Жизнь человека – нелегкое и приятное приключение. Во все времена она считалась процессом небезопасным. Но если сегодня нас беспокоят экологические катастрофы, глобальное потепление, мутации вирусов и тому подобные проблемы всепланетного масштаба, то наших предков значительно больше волновало то, как с ними обойдутся духи.
У калмыков защищать человека от негативного влияния сверхъестественных существ начинали уже в материнской утробе. Для этого существовал целый свод правил, сплошь состоящий из различного рода запретов и предостережений, изготавливались особые магические амулеты.
Мать за все в ответе
И ведь со временем мало что меняется: в те далекие времена, как и сегодня, львиная доля ответственности за будущее ребенка лежала на женщине. Считалось, что ее неправильное поведение может неблагоприятно отразиться на малыше. И речь здесь не о вреде курения.
– Чтобы ребенок не родился с заячьей губой, беременным нельзя было смотреть на зайца, а чтобы не случились преждевременные роды – толочь соль. Нельзя было перешагивать через собаку или лежащую на земле веревку, чтобы роды не были тяжелыми. Кроме того, существовал запрет, хорошо знакомый и современным родителям, – нельзя было заранее готовить одежду будущему ребенку, – рассказывает доктор педагогических наук, профессор, заместитель министра образования и науки Республики Калмыкия Раиса Дякиева. – На женщину накладывался ряд запретов не только в ее поведении, но и в принятии пищи. Например, нельзя было есть рыбу – глаза будут навыкате, некоторые внутренности животных и тому подобное. Все действия матери в период беременности вплоть до рождения ребенка должны были носить предупредительно-магический характер. Новорожденного старались не показывать чужим людям. Если вдруг приходили гости, малыша прятали, а то и вовсе никого не пускали в дом. Неслучайно русский этнограф Иродион Алексеевич Житецкий писал: «…В кибитку семейного калмыка не всегда можно войти, и если дверная кошма опущена, то предварительно надо спросить разрешение на вход, иначе можно внести с собою большое несчастье».
К надежному способу защиты ребенка от чэткр, алмс и прочих злых калмыцких духов относили посвящение в манджики (буддийские служители). Выбрав его, родители вынуждены были отдавать ребенка в хурул.
Правильное имя
Но свой самый главный оберег калмык получал на пятый-шестой день от рождения, сразу после того, как отпадет пуповина. Правильно подобранное имя должно было охранять ребенка от несчастий и помогать ему в течение всей жизни. Потому наречение именем (нер оглhн, нер авлhн) являлось одним из самых знаменательных событий в жизни ребенка. И давали имя не родители, а зурхачи (астролог), которого обязательно приглашали «для наречения и указания судьбы новорожденного».
И конечно, все ждали от астролога счастливого имени для своего чада, что, впрочем, еще не означало красивого. При наречении астролог учитывал время года, дату и обстоятельства рождения, время суток и многое другое, что только одному ему и ведомо. Частые болезни, смертность нескольких детей в семье иногда заставляли прибегнуть к бранным, плохим именам. Астраханские калмыки, например, намеренно давали ребенку «дурное или плохое имя». Милого малыша вполне могли назвать: Ноха (собака), Чон (волк), Moha (змея), Мекля (лягушка). Имена могли носить и уничижительный оттенок: Муковун (плохой мальчик), Мукуукн (плохая девочка). И, получив такое имя, не стоило ожидать, что родители хотя бы в качестве компенсации приласкают или похвалят.
– В калмыцкой народной педагогике не было принято оказывать повышенного внимания ребенку, выделять его в семье, хвалить на людях. Это считалось не то чтобы смешным, а скорее даже неприличным, – поясняет Раиса Дякиева. – Если и допускались ласки, особенно к младшим детям, то старались это словесно переиграть, переиначить, добавляя слово «му» («плохой»). Это могло звучать примерно так: «Мана нег му куукн Байрта...». («Наша плохая девочка Байрта»...). Иногда новорожденным давали имя деда или бабушки, отца или дяди. Но если уж называли в честь предков, близких родственников, то только мудрых, сильных, пользующихся большим уважением в роду. В этом случае считалось, что с передачей имени предка передаются и черты его характера. Но случалось и так, что имя оказывалось слишком «тяжелым» – значит, оно выбрано неудачно и может даже навредить. К такому выводу приходили, если ребенок часто болел, вел себя беспокойно, беспричинно подолгу плакал, нервничал. Тогда родственники заключали, что имя, данное ребенку, не подходит (зокчахш) и заменяли его другим.
Чем старше, тем больше «нельзя»
К тому же при частых болезнях, несчастных случаях, порче, сглазе ребенку могли помочь специальные амулеты – обереги. Для этого обращались к ламе, тот писал соответствующую случаю молитву, которую зашивали в кусок ткани белого, иногда красного цвета.
По мере взросления ребенка множество запретов накладывалось и на его поведение. Например, нельзя было сидеть, соединив пятки ног или обхватив руками обе ноги, закладывать руки за спину, кидать расческу, скрипеть во сне зубами. Считалось, что, совершая эти действия, ребенок грешит. И чем старше он становился, тем больше «нельзя» узнавал.
Вот ведь удивительное дело: внешне смелые, решительные и свободные дети степей – калмыки веками жили в жесткой системе ограничений и строгих правил.
Из истории
Среди работ великого русского художника Ивана Аргунова большую известность получил «Портрет калмычки Аннушки», написанный в 1767 году. Воспитанница семьи Шереметьевых держит в руках портрет покойной хозяйки графини В.П. Шереметьевой. В XVIII веке среди аристократии было модно брать на воспитание калмыцких детей, ранее такая же мода была на арапских детей.