Рукодельницам хорошо известны норвежские узоры. Звезды, олени, снежинки украшают сотни схем для вязки свитеров, шапок, носков и варежек. Однако в самой Норвегии некоторые свои традиционные вязаные орнаменты считают русскими!
В магазине Дома рукодельниц сельской коммуны Кофьорд (где живут вперемешку саамы и норвежцы), полки заполнены шерстяными изделиями ручной вязки. Контрастная графичность черно-белых узоров дополнена сочными цветами геометрических фигур. Между прочим, носки, горловинки, шапки с таким рисунком не только предлагаются в качестве колоритных сувениров для туристов. Каждый местный житель имеет эти красивые вязаные вещи в своем каждодневном гардеробе. Варежки на севере Норвегии понятие круглогодичное! Даже в разгар лета температура может опуститься до 8–10 градусов.
– В 1920 году молодые парни из Манндалена (один из поселков коммуны Кофьорд. – Прим. ред.) поехали на ярмарку и поменяли свой товар на шерстяные варежки с особым узором, – вносит ясность госпожа Гюн Исаксен, директор магазина рукодельниц. – Местные мастерицы тут же приняли его за образец – уж очень красивым показался им русский вязаный рисунок.
Правда, лет через сорок мотив практически исчез из всех видов вязания. Но как только рукодельницы создали свой собственный Дом, они тут же озаботились возрождением особой узорной традиции. И теперь за этим некогда поморским вязаным рисунком окончательно закрепили статус своего – «манндаленского».
Партнерские отношения между Россией и Норвегией имеют очень длинную историю. Еще со времен викингов. Иногда эта арктическая связь прерывалась. То монархи строжничали: в 1316 г. норвежский король Хокон V запретил торговать иностранцам на севере своей страны, а потом наши Иван Грозный и Петр I повелевали поморам к норманнам не ходить. То из-за политических катаклизмов и войн – Первая мировая и вовсе поставила крест на свободном перемещении северных моряков. Однако несколько веков поморы доставляли в Норвегию зерно, муку (к слову, ржаная – в Норвегии даже называлась русской), дерево, текстиль.
К середине девятнадцатого столетия появился особый, удобный для торговли, русско-норвежский язык – руссенорск. Забавно, что обе стороны были уверены, что овладевают языком своих торговых партнеров. При этом примерно треть лексикона составляли поморские слова и чуть больше того – норвежские. Остальные моряки заимствовали из финского, саамского, английского, немецкого, голландского языков. Зачастую, не особо мудрствуя, поморы к родным словам добавляли норвежские приставки и окончания. Норвежцы действовали сходным образом. Потому одно и то же слово, название могло иметь разные значения в норвежском и русском языках. «Как-спрек», или по-поморски «моя-по-твоя», забудется за ненадобностью, после того как норвежские купцы начнут отправлять своих сыновей в Архангельск на учебу.
Русско-норвежский узорный язык рукодельниц, возможно, окажется более долговечным. Талантливые жительницы Кофьорда обучают манндаленскому орнаменту и детей – мастерицы Дома творчества преподают вязание в местных детских садах и школах.
– Уверена, что вязание никогда не исчезнет, – компетентно заявляет «предводительница» мастериц Кофьорда Гюн Исаксен. – Мода подобна морю, где одна волна сменяет другую. Но ручная работа всегда будет считаться самой лучшей!
Окончательно закрепив за собой «русские» мотивы, теперь неутомимые норвежские рукодельницы с той же страстью возрождают саамские традиции вязания. Благо, что большинство из них сами происходят из семей коренных жителей этих северных берегов.