Юрий Чехов: «В бизнесе все зависит от того, как ты умеешь хозяйствовать, в политике – как умеешь договориться»

Люди, ступившие на политическую стезю, говорят, что сойти с неё почти невозможно. Действительно ли политика затягивает так, что расстаться с ней уже нельзя? Есть ли жизнь после высокой должности? Ответы на эти вопросы «Аргументы неделi» ищут с сегодняшним гостем нашей рубрики «Клуб Бывших Главных», мэром Волгограда с 1991 по 2003 год Юрием Викторовичем ЧЕХОВЫМ.
Уйти вовремя

   - Вы запомнились как мэр-долгожитель – срок вашего руководства городом чуть более 12 лет. И за время работы в этом качестве проявились как политик-боец. Поэтому, после вашей добровольной отставки в 2003 году, все ожидали, что вскоре вы заявите о себе как политик федерального масштаба. Однако этого не случилось. Почему?

   - Многим был непонятен и добровольный уход в свое время Владимира Ильича Калашникова (первый секретарь Волгоградского обкома КПСС с 1984 по 1990 гг. – ред.), когда он, устав от склок, взял папку под мышку и ушел с трибуны… В определенный период я начал понимать, что и город от меня устал и я устал. Понял, что надо уходить вовремя. У технарей есть такой термин «замасленный глаз». Ты привыкаешь к определенным отношениям, схемам работы и начинаешь многое упускать. Фактически за год до того, как я объявил о своем уходе, я сказал Кремлю, что работать не хочу.

Я – хозяйственник, мне всегда нравилось работать в этом качестве, поэтому я честно заявил, что буду заниматься бизнесом, и ни о какой политической карьере не мыслю.

   - А что предлагал Кремль?

   - Предлагали и Государственную думу, и другие посты… Но у нас между разговорами и реальными делами – дистанция огромного размера. Поэтому вышло бы это или не вышло – тоже вопрос. Я всегда отдаю отчет в том, сколь переменчивы и политики, и насколько иногда всё быстро меняется. Сейчас я занимаюсь реальным делом, и мне это очень нравится.

Конец плана, начало рынка

   - Скажите тогда, что сложнее: быть мэром города или вести бизнес в этом городе?

   - Наша команда пришла руководить городом в то время, когда рушилась плановая экономика. Если раньше я твердо знал, что мне нужно 30 тысяч тонн картошки, которая поступит из Польши и Тамбова, что должно закладываться две тысячи тонн сливочного масла, 600 тонн сухого молока, сигареты для курящих должны приходить из Баку. И вдруг во времена Гайдара все это обрушилось. Было просто страшно, цен скакнули. Никто не знал, как работать в изменившемся мире. В тот момент мы все учились вместе со страной. И, конечно, учились не без ошибок.

Но с другой стороны, в частном бизнесе нет бюджетных денег, и ты должен отвечать за несколько тысяч людей, за ситуацию на предприятии. Все зависит от того, как ты можешь хозяйствовать. В своё время я тоже совершил ряд ошибок, был и на грани разорения. Но сейчас всё достаточно стабильно.

   - То есть везде свои проблемы.

   - Масштаб проблем все же разный. Когда отвечаешь за город, постоянные звонки ночью: то взрывы, то пожары, где-то застряли эшелоны с ракетным топливом, боеприпасами. Потом время-то было какое: террористы, движущиеся с Кавказа. Мы сидим ночью с начальником милиции, у которого шесть тысяч личного состава, и можем только гадать, по какому пути террористы пойдут. Ответственность за город, миллионный по численности и девяностокилометровый по протяженности – нелегкое бремя.

И второй момент: очень устаешь от постоянного поток людей, которые идут с проблемами. Причем, никто не идет с законными вопросами – зачем с ним приходить к мэру. Требуют  решить то, что выходит за рамки правового поля или «на грани». А иногда, хоть это и незаконный вопрос, но он имеет общественный резонанс, и ты должен принимать на себя ответственность за его решение. А ведь это может неизвестно чем обернуться. Я помню историю, когда одна женщина регулярно приходила ко мне под окна кабинета с канистрой бензина и говорила: землю под мечеть не выделите – я себя сожгу. А нужен был конкретный участок, который предполагался совсем не для мечети. И таких моментов было много.

Историю не переписать

   - Если говорить о 90-х годах, то на тот момент Волгоградская область по сравнению с соседними регионами выглядела выигрышно  в плане экономического развития. Сейчас соседи ушли далеко вперед. Часто в этом винят экс-губернатора Николая Максюту. Не чувствуете ли вы ответственность за исторический ход событий, когда на губернаторских выборах  1996 года вы «бодались» с Шабуниным, а в итоге победил тогдашний аутсайдер выборов Максюта?

  - Один из моментов, который присутствует в моих негативных воспоминаниях, - это то, что мы не смогли сесть и договориться с Иваном Петровичем Шабуниным. Здесь секретов нет, и я никогда не ищу попытки оправдаться. Моя настойчивость участвовать в выборах диктовалась позицией Кремля на тот момент. Когда федеральные ТВ-каналы показали, что меня принимает Ельцин, Черномырдин – определенным знающим кругам это о многом говорило. Переговоры велись и с Шабуниным. Но есть такое выражение: короля делает свита. Так вот  у этих людей на тот момент возникло ощущение, что они могут что-то потерять. Такие люди были и у меня, и у Ивана Петровича. Наверное, в какой-то момент окружение предопределило то, что произошло.

Не хочу ничего плохого говорить о Николае Кирилловиче – нас связывают годы работы, тем более, говорить сейчас, когда он ушёл. Но за долгие годы к Волгоградской области прицепилось звание «красного пояса». Это сказывалось на дотациях и тормозило развитие. Ошибка Николая Кирилловича, и моя ошибка, кстати тоже, в том, что мы часто привязываемся к людям, и сложно меняем составы команд. Иногда эта привязанность играет злую шутку.    

   - Сегодня вы состоите в какой-либо партии?

   - Да. Но я не могу понять…

   - Это «Единая Россия»?

   - Удивительно, что однозначно на этот вопрос не ответишь. В своё время я выступил против кандидатуры Евгения Петровича Ищенко на посту градоначальника, и меня исключили из состава политсовета. А потом сказали – ты в партии. Но чем хороша «Единая Россия», за все восемь лет меня не приглашали ни на какие заседания, собрания. И если честно, по сей день я не знаю, в партии я или не в партии.

   - «Война» между городом и областью пошла с ваших пор. Поначалу это воспринимали как ваше личное противостояние Шабунину и Максюте. Но все последующие мэры тоже не могут найти общий язык с губернаторами.

   - Это проблема экономического характера и заложена в нормативных базах, которые существуют. Я ушел с должности мэра, и мы с Николаем Кирилловичем прекрасно общались: я ничего у него не просил, но и он никогда не вставлял мне палки в колеса, хотя мог. Если бы речь шла о каких-то непримиримых противоречиях, этого бы не было. Просто, ещё во времена Гайдара отчисления на город были солидные, и я даже пенсионерам мог платить прибавку к пенсии – сейчас в это ни один мэр не может поверить. Потом началось ужимание, ужимание. У меня оставалось 19% от того, что давал город, а теперь 12-13%,кажется. Я в своё время ходил к Роману Георгиевичу Гребенникову, когда он в качестве председателя облдумы утверждал бюджет, и говорил: нельзя душить город, вы не даете развиваться городу. С меня ведь тоже население спрашивает за плохие дороги, за другие вещи. И Евгений Петрович Ищенко, когда пришел, сказал: «Хороший ты, Юрий Викторович, мэр, но вот с Максютой не смог договориться. А я договорюсь». А через три месяца, после принятия бюджета, попал точно в такую же ситуацию. Конечно, я понимаю, что на областные программы тоже нужны деньги, а все районы дотационные, один Волгоград только зарабатывает. Но когда от 100%, которые ты даешь, оставляют только 19%, с этим сложно смириться.  

Приезжим понять Волгоград трудно

   - Была ли у вас идея городского масштаба, которую вы не успели претворить, но хотели бы, чтобы это сделали нынешние руководители?

   - (не задумываясь) Театр кукол.

   - Когда я задавала подобный вопрос вашему предшественнику Юрию Федоровичу Староватых, он ответил: рокадная дорога. Такой масштабный эпохальный проект. А у вас так скромно.

   - В советские времена, когда городом руководил Юрий Федорович, все определялось госпланом. Спускалось финансирование на развитие Волгограда. Эти времена нельзя сравнивать с 90-ми годами, когда добывать сухое молоко я ездил в Германию, и мне его грузили бравые немецкие пожарные. Хлеба в городе оставалось на три дня – была и такая ситуация, теперь уже можно об этом сказать.  Мы ждали, придет или не придет он вовремя из Америки через Дальний Восток. Волосы дыбом вставали.

   - Мы все о работе и о работе. Есть ли у вас жизнь вне работы?

   - Я фанат музыки. Люблю госпел, соул, джаз. В моей коллекции несколько тысяч дисков… Очень люблю собак. У меня сегодня три собаки… А так, ведем с семьей достаточно замкнутый образ жизни, у нас ограниченный круг друзей… Читаю запоем. Постоянно покупаю книги, выписываю периодику.

   - Интернет освоили?

   - Да. Но чем больше там бываю, тем более ценно для меня печатное слово. Купил электронную книгу, но по-прежнему постоянно покупаю классические книги. Для меня вопроса, выживут ли газеты, не существует. Я сейчас читаю большинство выходящих газет. Хотя был период, когда я не мог брать в руки прессу. Потому что возникали горькие чувства… Когда написанное про тебя - правда, пусть она неприятна для тебя, но это правда, то она не царапает. А иногда пишут такое. Я понимаю, что традиционно начальников у нас не любят. Но в Волгограде это проявляется особенно. И почти не видно любви к своим местам, к городу. Может потому, что после Сталинградской битвы у нас осталось всего тридцать тысяч человек, а остальные – приезжие.

Беседовала Наталья СПЕКТОРОВА