Украинская группа «Вопли Видоплясова» поёт на родном языке, но горячо любима и в России – здесь она гастролирует не меньше, чем дома. Концерт, посвящённый 25-летию группы, состоится 7 апреля в Москве в «Крокус-сити-холле». Олег СКРИПКА, в силу убеждений отказавшийся от титула народного артиста Украины, известен не только своей музыкой, но и общественной деятельностью. «АН» воспользовались возможностью взглянуть на непростой украинский вопрос «с той стороны».
Свобода и бардак
– Украина – очень хорошая тема, потому что про вас мы можем писать свободнее, чем про нас.
– Правда? А у нас можно писать что угодно.
– С приходом Януковича свобода слова не пострадала?
– Я бы назвал это – бардак слова. Не знаю, как в России, а у нас уже больше десяти лет царит мода на негатив. Что бы ни происходило, пресса цепляется только за плохое. Всех надо ругать: и власть, и оппозицию. Что-то хорошее сделают – никто не заметит.
– Вам бы хотелось, чтобы кто-то навёл порядок в этом «бардаке слова»?
– Мне бы хотелось, чтобы слово самоорганизовалось. Всё-таки человеческое общество способно к самоорганизации. Сейчас украинцы негативно воспринимают мир. Но, я надеюсь, наступит следующая фаза, когда мы будем выхватывать позитивные стороны. От прессы хотелось бы больше конструктива. Как музыкант я работаю с прессой и потому знаю: позитивные новости (новый альбом, например) ей не интересны, она их попросту не любит. А вот если сломалась нога или набил кому-то морду, или не можешь больше петь, – об этом напишут с удовольствием.
– В России всё же бытует мнение, что украинская пресса боится Януковича. Известен случай, когда оппозиционный журналист задал ему вопрос о его коррумпированности, на что Янукович угрожающе ответил: «Я вам не завидую».
– Янукович – далеко не мастер слова, и пресса на этом активно играет. В России высшим руководителям такие вопросы журналисты задавать не могут. И в Белоруссии, и в Казахстане. А у нас – могут. Хотя я не считаю такое поведение журналистов правильным. Излишнее уважение к президенту не ведёт ни к чему хорошему, но неуважение – тоже.
Великие укры
– О названии «Украина» идут споры. Кто-то считает, что это «край, земля, родина» (как польское «крайова»). Но более распространённая версия – «окраина».
– Это у вас распространена такая версия. У нас в основном считают, что мы произошли от укров – древнего народа, жившего на территории нынешней Украины ещё до антов (анты – славянские племена VI–VII вв. – Прим. «АН»).
– Российские историки относятся к концепции «укров» с юмором. Вы всерьёз её разделяете?
– Я всегда беру ту точку зрения, которая мне удобнее. Естественно, я не конченый человек, чтобы себя считать «окраиной».
– Есть старинная песня: «Во сибирской украине, во даурской стороне…» То есть «украиной» назвали не только Киев, но и другие отдалённые территории.
– В средние века Московия называлась Русь Залесская. Встречаются утверждения, что ещё раньше, при монголо-татарах, она называлась Московским каганатом. Копаться в истории можно бесконечно, но точно известно, что Русь началась с Киева.
– Я к тому и веду. Не было бы почётнее назвать вашу страну Киевская Русь?
– Украинцы 350 лет назад «прощёлкали» свою независимость. И мы до сих пор не можем её добыть. Все 20 лет над независимой Украиной висит большой знак вопроса, как дамоклов меч. Это касается и названия страны, и герба, и флага, и языка, и энергетической самостоятельности, и экономической, и информационной. Разрешить эти вопросы мешает украинский характер. Украинцы – прекрасные поэты, земледельцы, рабочие и т.д. Но, увы, очень плохие политики, администраторы, коммуникаторы.
– Считается, что восток и запад Украины не могут срастись в единую нацию.
– Это искусственное противопоставление. Янукович использовал его для прихода к власти, но теперь ему уже не нужна такая риторика, потому что на самом деле проблемы водораздела нет. В России регионы больше отличаются друг от друга.
– Однако западенцы ездят зарабатывать деньги на восток?
– И это тоже расхожий штамп. Восток с советских времён более индустриальный, но люди живут богаче на западе. Потому что на западе традиционный хуторианский уклад не был так сильно разрушен советской властью. Восток – это заводы, шахты. Это люди, которые работают за копейки. А на западе – достаток, половина людей работает в Европе. Это зажиточный класс. Огромные каменные дома. Люди более работящие, более верующие, меньше пьют. Ближе по менталитету к полякам, чехам. А олигархов больше на востоке, это верно.
– Но кто к кому ездит на заработки?
– Строители с запада востребованы по всей стране, в том числе и на востоке. А также в Москве. Это не значит, что они бедные, – напротив, они профессионально работают и потому имеют доход. Мало кто знает, но самые мощные и надёжные строительные компании в Нью-Йорке и в Торонто – украинские компании. Если я захочу построить дом, то подпишу контракт с западными украинцами, поскольку они лучше знают своё дело и не воруют.
У нас газ, а у вас?
– Поговорим о «газовой войне».
– Этот вопрос постоянно муссируется прессой – и у нас, и у вас. Простых граждан двух стран он не касается никак. Он касается олигархов с обеих сторон. Нас с вами втягивают в абсолютно бесполезную и дурную игру. Эксплуатируют наши национальные чувства в своих интересах. И мы никогда не узнаем правду о договорённостях на столь высоком уровне – наверняка существуют всякие откаты, совместные предприятия. Мир уже давно не разделён так чётко на государства, как нам преподносят. Бизнес – давно международный.
– Всё-таки украинцы занимают противоречивую позицию. Говорят о своей незалежности, но хотят получать российские ресурсы по льготной цене на правах братского народа.
– Давайте не будем жертвами российской пропаганды. Украина платит России за газ на треть больше, чем Европа. Потому что об украинцев можно вытирать ноги. О поляков, например, ноги не вытрешь – это Евросоюз. Другое дело, что Евросоюз тоже нас прессует (например, по поводу тюремного заключения Тимошенко). Он тоже навязывает нам не выгодные для нас экономические отношения, хочет повалить нашу промышленность, сельское хозяйство. Украина – на геополитическом разломе, по нам проходит граница между Европой и Азией (да, я считаю россиян азиатами по менталитету и по стилю политического мышления). Страна не может прильнуть ни туда, ни сюда. Она как футбольный мяч, и «футболистов» это устраивает. Пока Россия не найдёт общий язык с Европой, Украина так и будет болтаться.
Не напрасно было
– Вы участвовали в «оранжевой революции», пели на Майдане. А год спустя – отказались получить звание народного артиста Украины.
– «Оранжевая» власть не выполнила своих обещаний. Я хотел увидеть поддержку национального искусства со стороны государства. Но ещё до инаугурации Ющенко я понял, что это только слова.
– То есть всё было зря?
– Нет, нисколько. «Оранжевая революция» – это буржуазная революция. Украинские олигархи хотели экономической свободы и обрели её. В результате, несмотря на великое революционное потрясение, Украина получила очень крутой экономический подъём. Да, у нас сейчас дикий капитализм – при высоких темпах роста производства нет нормальной соцзащиты. Народ живёт не так, как должен жить. Увеличилось социальное расслоение. Но для данного периода это закономерно, то есть перспектива позитивная. Конечно, немало претензий к богатым – они становятся ещё богаче. Однако уровень жизни бедных людей всё равно выше, чем при Кучме. Тогда был, по сути, феодализм – всем заправляла семья Кучмы, причём очень неэффективно.
– А со стороны в «оранжевую революцию» кто-нибудь инвестировал?
– Больше всего иностранных вливаний в революцию поступило, как это ни смешно, из России – от российских околооппозиционных олигархов, которым по многим соображениям очень выгодно, чтобы Украина была демократической. А Запад... Вы лично когда-нибудь имели дело с американскими и европейскими компаниями? Они крайне не любят кому-то за что-то платить и стремятся получать всё по возможности бесплатно. Если с их стороны было влияние на нашу ситуацию, то не посредством прямых денег.
– Почему украинская оппозиция смогла, а российская – нет?
– Во-первых, в России у власти находятся более умелые администраторы, чем Кучма. Во-вторых, наши страны принципиально отличаются по структуре. Я считаю, что Российское государство – это чёткая пирамида: есть верхушка и есть прочное основание, на котором она держится. А Украина имеет сотовую структуру. Есть много экономических и идеологических центров: Киев, Львов, Одесса, города Днепра. Государство основано на этом балансе. К тому же в украинцах течёт казацкая кровь, кровь казацкой вольницы. Российская система власти у нас не будет работать никогда. Даже при СССР Украинская республика была свободнее Российской. В Западной Украине продавалось больше сгущёнки и бананов, чем, например, в Смоленске. Львов и Киев в силу своей взрывоопасности обеспечивались почти на уровне Ленинграда. Советской власти приходилось либеральничать, украинские песни звучали во всесоюзном эфире. И эти компромиссы имели успех, потому что украинцы, в отличие от россиян, гибкие. Ты нам на кадык не наступай, а на печень – можно.
– Украинская интеллектуальная элита сопереживает российским протестам?
– Мы рады за ваших протестующих, но смотрим на этот русский геройский дух, как на наивные трепыхания. Российская власть настолько сильна, а оппозиция настолько слаба, что никакой революции не получится. Возможна только постепенная либерализация вашей страны. И слава богу! Потому что при вашей пирамидальной структуре резкие изменения опасны, может всё рухнуть. От этого пострадает не только народ России, но и мы, и Запад, который сидит на вашей нефтяной игле. Поэтому, кстати, мне забавно слышать, что Запад хочет свалить Путина.
Люди важнее
– Стоит ли в Украине ввести русский язык как второй государственный?
– А стоит ли в России ввести татарский язык?
– В Татарстане два государственных языка.
– А в Москве стоит ввести татарский?
– Но почему бы не дать статус государственного русскому языку в республике Крым, где так много русских?
– Там и татар много – получается, надо и татарский ввести? Чем слабее позиция украинского языка, тем слабее украинская государственность. К сожалению, в Украине мало кто это понимает. Кроме тех людей, которые у власти. Янукович может заигрывать с темой второго государственного языка в целях торга, но, если он не идиот, никогда не пойдёт дальше разговоров. Ему как бизнесмену выгодна более независимая и потому более богатая Украина. Он сдаёт России неважные, как ему кажется, вещи – например, квоты на украинский язык в эфире радио и телевидения. Но к реальной жизни это не имеет никакого отношения: как было в эфире 3% украинского языка, так и остаётся. Закон о 50% всё равно не соблюдался.
– Ещё один болезненный вопрос – поставка вооружений в Грузию при Ющенко.
– Тут я ничего не могу сказать. Я, напомню, не политик, а музыкант. По мне политика – это абстрактная штука, которая по большей части имеет отношение только к тем, кто на ней зарабатывает. Люди зря вовлекаются во все эти темы.
– Тем не менее на вопрос о языке вы отреагировали весьма небезучастно.
– Потому что украинский язык – мой хлеб. Я придерживаюсь своих корпоративных интересов.
– Но не национальных?
– Национальные интересы – виртуальная реальность. Я взрослый дядька и отношусь к этому философски. Нация, народ, государство – все эти понятия не вечные, они меняются. Мне важнее жизнь людей, их взаимоотношения.