Звоню в село Кейзес Омской области, прошу прислать фотографии – для иллюстрации рассказа нужен портрет героини. Справляюсь о настроении, здоровье, делах. Ответ потряс необычайной искренностью и жизнелюбием: «Все просто замечательно – у меня такие урожаи в этом году, корова отелилась, кошка таких забавных котят принесла!»
Знакомьтесь, Елена Малахова – урожденная Матюкова, кандидат филологических наук, потомственная сибирская сказочница.
Само слово «сказочница» как будто предполагает почтенный возраст, мудрый взгляд, неспешность, уютную дородность… Елена Петровна изящная и легкая. Ей только сорок, игриво острижены светлые волосы, в глазах – лукавые лучики:
– Родись я лет на двадцать раньше, на мне бы никто не женился. Уж очень я щуплая! А у нас ведь как считали – девка должна быть высокой, крепкой. Но я всегда знала, что с любым делом справлюсь. Это ж как в сказке: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Именно так часто отправляют героя, и он справляется. Так и я всегда могла найти выход или выкрутиться. Вот в детстве – все ездили по деревне на велосипеде под рамкой. А я подружкам доказывала, что могу и «крючком», и «волчком», и «пятачком»!
Сейчас Елена Петровна занимается хозяйством: корова, свиньи, куры, кошки, два дома, семьдесят соток земли. Лет десять она работала учителем русского языка и литературы в сельской школе. И пока пришлые люди не назвали семью Елены «сказочной», даже не подозревала об этом. Сказка была для Матюковых нормой – сказки в их доме рассказывались всегда.
А приметили сказочную семью в середине девяностых этнографы и лингвисты, приехавшие в Сидельниковский район Омской области изучать фольклор белорусских переселенцев. Пообщавшись с учеными и по-новому взглянув на историю своего рода, Лена сама всерьез заинтересовалась наукой. Ездила на этнографические семинары в Омск. Готовила небольшие доклады о сохранности традиций в родных местах, делилась наблюдениями. И постоянно присматривалась, как признанные специалисты относятся, например, к заговорам, приметам.
– Хотелось понять, правда это или неправда, сказка или не сказка, – объясняет пытливая сибирячка. – Свои ведь мне ничего не говорили. Отчасти знания эти были табуированными. Потому что только когда сам все пройдешь и сам поймешь – ты станешь сильнее. А если тебе сразу все раскрыть, то и жить неинтересно.
Научно-любительские фольклорные изыскания, помноженные на поиски себя, продолжались с десяток лет. Потом Елене Петровне настойчиво предложили поступать в аспирантуру. Решилась она не сразу. Потому что… до Омска больше трехсот километров, дороги плохие, а ведь нужно в библиотеках работать безвылазно. Однако испугалась расставания с замечательными людьми, так внимательно относящимися к народной культуре, решилась и написала диссертацию на тему «Фольклор сибирско-белорусской семьи в смене ее поколений (конец ХIХ – начало ХХ века)».
В семье Елены из поколения в поколение передавали все традиционные жанры: причитания, лирические песни, свадебную поэзию. Но сказка всегда занимала у Матюковых особое место.
– Мне примерно два-три года, – вспоминает сказочный филолог. – Темно. Мы с бабушкой ложимся спать. Она поворачивает меня на бочок, укладывает к себе спинкой. И я заказываю ей сказку. Точнее, я не знаю, что это сказка. Просто знаю, что бабушка поведает сейчас что-то особенное, волшебное.
Сказка сопровождает девочку везде. Дома частенько интересные истории – то ли были, то ли небыли – рассказывает папа. Вечером с бабушкой отправляются к соседям в гости – там тоже такие рассказы, что заслушаешься! Елена даже мужа себе нашла с – его уже собственной – бабушкой-сказочницей. Так что со сказкой она словно повенчана.
Любовь к жанру унаследовал и сын. Саша, естественно, слушал сказки с пеленок, с двух лет пытался их пересказывать и вскоре добился вполне ощутимых успехов.
– Сентябрь. Суббота. Я в школе – на работе, а детский сад в выходные закрыт, – улыбается, вспоминая, мама-сказочница. – Саша выходит в огород, идет общаться с соседскими дедушками-бабушками. И рассказывает им сказки. Как бродячий сказитель он в четыре года зарабатывал себе сказками сладости! А потом в гостях у дедушки с бабушкой пополнял репертуар.
Дед Матюков ждал преемника. Но один внук, по мнению сказочника, родился «тугим на язык», потому все свои силы Петр Федорович сфокусировал на внуке не по «метрике, а по крови» Матюкове. И с некоторых пор маленький Саша начал представляться: Матюков Александр Малахович. Сейчас Александр Малахов учится на филологическом факультете в Омске, исключительным себя не считает. И как сложатся его отношения со сказкой – покажет время. Хотя едва ли его далеко отпустит семейная сказочная магия.
– Удивительно, но консервативность белорусской традиции такова, что мы не привнесли ни одного чужого сюжета в наши сказки, – делится наблюдениями филолог Малахова. – Хотя, так же как и любые другие дети, когда-то ходили в библиотеки, читали сказки народов мира. Куст белорусских деревень у нас окружен русскими. Но вплоть до последнего времени здесь принято даже жениться «на своих». Когда работала над диссертацией, я посмотрела, как в течение последнего столетия заключались браки. Так вот – хорошо если за полсотни лет четыре девушки ушли в русские деревни. А ведь подчас тут белорусы и русские живут в километре друг от друга.
Елена уверяет, что в сказках есть ответы на любые вопросы. Но понять их мудрость, научиться разгадывать сказочные послания каждый может только сам. А главный подарок поучительных былей-небылей – крепкий дух. Он-то сказочников в жизни и держит!