В интервью телеканалу «РЕН ТВ» адвокат Дагир Хасавов заявил, что если мусульманам будут мешать вводить на территории РФ шариатские суды (поскольку российские якобы не действуют), то Москва будет залита кровью. В интервью радио «Русская служба новостей» (на сайте которого адвокат был назван помощником председателя комитета Совета Федерации по социальной политике и здравоохранению) Хасавов уточнил: «Попытки навязывать нам чужой образ жизни закончатся этим». Специально для «АН» на вопрос «Почему компетентные органы не реагируют на это, и есть ли вообще в России федеральная власть?» отвечают…
Всеволод Чаплин, протоирей, председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата, настоятель московского Храма святителя Николая на Трёх Горах, член Общественной палаты РФ:
«В православии тоже есть церковный суд»
- В словах господина Хасавова мне не понравилась угроза. Не думаю, что слова о возможном пролитии крови будут позитивно восприняты как православными жителями России, так мусульманами и неверующими. Но действительно в нашем общем публичном пространстве присутствует как светское, так и религиозное право. И нужно идти к тому, чтобы первое и второе не исключали друг друга, а гармонично сочетались. В православии тоже есть церковный суд, и верующие призываются к тому, чтобы по взаимным спорам обращаться не в светский суд, а именно туда. Есть и раввинские суды, и вообще религиозное законодательство для верующего имеет очень большое значение. В каких-то моментах религиозное и светское законодательства могут расходиться, но и то, и другое присутствуют в обществе. У нерелигиозных людей не может быть отнято право на правила, которые действуют в рамках той или иной общины, на регламентацию семейных, межчеловеческих и иных подобных отношений. На самом деле будущее за системой, в которой гармонично сосуществуют разные модели общества, причем, даже в рамках одного государства. Так, в частности, было в Российской империи, где действовали и исламские суды, и разные правила для разных общин, что и помогало избегать религиозных войн и межэтнических столкновений. Именно такое будущее я вижу и для будущей России, и для Западной Европы, и для других частей света. Впрочем, не нужно пытаться навязать силой правила своей общины людям, которые не являются ее членами. Именно поэтому угроза, прозвучавшая в словах господина Хасавова, противоречит нормам не только светской, но и религиозной нравственности.
Борис Резник, член комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции, академик Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка:
«Пахнет экстремизмом»
- Если этот адвокат сказал нечто подобное, он просто очень неумный человек! Когда кого-то или что-то хотят залить кровью, это чрезвычайная агрессия, которая, конечно, пахнет экстремизмом. Россия – это светское государство, и ни инквизиция, ни шариатские суды в нашей стране просто немыслимы. А если он говорит, что его не так поняли, то, может, его и действительно поняли не так. Прежде всего, нужно, чтобы сам человек четко и внятно разъяснил свою позицию.
Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России, политолог:
«Его спровоцировали»
- Этот адвокат уже и сам говорит, что его спровоцировали, что журналист вел себя агрессивно, вынуждая на то, что у него и вырвалась фраза, о которой он сожалеет. Что касается того, почему на эти высказывания нет никакой реакции компетентных органов, то в этом нет никакого смысла, а 282-я статья, на мой взгляд, не является правовой, тем более в этом случае.
Генри Резник, президент Адвокатской палаты Москвы, член Общественной палаты РФ, заслуженный юрист России:
«Пусть с ним разбираются государственные органы»
- Я не могу в негативном ключе публично комментировать действия коллеги. Пусть с ним разбираются государственные органы.
Валерий Рязанский, председатель комитета Совета Федерации по социальной политике, кандидат экономических наук:
«Не могу комментировать бред сумасшедших»
- У меня не было и нет такого помощника. Так же, как и в Совете Федерации нет комитета по социальной политике и здравоохранению. А больше тут комментировать нечего, и я не могу комментировать бред сумасшедших.