На последней встрече с членами Общественной палаты РФ Президент России поставил неутешительный диагноз отечественной судебной системе. Так совпало, что накануне корреспондент «АН» побывал в Иркутской области, которую весь прошлый год сотрясали скандалы, главные герои которых – люди в судейских мантиях. Мы попытались разобраться, почему буксует судебная реформа в отдельно взятом регионе.
Крайне общая юрисдикция
Происходящее в Приангарье согласуется с тем, что сказал Дмитрий Медведев: «У меня такое ощущение, что мы зачастую сами на бытовом и на государственном уровне способствуем уменьшению авторитета суда. Иногда это делается абсолютно сознательно для достижения вполне своекорыстных целей, в том числе теми же самыми юристами. Иногда это делается абсолютно или почти бессознательно, в эмоциональном порыве. Но в любом случае те же самые СМИ и тот же самый Твиттер (я посмотрел, там проводили какой-то блиц-опрос) свидетельствуют: 80% людей, которые приняли участие в этом опросе, не верят в справедливость решений суда. Вообще-то это тяжелейший симптом».
В середине сентября в суд было передано дело экс-председателя Черемховского районного суда Иркутской области Михаила Добринца. Его обвиняют в изнасиловании, совершенном в ноябре 2006-го, почти четыре года назад. Жертвой тогда стала студентка, проходившая в учреждении, которым руководил Добринец, практику. Примечательно, что свои полномочия судья оставил по решению областной квалификационной коллегии лишь в сентябре 2007-го. Сейчас уволенному – который, к слову, в день преступления «распивал со своими подчиненными спиртные напитки и управлял автомобилем в состоянии алкогольного опьянения» – грозит до шести лет тюрьмы.
В октябре Иркутский облсуд под давлением общественности таки отменил приговор, вынесенный 28-летней дочери председателя облизбиркома Анне Шавенковой, сбившей на иномарке двух женщин, – одна скончалась на месте, другая осталась инвалидом. Ранее Кировский райсуд Иркутска посчитал уместным дать виновнице ДТП небольшой срок в колонии, да еще и с отсрочкой до 2024 года. Что, естественно, вызвало волну общественного негодования. Теперь дело направлено на новое рассмотрение – хотя здесь тоже возникают вопросы: тот же суд должен невозбранно вынести другое решение? А потом?
В середине августа были наконец прекращены полномочия судьи Свердловского районного суда Иркутска Сергея Куклина. Решение по нему областная Квалификационная коллегия судей (инстанция, утверждающая и снимающая с должности служителей Фемиды) приняла еще в прошлом году. Как тогда высказывался глава коллегии Сергей Макаров, «имели место грубые нарушения гражданско-процессуального законодательства при рассмотрении гражданских дел, неоднократно отменялись решения судьи Куклина областным судом – и по существу, и по процессу, и по этике». Однако окончательно вердикт коллегии был утвержден совсем недавно.
Был в областном центре и такой случай. Его нам напомнил глава областной квалификационной коллегии судей Сергей Макаров. Председатель одного районного суда «прикрывала сына, который занимался бизнесом… он продавал алкогольную продукцию». Когда к предпринимателю нагрянула проверка из контролирующих органов, судья «здесь же, по его звонку, приехала и стала препятствовать этой проверке». В итоге, почувствовав, что силами коллегии готовится ее отставка, любящая мать, во-первых, «успела, до того, как представление к нам поступило, написать заявление по собственному желанию», а во-вторых, «обжаловала – и кассационные, и надзорные инстанции». Не помогло. По словам Макарова, в итоге не вышло у нее «ни почета, ни отставки, ни каких-то выходных пособий, ни пенсий». Но и уголовной ответственности тоже не было.
Арбитр в игре
Не менее плачевно обстоят дела в арбитражных судах. Судьи, чья компетенция – споры хозяйствующих субъектов, часто определяют судьбы не отдельных граждан, а целых предприятий и даже городов. А значит, последствия их решений затрагивают тысячи, десятки тысяч граждан.
Новейшая история Иркутской области богата корпоративными конфликтами. Журналисту, пишущему на экономические темы, сразу вспоминается – БрАЗ, Усть-Илимский ЛПХ, Байкальский ЦБК, АЦГК.
– У нас в суде сразу рейдерство не определишь, – утверждает председатель Арбитражного суда Иркутской области Виктор Юдин. – Это больше уголовный закон, а мы просто выносим решение на основании закона. Ну, должны быть законные, а что там получается – рейдерство, не рейдерство, для нас это сразу не видно… Я не помню даже, кого за рейдерство в Иркутской области осудили.
В целом в Приангарье судейские проблему вроде осознают, но как с ней бороться – не знают или, может быть, даже не хотят знать. Все, с кем удалось нам пообщаться, ограничиваются общими суждениями.
– Каково общество, такая армия, такие судьи, такая милиция, – констатирует Виктор Юдин. – Мы же тоже все из общества... я бы не сказал, что состав судей такой уж плохой.
Зам. главы Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа Татьяна Звечаровская в неформальной беседе говорит те же вещи:
– Вся политическая система, все органы власти, в том числе и судебная, – это отражение нашей с вами жизни… Люди-то все откуда? Оттуда же, откуда и мы с вами. В том же обществе живут, по тем же правилам.
– Раньше не хватало, конечно, материальной независимости, сейчас частично, так скажем, поправилось, зарплаты повысились, она стала более достойной. Правда, индексацию уже не проводят, она падает на глазах... Все равно она не такая высокая, – сетует Виктор Юдин.
Секретарь суда показала мне штатное расписание. Судья с высшим квалификационным классом либо председатель суда может рассчитывать на 118 тыс. рублей ежемесячно. Судья из разряда начинающих зарабатывает 85 тысяч. Зарплата помощника судьи – 27 тыс. рублей. Много это или мало?
Средняя зарплата в Иркутской области – 21 511,2 рубля при прожиточном минимуме 5235 рублей в месяц. Эти индексы достаточно условны – понятно, что реальный прожиточный минимум выше, а высокие показатели средней зарплаты определяют заработки работников крупных предприятий – на селе и у бюджетников они значительно ниже.
Поэтому жаловаться Виктору Юдину на низкую зарплату в общем не к лицу. Тем более что судейское звание сопровождается большим списком льгот, включая первоочередное решение жилищного вопроса.
Кстати, и в «Кодексе судейской этики», утвержденном VI Всероссийским съездом судей 2 декабря 2004 г., ничего не говорится о том, что правосудие гражданам должно отмеряться по зарплате судьи, а последний должен опускаться до уровня коррупции в обществе, а не противодействовать ему.
И еще возникает один вопрос. Чтобы там ни говорили, но подавляющее большинство юристов, преодолевших сложнейшую дорогу к судейскому званию, являются профессионалами хай-класса. Отработав судьей всего год, практически любой из них с высокой вероятностью может претендовать на весьма хорошо оплачиваемую должность, например – корпоративного юриста. Но меняют судейское кресло на офис в корпорации весьма немногие. Значит, что-то удерживает того же господина Юдина на «малооплачиваемой» бюджетной должности?
Как бы ни хотелось, но в альтруизм или возвышенное общественное самосознание всего судейского сообщества верится так же, как в коллективный разум. И снова к месту цитата из Дмитрия Медведева: «Судьи – это незамкнутая корпорация. Мы что, не знаем, что судьи взятки берут? Берут. Кого проще поймать за руку – милиционера или судью? Конечно, милиционера, следователя, прокурора, государственного гражданского служащего. Судью пойдите поймайте! Корпоративная закрытость полная. Мы сами когда-то за это боролись, потому что советские судьи не обладали ни одним из необходимых иммунитетов. Но мы создали железобетонную корпорацию. И к сожалению, эта корпорация не способна до полной степени к самоочищению. Если бы она могла сама изгонять тех, кто нарушил закон, то, может быть, это было бы нормально, но, к сожалению, она сегодня это делать не может».
Иначе просто не было бы необходимости писать эту заметку. К тому же ни один из тех судей, с кем беседовал корреспондент «АН», о «Кодексе судейской этики» не упомянул ни разу.
Никто не ответит
Главная задача судебной реформы – сделать суд действительно независимой ветвью власти и в первую очередь независимой от вполне очевидных искушений. Пока добиться этого не удается, и, разумеется, не только в Иркутской области. Но кто может повлиять на ситуацию в лучшую сторону?
Сейчас все кивают на областную Квалификационную коллегию судей, видя в ней орган, способный навести порядок в судейском корпусе.
– С точки зрения ответственности, то есть некоррупционности, некоррупциогенности действий – вот здесь, конечно, Квалификационная коллегия судей. Не зря там и представитель президента, и представители общественности, которых мы определяем, – оптимистично настроена председатель законодательного собрания Иркутской области Людмила Берлина.
– Полномочия у комиссии большие, – соглашается Юдин. – Кроме вынесения дисциплинарных взысканий это единственный орган, который может прекратить полномочия судьи. Просто вылетит и не будет получать ни пенсии, сколько он выработал, ничего. Будет уволен коллегией по порочащим основаниям. Это немало.
В то же время, по закону, коллегия не может вмешиваться в процессы, не может указывать судье на его ошибки по существу дела. И в самой ККС признают, что полномочия ее довольно ограничены.
– Я как судья по уголовным делам, например, вижу, что, может быть, я бы не так это сделал, я бы не так это оценил, – говорит председатель Квалификационной коллегии судей Иркутской области Сергей Макаров. – Но я не имею права даже высказывать – понимаете? И у нас очень формальные ответы, они иногда некоторых заявителей, граждан, раздражают, но я по-другому не могу написать.
Дополнительные же полномочия ККС, видимо, не требуются. На наше предложение стать своеобразной службой безопасности судебной системы – по аналогу с Департаментом собственной безопасности МВД – Макаров вежливо отказался:
– Просто это не наша компетенция, у нас федеральные органы, которые занимаются этой деятельностью, они должны ловить, действительно. Механизмы есть, предусмотрены и законом об оперативно-розыскной деятельности, он может осуществляться в отношении судьи.
Но кто-нибудь слышал о судье, получившем реальный срок за должностное или коррупционное преступление?
Спикер регионального парламента Людмила Берлина вообще признает верховенство судебных решений над чем бы то ни было: «Если все решения созданы, то, это, наверное, правильная модель взаимоотношения государства и гражданина – гражданин должен подчиниться. Он реализовал все институты защиты своего права, не получил удовлетворения, извините, ты живешь в этом государстве, все. Это правильно».
Такая модель «правового государства», помноженная на коррупцию, и создает ситуацию, когда никто, включая ККС, не может добиться от судей социальной ответственности, осознания простого и очевидного факта: любое их неверное решение может привести к человеческой трагедии или социальному взрыву.
Дмитрий Медведев пообещал: «Я продумаю механизмы, позволяющие корректными, конституционными способами контролировать ситуацию внутри судебной корпорации». Но пройдет еще немало времени, пока эти механизмы будут сформулированы и получат статус закона, способного поймать за руку нерадивого судебного чиновника. Остается надежда на то, что у отдельных граждан и целых коллективов, пострадавших от судебного произвола, окажется длинная память.