В эти апрельские дни мир вспоминает чернобыльскую аварию. Теперь она неразрывно связана и с аварией в японской префектуре Фукусима. Физики-ядерщики пытаются решить проблему: как, по какому пути идти дальше? Как развивать атомную энергетику без ущерба для жизни и здоровья? Очень дорогую цену пришлось заплатить за Чернобыль (пострадавшими признаны более 5 млн. человек). А какой будет цена за взрывы на АЭС «Фукусима»?
Долгое время масштабы ядерной катастрофы в Чернобыле скрывали: сколько людей погибло при ликвидации аварии на ЧАЭС? Сколько облучились? Сколько получили лучевую болезнь? И сколько среди них детей? Хотя прошло 25 лет, в России продолжают работать 11 реакторов чернобыльского типа. То есть родные братья того самого РБМК (реактор большой мощности канальный. – «АН»), который взорвался 26 апреля 1986 года. Почему Россия их не останавливает? Ко всему прочему эти «антикварные» изделия работают на искусственно увеличенных мощностях.
500 Хиросим
– Во время аварии на Чернобыльской АЭС был разрушен реактор на четвертом энергоблоке, – рассказывает «АН» член Комиссии по модернизации при Президенте РФ, доктор технических наук, профессор Игорь Острецов. – Огромное количество радиоактивных веществ попало в окружающую среду: изотопы урана, плутония, йода-131, цезия-134, цезия-137, стронция-90. Суммарный выход радиоактивных материалов составил 50 миллионов кюри (это 500 Хиросим). Радиоактивное облако прошло над европейской частью СССР, Восточной Европой, Скандинавией, Великобританией и даже восточной частью США. Радиоактивными нуклидами было загрязнено более 145 тыс. квадратных километров Украины, Белоруссии и России.
Население предупредили об опасности заражения с большим опозданием. Первое официальное сообщение по ТВ прошло лишь 28 апреля 1986 года. К этому времени повышение радиационного фона уже зарегистрировали ядерщики Швеции: по изотопному составу радиоактивного облака они определили, что произошла авария на АЭС.
Но 25 апреля 1990 г. Верховный Совет СССР официально признал: информация о масштабах катастрофы на ЧАЭС в 1986 г. была недостоверной. Реальный выброс радиоактивных веществ составил 60–80%. Очевидцы рассказывают: после аварии вблизи разрушенной атомной станции вдруг появились черные аисты.
Бермуды в центре России
Секретный протокол заседания Политбюро ЦК КПСС от 3 июля 1986 г. широкой общественности стал доступен совсем недавно. И читать его откровенно страшно…
«Сов. секретно. Экз. единственный. Рабочая запись. Доклад правительственной комиссии по расследованию причин аварии на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года.
Щербина (зам. председателя Совета министров СССР): Реакторы РБМК являются потенциально опасными. В одиннадцатой пятилетке на станциях допущены 1042 аварийные остановки энергоблоков, в том числе 381 – на АЭС с реакторами РБМК.
Горбачев: Комиссия разобралась, почему недоработанный реактор был передан в промышленность? В США от такого типа реакторов отказались. Не получится ли так, что волюнтаризм отдельных лиц вовлекает страну в авантюру?
Щербина: Считалось, что вопрос о безопасности является решенным. Об этом говорится и в издании института имени Курчатова.
Горбачев: Сколько было аварий?
Брюханов (директор Чернобыльской АЭС): В год происходит 1–2 аварии. Мы не знали, что в 1975 году нечто подобное было на Ленинградской АЭС.
Горбачев: Кто несет ответственность?
Мешков (первый замминистра среднего машиностроения СССР. – «АН»): Это станция не наша, а Минэнерго.
Горбачев: Что вы можете сказать о реакторе РБМК?
Мешков: Реактор испытанный. Только купола нет. Если строго выполнять регламент, то он безопасен.
Горбачев: Тогда почему вы подписали документ, в котором говорится, что его производство нужно прекратить? Все говорят, что этот реактор не доведен, его эксплуатация может вызвать опасность… Сидоренко (заместитель председателя Госатомэнергонадзора СССР. – «АН») пишет, что РБМК и после реконструкции не будет соответствовать международным требованиям.
Шашарин (замминистра энергетики и электрификации СССР. – «АН»). Физика реактора определила масштаб аварии. Можно набрать десяток ситуаций, в которых произойдет то же самое, что и в Чернобыле. Особенно это касается первых блоков Ленинградской, Курской АЭС... Строить дальше РБМК нельзя.
И эксплуатировать тоже. Но РБМК продолжают трудиться на Ленинградской, Смоленской и Курской АЭС. Таким образом Москва оказалась в своеобразном бермудском треугольнике.
Из почты «АН»
Работа в Чернобыле напоминала боевые действия. В нас «стреляла» радиация. В первые дни аварии «сгорело» очень много людей. За 15 минут можно было получить годовую дозу. Мы жили в опустевшем детском саду и подкармливали кошек. Жуткое зрелище. Представьте себе: существо без шерсти и хвоста. Именно тогда мы впервые увидели и черного аиста, который стал впоследствии символом Чернобыля.
А. Г., ликвидатор аварии на ЧАЭС
104% вместо 50%
– Да, спустя 25 лет после Чернобыля у нас продолжают работать 11 реакторов типа РБМК, – рассказывает «АН» член Общественного совета Росатома, доктор технических наук, профессор Владимир Кузнецов. – Недавно я был на общественном форуме, который проходил в Петербурге. После него у меня остался нехороший осадок. У нас имеется реальная возможность повторения аварий при таком конструктивном недостатке в физике активных зон реакторов РБМК. Получается, мы не учитываем ошибок прошлого?
В работы на реакторных установках, которые проводились за 25 лет после Чернобыля, вбухано очень много денег. Но реального прогресса по обеспечению их безопасности нет. Росатом последние три года развернул работы, связанные с форсированием мощностей этих реакторных установок. Но их надо бы сегодня перевести на 60% мощности, а лучше на 50% от номинала. И дать им тихонько помереть. Однако они переводят их на 104% от номинала. И пытаются выжать из них все что можно!
Неужели ни Чернобыль, ни «Фукусима» нас ничему не научили?
Авария на Ленинградской АЭС
– Эти реакторные установки «чернобыльского» типа возникли в свое время из военных программ, – продолжает свой рассказ профессор Игорь Острецов. – Данные реакторы – наработчики ядерных материалов, которые у нас действовали на «Маяке», в Томске-7 и Красноярске-26. Но те реакторы проектировались из расчета 10 лет. Военная тематика была применена «в лоб», для того чтобы хоть как-то привязать ее к гражданским целям. Вот ее к ним и привязали. И установили для реакторов срок работы в 30 лет. Но сегодня многие работают уже более 30…
– Надо их просто остановить, – считает Владимир Кузнецов. – Забыть. И читать про них лекции студентам – пусть они знают, что мы прошли через такие вещи.
В 2013 году первому блоку Ленинградской атомной станции будет 40 лет. А в 1975 году первая авария – предвестник Чернобыля – была именно там, когда сожгли активную зону. И выкинули 1,5 млн. кюри «активности» в окружающую среду. Но завеса секретности над этой аварией висела очень долго. Многие атомщики только спустя годы узнали о ЧП на Ленинградской атомной станции.
Выходит, можно было еще 36 лет назад остановить чернобыльские «крематории», но никто этого не сделал!
Ядерный реактор на Красной площади
Больше всего от аварии в Чернобыле пострадала Брянская область. На долю Брянщины пришлось 64% радиационного выброса. От радиации пострадали 22 района. Общая площадь загрязнения составила 11 360 кв. км. Загрязнению подверглось 1335 населенных пунктов. В них проживали 484 579 человек.
От радиации пострадали и более 228,5 тыс. гектаров лесного фонда. Сегодня почвы сельскохозяйственных угодий области имеют достаточно высокую плотность загрязнения цезием (в Новозыбковском районе – в 300 раз). Люди продолжают болеть. Отмечен значительный рост онкологических заболеваний. Особенно среди детей. По данным ВОЗ, средний уровень заболевания раком щитовидной железы среди детей до аварии в Чернобыле в этом регионе был 1 на миллион в год. В городе Новозыбкове этот показатель в 2010 г. составил 600 на миллион. В Брянске, в юго-западных лесах, активность на квадратный километр до сих пор до 200 кюри. В прошлом году один лесник только раз заикнулся, что если в этих лесах будут пожары, то последствия окажутся катастрофическими. И лесника тут же уволили. К слову, в 2002 г. в Брянской области уже происходили сильнейшие пожары. А в 600 км от Брянска, в городе Вильнюсе (Литовская Республика), фон сразу же вырос в четыре раза. Значит, страшна и сама авария, но еще более жуткие ее последствия…
Когда-то разработчики чернобыльского реактора заявили: он настолько безопасен, что его можно «строить на Красной площади». Эти слова принадлежат академику Анатолию Александрову. Казалось бы, известный авторитетный ученый. А как ошибся! И что получилось в итоге? И сколько еще будут идти эти эксперименты с 11 ядерными «крематориями»? Их надо остановить – таково мнение многих авторитетных ядерщиков.
– Сделать это в силах сегодня только один человек, – уверены оба моих собеседника – д.т.н. Игорь Острецов и д.т.н. Владимир Кузнецов, – Президент России Дмитрий Медведев. И Россия будет избавлена от возможных катастроф.
Но нужно действовать. Причем очень быстро, пока гром не грянул. Горькие уроки Чернобыля нельзя забывать.