- Вика, о любви публики можно судить по долгим аплодисментам и большим букетам. И ещё по тому, что вы исполняли много «песен по заявкам». Но что-то не слышно ваших знаменитых вещей 90-х годов: «Лето красное», «Гуляй, анархия» и других. Зато больше появилось лирических и патриотических песен. Вы переросли «старорежимные» и блатные направления?
- Цикл хулиганских песен закончился, потому что я изменилась за эти годы. Коли кто по ним страдает, может их слушать на дисках. Но некоторые песни я всё-таки включаю в свой репертуар. И на каждом концерте стараюсь сохранить баланс между весёлыми, развлекательными и грустными, душевными песнями. Замечу, выжать слезу намного легче, а вот под весёлые песни типа «Мариманы», «За мужчин!», нужно обязательно «зажечь» публику! Что намного труднее.
- Некоторые зрители обсуждают вашу «цыгановатость»: фамилия соответствующая, манера петь иногда, мелодика и жесты... Хотя кожа и волосы светлые. У вас цыганские гены или такой имидж?
- Некоторые выдумывают имидж, и под него строят репертуар. У меня всё сложилось естественно, это непридуманный образ. Девичья фамилия — Жукова, Цыганова я по мужу. Причём, оба мы: я и Вадим — казаки. Только я — из донских, он — из яицких. Насчет светлых волос. Та же исполнительница цыганских песен Изабелла Юрьева, на чьих песнях сама формировалась, была блондинкой. А самих цыган я с детства боялась, так как бабушка пугала: «Украдут тебя цыгане и увезут, заставят воровать и петь». Я всё не понимала: петь-то ещё смогу, а как воровать, если не умею?.. Но считаю, что казачья кровь больше влияет на моё творчество. Хотя пела песни и украинские, армянские, еврейские, зарядившись их корневыми интонациями.
- А еврейские откуда вы знаете?
- Когда по молодости «покоряла Москву», то вначале устроилась в Еврейский камерный театр. И, помню, когда меня спрашивали, почему работаю там, отвечала с иронией: «Потому что все театры еврейские». Если же серьёзно, то мне в том театре очень нравилось, так как в нём было много песен и танцев! Позже выступала на театральных подмостках в Сочи и Иванове.
- Но всё-таки подались в певицы...
- Вообще-то я не мечтала быть певицей, просто любила петь. С тех пор, как помогала продавать бабушке на рынке. Народ сразу сбегался, и мы быстро продавали редиску. Хотя, слава Богу, родители никогда меня не хвалили по поводу «песенного творчества». Я им благодарна, ибо тем самым не разжигали во мне амбиции.
- Значит, истоки песенного таланта — из семьи?
- Да, семья у нас была музыкальная. Бабушка играла на ложках и балалайке, дед — на баяне. Они пели дуэтом, и в детстве я считала, что так хорошо поют все. Лишь сейчас понимаю: иметь слух — дар Божий. Папа тоже имел абсолютный музыкальный слух, играл на пианино и гитаре в джаз-бенде. А ещё хорошо рисовал. Его даже хотели взять в Академию художеств без экзаменов, но дед, убеждённый коммунист, сказал: «Юрка, эти композиторы и художники — алкоголики! Пойдёшь в военное училище!» И папе пришлось смириться. Он нарисовал мне портрет Бетховена, и я засыпала под строгим взглядом мэтра, когда училась в музыкальной школе. Впрочем, я была беспроблемной девочкой, мне нравилось заниматься сольфеджо. Позже я выступала с ансамблем, исполняя песни Александра Морозова. Но ещё до того учились на драматическую актрису в Дальневосточном институте театра и кино. Хотя у меня от природы неправильный прикус, я сильно шепелявила. Получается, взяли вопреки всему.
- Никогда бы не подумал!
- Да, сейчас меня хвалят за безупречную дикцию, и это моё серьёзное достижение! Ведь я полгода ходила к логопеду. Устроилась уборщицей в театре, чтобы зарабатывать на логопеда. Однажды шла зимой и больно упала. Так расплакалась, что приходится на эти «сепелявые» буквы зарабатывать! Особенно было страшно работать по вечерам, когда театр был пуст и по моим свежевымытым полам начинали шмыгать здоровенные крысы! Город-то портовый, крыс там полно.
- Знаю, что вам пришлось работать с Евгением Леоновым.
- Евгений Павлович - царствие ему небесное! - был удивительным человеком. Мы с ним в 1987 году отработали пять дней по три выступления в день! Бывают такие халтурки, когда актёры ездят по российским городам и весям, чтобы подработать на творческих встречах. Я с ним играла сценки из спектакля и пела песню из «Белорусского вокзала». Моё исполнение Леонову нравилось. Как мы с ним мёрзли в тех зимних «пазиках», когда ездили по колхозам!
- За вашу критику, Вика, на вас даже наложено негласное вето на нашем телевидении? Как вам удаётся поддержать высокую духовную планку в исполнении песен, зная, что сейчас творится в шоу-бизнесе?
- Считаю это большой заслугой моих родителей и педагогов. Всегда любила поэзию, и в детстве мне папа читал на ночь стихи Лермонтова, Есенина. А сегодня, когда духовный уровень народа опущен ниже плинтуса, думаю, мы должны этому противостоять своим талантом, интеллектом. Мой муж не зря сказал на концерте со сцены, что нас 12 лет нет на телевидении. Я об этом не сожалею. Наоборот, радуюсь как истинно верующая христианка: когда по-настоящему творческий человек сталкивается с трудностями, это заставляет его ещё больше бороться, и в его душе высекается что-то прекрасное. А вот когда всё сладко, то мне это не интересно. Даже одну лирику мне было бы не интересно петь. Хочется драматического, патриотичного и даже весёленького. Вот такая я всеядная!
Беседовал Владимир ЛУКАШУК