Каждую весну в РФ начинается волна лесных пожаров. Нынешний сезон – не исключение. В Сибири огонь опять пожирает тайгу, в европейской части страны вновь задымились торфяники. В Челябинской области на месте, где в 1957 г. произошла атомная авария на ПО «Маяк», загорелся радиоактивный лес. Чем такие пожары обернулись в прошлом году – помнят все. Что будет теперь?
Лесные дивизии
По официальным данным, в 2010 г. в ходе 35 тыс. пожаров горело 2 млн. га леса (всего в РФ – 890 млн. га лесного фонда). Независимые наблюдатели традиционно дают другие оценки. Например, по мнению Всемирного центра мониторинга пожаров, огонь повредил 15 млн. гектаров.
Так или иначе – ущерб огромный. После прошлогодней огненной катастрофы чиновники, вроде бы изрядно обожглись и всерьез взялись решать лесные проблемы. Для начала прокуратура покарала виновных. К ответственности привлекли более 1,5 тыс. региональных чиновников, проморгавших охрану зеленых насаждений на подведомственной территории.
Взялись и за превентивные меры. В частности, за прошедший год на четверть переписали неудачный Лесной кодекс, на ура принятый Госдумой в 2007 г. (по сути, четыре года назад он упразднил лесную охрану). Внесли поправки в Уголовный кодекс – за умышленный поджог леса теперь можно схлопотать до 4 лет.
Кроме того, в мае президент подписал закон о добровольной пожарной охране. Ожидается: благодаря этому в ближайшие
5 лет в РФ появятся 700 тыс. добровольных лесных пожарных. В том же месяце первый вице-премьер В. Зубков пообещал регионам субсидию в
5 млрд. руб. на обновление лесопожарной техники. В последний раз ее массово меняли после волны пожаров 1972 года.
Есть и другие подвижки. Например, МЧС рапортует: к нынешнему лету в РФ создана мощная противопожарная группировка. Численность этой армии – 90 тыс. человек, в подмогу им выделено 16 тыс. единиц техники.
В небе эти лесные дивизии будут поддерживать 146 воздушных судов Минобороны, МВД и ФСБ. Военно-транспортная авиация даже устроила особые учения – отрабатывали тушение леса.
В отчетах – все замечательно. В целом госфинансирование лесной отрасли выросло в несколько раз. Конкретно на борьбу с пожарами в 2011 г. бюджет выделил 9,3 млрд. рублей. Означает ли это, что теперь леса действительно гораздо лучше готовы к обороне от огня? По мнению экспертов – ничего подобного.
Например, лесников как было катастрофически мало, так и осталось. «Хотя лесная охрана упомянута в Кодексе, она по-прежнему отдана на откуп регионам и не финансируется из федерального бюджета», – рассказывает руководитель лесной программы российского отделения Всемирного фонда дикой природы Елена Куликова. Улучшение только в том, что малочисленные лесные инспекторы получили больше полномочий. Теперь они могут самостоятельно проверять документы у нарушителей и останавливать рубку леса (раньше для этого приходилось вызывать милиционеров).
Завал работы
Самое обидное: сохранилось бредовое разграничение полномочий между федеральным МЧС и региональными пожарными службами. «Региональные пожарные имеют право тушить федеральные леса, только если есть угроза жизни людей. В остальных случаях вмешиваться им нельзя», – возмущен замдиректора лесного национального парка «Угра» Виктор Гришенков.
Со своей стороны МЧС лишено права тушить пожары на региональных землях, пока огонь не подступает к поселкам. В нацпарках и заповедниках, территории которых простираются на 7,8 млн. га, закон предписывает бороться с огнем силами местного персонала. В довершение всего так и не навели порядок на заброшенных сельхозземлях. За последние 20 лет там выросли густые лиственные леса. Таких земель в РФ почти 40 млн. га, как правило, они находятся неподалеку от крупных городов. За ними не следит вообще никто.
Пока продолжается административная неразбериха, леса все больше напоминают пороховую бочку. С прошлого года остались десятки тысяч гектаров, на которых выгорел только подлесок, а стволы деревьев подпалены и ослаблены. Немало лесов повалил обрушившийся под Новый год на Центральную Россию ледяной дождь. В принципе правительство выделило на расчистку завалов 2,8 млрд. руб., но программа провалилась. В апреле Рослесхоз объявил – до осени успеют расчистить только 16%.
Тем временем на месте выгоревших прошлым летом лесов растут береза и осина – эти породы быстро сгнивают и падают под ветром. Вдобавок из-за прошлогодней жары в России началась эпидемия короеда, который гектарами уничтожает ель. «В лесах образовался порочный круг. Пожароопасные сухие деревья валятся. В этом трухлявом подлеске, в буреломе размножаются короеды, листовертки и другие вредители, которые уничтожают новые деревья – и те тоже становятся пожароопасным буреломом», – говорит кандидат сельхознаук, один из разработчиков советской системы лесозащитных зон Галина Шапенкова.
Есть и другие угрозы. Значительная часть торфяников, горевших в прошлом году, не погасла до сих пор. «Как правило, огонь уходит вглубь торфяника и продолжает тлеть всю зиму. Такой пожар можно погасить, только если на 1 кв. метр поверхности почвы вылить тонну воды. Сами понимаете: чтобы потушить все торфяники в стране, потребовались бы годы и океаны», – рассказывает Виктор Гришенков.
Так что в глобальном смысле – проблема не решена. При этом у нас по-прежнему нет системы раннего оповещения о пожарах. Не существует и отлаженного спутникового мониторинга лесов. Реальных сторожей в лесу пока не появилось, завалы почти не разобраны и т.д. Так что если летом дым опять расползется по стране и в конечном счете дойдет до высоких кабинетов, – ничего удивительного.