«У преступности действительно нет национальных черт?» – этот вопрос мы задали не аналитикам, экспертам или общественным деятелям, которые во время и сразу после декабрьских событий словно воды в рот набрали, ожидая комментариев первых лиц, а тем, кто еще не научился играть в политические игры, но уже привык анализировать ситуацию в своей стране. Молодые, образованные, амбициозные. Большинства из них на Манежной площади не было. Но именно им жить в новой, все такой же многонациональной России и расхлебывать кашу, которую заварили те, кто слишком долго закрывал глаза на назревающий конфликт.
Денис Ермачков, младший сотрудник вуза, аспирант-культуролог, 23 года (г. Брянск):
– Беспорядки в Москве и других городах показали одно: для молодого поколения россиян сегодня не существует авторитетов. И об этом нашему правительству стоит задуматься. А выходцам с Кавказа не надо забывать, что если они живут в России, то обязаны соблюдать российское законодательство.
Любовь Ардашева, аспирант-религиовед, 23 года (г. Москва):
– Можно сколько угодно рассуждать о толерантности и равенстве народов, ситуацию это не изменит. Национальность у людских пороков есть в том смысле, что уровень культуры у народов разный. Религия, кстати говоря, здесь ни при чем. В то же время – загляните в мифологию народов Кавказа, в их детские сказки – зеркало культуры и истории нации. Без поножовщины и жестоких расправ там никогда не обходится. Так что же нам от этих людей ждать? Не отказываясь от своих традиций, им просто надо научиться жить по-европейски.
Дмитрий Доленко, юрист, 26 лет (г. Саранск):
– События на Манежной площади ярко продемонстрировали наличие серьезного культурного и национального конфликтов в нашем обществе. И закрывать на это глаза уже нельзя. Одна из причин конфликта – то, что народы Северного Кавказа не желают интегрироваться в современное российское общество. Для многих из них национализм является естественной формой самовыражения. При этом аналогичное поведение со стороны представителя русского народа почему-то оценивается СМИ и правозащитным сообществом как проявление «русского фашизма». Не удивительно, что перед многими россиянами уже сегодня возникает вопрос: «А зачем нам такие сограждане, которые ставят собственные традиции выше общероссийских законов и при этом все северокавказские республики получают огромные дотации из федерального бюджета?»
Давид Сихарулидзе, аспирант-философ, 25 лет (г. Москва):
– Я бы не драматизировал ситуацию. Нам до уровня массового уличного насилия в крупнейших европейских городах еще далеко. Жаль только, что оно у нас имеет межнациональный, а не социальный характер и бьют не витрины дорогих магазинов, а «неправильные» лица. Наша проблема в том, что в стране отсутствует система по «окультуриванию» приезжих и им позволяют находиться в своих замкнутых этнических сообществах; и в том, что нет программ по воспитанию терпимости среди учащихся Москвы.
Зубаил Талибов, аспирант-экономист, 22 года (г. Москва):
– Считаю, что в России идет общее снижение уровня культуры. Убийства должны осуждаться со стороны всех институтов общества, в том числе и национальными объединениями. Преступники должны почувствовать, что своим поведением позорят себя, свою семью, свой народ.
Люция Шафикова, младший сотрудник вуза, 23 года (г. Набережные Челны):
– У преступности нет национальности, как нет веры, пола или лица. Если «бить морду» не важно, за что, лишь бы бить, и есть проявление «русского духа», национального самосознания и достоинства, то я против такой постановки вопроса.
Николай Калмыков, аспирант-социолог, 23 года (г. Зеленоград):
– Причина конфликта комплексная. Не стоит искать виноватых. Важно другое: даже социально пассивная молодежь вышла на площади, значит, пора задуматься о пересмотре национальной политики государства.