К свинкам меня отправил главный редактор: «О хорошем тоже надо писать – не одни же проблемы нас окружают». Он услышал, что в Кировской области какие-то молодые ребята рьяно взялись за свиноводство. Вместо того чтобы распилить кредитные деньги (скажете, так не бывает?), взятые в банках по нацпроектам и госпрограммам, они уже девятый год поднимают рейтинги хозяйства и свои собственные. А те самые первые миллионы давно вернули.
Начиналось все с разрухи
Константин Гозман, генеральный директор агрофирмы «Дороничи», рассказывает, что начинали они, как классические авантюристы:
– Случайно попали в совхоз «Дороничи». Зарплату работникам там не платили уже восемь месяцев. Долги кредиторам – 50 миллионов. Свиноводческий комплекс сдавал на реализацию недокормленных животных – по 70 кг вместо 120. Понятно, что мы полезли к руководителям с дельными советами. А они в ответ: «Если такие умные, то купите нас!» Скинулись и купили…
Осмотрелись, поняли, что крепко попали, – почти разруха. Колбасный цех на ладан дышал, всего 500 кг продукции в сутки. К слову, латают совхозное «наследство» до сих пор – недавно пришлось ремонтировать крыши свинокомплексов советской постройки. Это сегодня всем, и в первую очередь им самим, стало ясно – «попадание» было как раз в яблочко. Мировые цены на продовольствие бьют рекорды, достигли максимума за последние 20 лет, докладывает Всемирная продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН – ФАО. Следовательно, агропроизводство имеет все шансы стать высокодоходным бизнесом.
Но сначала тогда же, в 2002 году, отправились за границу учиться. Там пришло понимание, что и как надо делать. Но главной проблемой стало добыть кредитные средства для реконструкции и модернизации производства. Константину тогда было 27 лет, государство на сельское хозяйство и молодых аграриев смотрело снисходительно: «Делайте что хотите, только не загнитесь». В Москве ходили, обивали пороги банков – убедить банкиров выдать кредит в аграрный сектор было невозможно. В народе бродил анекдот: «Хочешь потерять деньги быстро – иди в казино, приятно – отправляйся на свидание с красоткой, надежно – вложись в сельское хозяйство».
Выход, рассказывает Гозман, тогда подсказал министр сельского хозяйства Алексей Гордеев, к которому удалось пробиться на прием.
– По его совету мы подали заявку на конкурс в Минсельхозе и выиграли. Кредит с трудом, на три года вместо пяти по инвестпроекту, но получили. Эти первые 125 миллионов рублей стали настоящим трамплином, работа закипела. Закупили и начали установку нового оборудования, реконструировали 30 старых корпусов свинокомплекса и построили новые.
Вообще отношение к нововведениям у руководителей холдинга трепетное. Стоило мне рассказать об Анатолии Шугурове из Пензенской области, что на обработку гектара поля в год тратит всего пять литров солярки для техники, без всяких химии и удобрений и оттого имеет на пшенице рентабельность 300%, как заметил, что Константин уже нашел в компьютере информацию – статью в «АН». Поскольку площадь пахотных земель холдинга уже превысила 50 тыс. га, для Гозмана стабильно высокие урожаи и независимость от засушливого или чересчур дождливого лета – вопрос не праздный.
Молочные реки
Молодые собственники холдинга не имеют наследственной крестьянской памяти. У генерального директора, например, два образования, никак не связанных с сельским хозяйством: Вятский технический университет, инженер-электрик, и Российская академия государственной службы. Возможно, это и сделало их эффективными собственниками. Опираясь на специалистов-производственников с многолетним стажем, стали насаждать все лучшее, что удалось подсмотреть в заграничном агробизнесе. Они не скованы догмами, что «так было заведено еще нашими дедами и отцами».
Простой пример – молочный животноводческий комплекс. С молочной фермой удалось познакомиться поближе, коровы в отличие от свиноматок и поросят не так подвержены риску подцепить через человека какую-то хворь, которая вмиг нанесет непоправимый урон поголовью. Комплекс оснащен немецким оборудованием, но программное обеспечение выбрали израильское, оно на сегодняшний день самое передовое. Фермы комплекса – это не привычно-душные полутемные помещения, а легкие и светлые композитные конструкции, без отопления, с естественной системой вентиляции. Буренки обогревают сами себя, тепла их тел вполне достаточно, чтобы обеспечить в коровнике комфортную плюсовую температуру в самые лютые морозы, пол устлан специальными матами.
Я бы назвал этих голштинских черно-пестрых представителей животного мира, что там живут, «полудикими». Когда зашли к ним с Владимиром Гребневым, зам. генерального по животноводству, на нас удивленно уставились сотни пар глаз. Одна, самая смелая и любознательная, под шумок попыталась проверить на съедобность мою куртку – человек в коровнике для них сверхъестественное явление. Удаление навоза – автоматический транспортер, шторы на стенах из плотной светопропускающей полимерной пленки поднимаются и опускаются по команде компьютера в зависимости от показаний метеостанции. На каждый корпус по четыре, естественно, тоже автоматических чесалки. Щетинистые валики, как на автомойках или дорожных мусороуборочных машинах, сами начинают обчесывать корову, как только та встанет под аппарат. Корм? Буренки твердо уверены, что сытыми их делает трактор-кормораздатчик.
На дойку умные животные отправляются из корпусов самостоятельно. Загородка открылась, значит, пора. Проблемы были в самые первые дни после пуска комплекса. А потом пошло как по маслу, наверное, коровки тоже умеют делиться опытом. И только там, на подходах к машинному залу, кормилиц встречает человек-сопровождающий. У него функция гаишника-регулировщика, он обеспечивает очередность и порядок при заходе животных на германскую «карусель» – самые шустрые буренки норовят проскочить первыми, создают толпу. Наконец, корова встает в своеобразный загон и даже не видит доярку (пардон, оператора машинного доения), которая обмывает, слегка массирует ей вымя и надевает доильный аппарат. Доярки работают на месте, обычную человеческую беготню вдоль коровьих задов заменяет медленное движение карусели. Одного оборота, как правило, достаточно, чтобы буренка полностью выдоилась. Нет – пойдет на «штрафной» круг. А доильный аппарат, когда надо, сам отсоединится, продезинфицируется и приготовится к следующей клиентке.
На дойке 1600 коров задействовано всего восемь человек, по четыре в смену. И это с запасом, чтобы соблюсти трудовое законодательство, обеспечить отпуска и выходные дни. Карусель кружится с 4.30 утра до 2 часов дня и с 16.30 до 1.30 ночи. В перерывах уборка, мойка и профилактика оборудования. Ежесуточно выходит 31 тонна молока, в среднем по 20 литров на корову. Вывод – максимально технологично и экономически оправдано. Владимир Гребнев из тех самых профессионалов советской школы, начинал на этой ферме три десятка лет назад. Сейчас невероятно горд своим хозяйством – другой уровень. Грязь, мрак, ведра и лопаты остались в прошлом.
Справка «АН»
Агрохолдинг «Дороничи» в 2010 году:
Реализация мясных полуфабрикатов и колбасных изделий – 20 тыс. 300 тонн.
Производство свинины – 19,9 тыс. тонн, 75% областного объема.
Овощи – 14 тыс. тонн, 80% рынка области (засуха, в 2009 г. было 22,5 тыс. тонн).
Выручка – 5 млрд. 700 млн. руб. (прирост к 2009 г. – 1 млрд.).
Штат сотрудников – 3230 человек.
Средняя зарплата свыше 15 тыс. рублей.
Приказано размножаться
Константин Гозман с коллегами явно пытается сделать холдинг максимально независимым от внешней конъюнктуры. Корма, производство, переработка, реализация готовой продукции оптом и в розницу. Растениеводство, свиноводство, молоко, овощи и громадный ассортимент колбас и прочих мясных деликатесов. В этой схеме меньше уязвимых мест, чем в узкоспециализированных хозяйствах. Проще амортизировать колебания рынка, сглаживать в разы меняющуюся стоимость фуражного зерна или горюче-смазочных материалов. У нас не Европа с Америкой, где каждый знает свое место в цепочке, где договора поставки заключаются загодя и часто по фиксированным на год вперед ценам, а за этим, чтобы не было сюрпризов, там строго следят чиновники государственных надзорных служб.
У холдинга собственная сеть из более полусотни фирменных магазинов. Стимулируется конкуренция внутри холдинга – Кировский мясокомбинат имеет свои магазины, «Дороничи» – свои. Но с выставок в России и в дальнем зарубежье награды и призы везут и те и другие, демонстрируя качество, не испорченное замороженным импортным мясом. Правда, жители столицы могут не беспокоиться, в Москве и Химках есть всего пара точек, где можно приобрести их продукцию. С мощными торговыми сетями договариваться сложно и накладно. Гозман не комплексует по этому поводу, «управиться бы у себя дома, да и 9 соседних регионов охватить». Но холдинг уже стал заметным игроком на продуктовом рынке: 1% российского рынка свинины и 15‑е место среди хозяйств. И области хорошо – вятичи никогда так прилично не выглядели в статотчетах.
Водитель генерального Олег гонял автомобиль по производствам холдинга, разбросанным по нескольким районам области, со скоростью реактивного самолета. Дергался, без конца хватался за телефон, явно спешил. Так и оказалось – оказывается, у него 17 февраля родилась двойня и предстояло забирать маму с дочками из роддома. Удивительный факт: первенец в семье, тоже девочка, родилась день в день, ровно пять лет назад. Мистика? Или работает какая-то секретная внутрикорпоративная установка – «Плодитесь и размножайтесь»? Отцом-то Олег впервые стал только после того, как оставил собственный бизнес по челночным перевозкам Киров – Черкизон (Москва) – Киров и перешел на работу в «Дороничи».