно Кремль. На свое собственное усмотрение и с учетом других, более важных обстоятельств. Баснословного Олимпийского бюджета, например, за которым нужен верный глаз. Так что, неожиданный провал на выборах Ткачеву не грозит.
Единственное, о чем в такой ситуации нужно помнить власти, это о том, что делая своих представителей неподотчетными и неподконтрольными населению, Вертикаль неизбежно берет ответственность за них на себя. И неизбежно теряет доверие, когда те же чиновники, независимые от населения, работают исключительно в пользу своего единственного работодателя – самой Вертикали.
Пока власти перестали верить. Что бы они ни говорила, ее даже не слушают. Ее уже давно не любят, но еще как-то терпят.
Как долго продлится этот брак, не предусматривающий развода, и чем он закончится – сказать пока трудно. Но на бытовом уровне такие ситуации обычно кончаются плохо.