Егор КОНЧАЛОВСКИЙ снял новый фильм. Казалось бы, зачем снимать снова о войне в Афганистане? Но экстремальная ситуация, в которой очутились тогда люди, стала для нашей страны переломным моментом. Герой фильма невольно возвращается к определенному этапу истории, к своей молодости. А размышления на вечные темы подталкивают к ответам на личные вопросы. Что значат для тебя семья, дружба, долг и любовь?
- Егор, вы только что закончили съемки нового фильма об Афганистане. Насколько лично вам близка военная тема?
– Я надеюсь, что в прокат фильм выйдет под названием «Возвращение в «А». Съемки только закончились, и материал лег на монтажный стол. Афган, на мой взгляд, очень актуален. Это – война целого поколения моих товарищей, которые хорошо там понюхали пороха. Меня самого Бог миловал, но итог афганской войны – часть и моей биографии. Я был в то время сержантом. А когда войска выводили из Афганистана, учился в Англии и помню, что это событие очень серьезно оценивалось Западом. Афганистан для советских людей – целая эпоха. Однако в моем фильме речь идет о дне сегодняшнем. Ветеран Афгана, который потерял там друга, спустя много лет решил проехать по местам боевых действий, чтобы найти подтверждение его гибели. Фильм снят как route movie, путешествие по горной стране. Война тоже присутствует в важных эпизодах – в воспоминаниях главного героя. Хотя у него есть какие-то свои личные проблемы, он, к счастью, не потерялся в дне сегодняшнем.
До сих пор идет спор о том, зачем и кому была нужна эта война. До того как ввели наши войска, шурави, то есть советских людей, там любили. Для них мы строили школы, электростанции, заводы; лечили местное население… Готовясь к съемкам, я поднял архивы, говорил с очевидцами. В конце 70-х годов Советская армия уже застоялась, и советским генералам нужно было проверить ее боеготовность. Выросло новое поколение офицеров, для которых это становилось важным. Войну в Афгане инициировал Устинов. Он был опытным управленцем. В свое время в условиях боевых действий Отечественной войны Устинов сумел перебросить все промышленные и военные заводы за Урал. Но он не был боевым генералом.
В этом фильме передо мной стояла художественная задача – нравственный поиск и возможность личного счастья героя. А вот когда я снимал документальный фильм о Герое Советского Союза генерале Виталии Дубынине, многие из тех, с кем я разговаривал, – боевые генералы, вообще не понимали, зачем эта война. Иногда со Старой площади, где находился ЦК КПСС, давали просто абсурдные идеологические указания… Поэтому противоборствующие стороны в Афганистане приняли негласное решение не воевать, а сохранять жизнь друг друга! Началась имитация боевых действий. Эту войну нужно было заканчивать! С ее окончанием и началось крушение советской империи. Понятно, что в афганской войне советские солдаты были агрессорами в меньшей степени, чем Америка – сегодня. Американцы воюют за политическое влияние. Но они проиграют эту войну. Потому что американскому солдату нужны душ перед сном, комфортные условия и досуг. А для афганцев это не важно.
– Многие кинематографисты оказались без работы. Но лично вас, я так понимаю, кризис не коснулся?
– Да, я много работаю. За десять лет сделал 12 картин как режиссер-постановщик, продюсер и даже как исполнительный продюсер. Мне грех жаловаться. Финансовая вакханалия была до кризиса, когда актеры диктовали непомерные цены за съемочный день. А сейчас им платят одну пятую от того, что они требовали раньше.
– Но ведь у нас ни один российский фильм не окупается…
– Про весь кинематограф говорить не буду. Вероятно, «Обитаемый остров» окупить себя не сможет. Но жизнь фильма одним прокатом в кинотеатре не заканчивается. Вот, например, мой «Побег» в прокате не окупился. Но он четырехкратно окупился в результате продаж для телевидения. И DVD-диски до сих пор выходят. Уверен, разные ленты нужно по-разному продвигать. Мы сейчас закончили фильм «Москва, я тебя люблю» – альманах из 18 короткометражных новелл. Это – авторский проект, и его не нужно двигать в прокат, печатая тысячу копий. Весь альманах стоит всего два миллиона долларов, хотя там 18 режиссеров и 15 российских «звездочек».
– Сегодня ломают голову: где образование лучше – у нас или на Западе? Вы, например, учились в Кембридже. Что думаете по поводу образования своей дочери?
– В Англии высшее образование дает глубину знаний. Кембридж, Оксфорд – это отдельные интеллектуальные анклавы. Там все направлено на учебу. Я жил в академической среде, очень интеллигентной, общался с людьми не от мира сего. Этим летом моя дочь Маша поедет в Лондон и будет учиться английскому языку. Но в самих англичанах я за последние пятнадцать лет сильно разочаровался. Они живут двойными стандартами. И мне крайне неприятна позиция английского правительства относительно моей страны. Если бы не было великого английского прошлого: огромной империи с ее колониями в Канаде и части Африки, Австралии, Индии и Пакистане, и если бы не ее культура, то Британия со своими амбициями осталась бы на уровне пятьдесят второго штата Америки. Вот сейчас я оформляю визу в Англию и должен собрать уйму бумаг. Осталось разве что сделать колоно- или гастроскопию, чтобы они наконец решили – нужен ли им такой гость, как я. И это унизительно.
– Сегодня многие утверждают, что семья – институт умирающий, и поэтому живут гражданским браком.
– Мне кажется, государственная регистрация брака решает имущественно-административные проблемы двоих людей. Если женщина и мужчина не строят свою жизнь с нуля, рука об руку, то брачный контракт – вещь логичная.
– Значит, так и будете жить в браке без регистрации?
– Этим летом мы с Любой планируем все-таки расписаться. Что касается венчания, то я, например, разочарован в некоторых элементах религиозных обрядов. Обряд низведен до уровня светской регистрации. Ведь сегодня церковь не только венчает, но и развенчивает! Это же бред! Раньше принципом церкви было не то, чтобы красиво (жениху – смокинг, невесте – платье!), а то, что ты берешь на себя обязательства перед Богом.
Считаю, что семья – вещь очень важная. Однако регистрация брака не является цементирующей составляющей. Штамп в паспорте не заставит мужа быть более внимательным к жене, уделять детям больше времени. Но без семьи невозможно быть счастливым, нельзя привить ребенку такие понятия, как «совесть», «верность»… Объяснить, что подлость и предательство по отношению друг к другу – плохо… Все эти правила вырабатываются исключительно посредством уважения к семейным ценностям. Прививаются личным примером.
– О человеке можно судить по его привычкам. Назовите свои.
– Моя главная хорошая привычка – встаю и иду на работу, которую люблю.
– На ваш взгляд, тема патриотизма сегодня актуальна?
– Патриотизм не может быть актуальным или неактуальным. И тот, кто критикует недостатки социального устройства в стране, может оставаться патриотом в гораздо большей степени, чем тот, кто постоянно трубит о любви к Родине. Совсем не обязательно бить себя в грудь и прикрываться триколором. Даже не обязательно находиться в стране, чтобы при этом оставаться ее патриотом. Олигархический патриотизм в виде покупки какой-нибудь уникальной коллекции на «Сотбис» для демонстрации в Государственном музее – для меня лично странен.
– Андрея Сахарова и Александра Солженицына с нами уже нет. Они являлись совестью нации. Есть ли сегодня личности такого масштаба, на которых можно равняться?
– Жорес Алферов, Евгений Велихов. Министр МЧС Сергей Шойгу, на мой взгляд, настоящий патриот. Он это доказал спасательными операциями. Наивысшая степень патриотизма – деятельность каждого человека, которая укрепляет государство и облегчает жизнь соотечественников. Помочь в этом обязаны политики.
– Вы верите в их искренность?
– С тех пор как закончилась эпоха Ельцина, мне стало спокойнее жить. Хотя в стране остается много бедных и неустроенных, но все-таки это несравнимо с тем, что творилось в 90-е. Как бы мы ни жаловались на кризис, банки обеспечивают стабильность бизнеса. С приходом новых руководителей страны стало спокойнее выходить на улицу. Можно быть уверенным, что тебя не кинут, как раньше, – и хранить деньги в банке. Я считаю, централизация власти, которая произошла при Владимире Владимировиче, – логичное решение. А появление представителей президента на местах – в Северном, Дальневосточном округах – это вынужденное укрепление вертикали власти в такой огромной стране, как наша. Нам всегда была нужна сильная рука. Ведь как только начинаются игры в демократию, возникают проблемы в Чечне и Ингушетии, в Дагестане… Главная задача – любым путем сохранить страну!
Хочется верить, политики не будут выжимать из своей страны последние соки, а, наоборот, приумножат ее силу и мощь. Важно вернуть России авторитет и влияние в мире.
– Значит, вы уверены в ее возрождении?
– Главная проблема – сегодня в России в три раза больше чиновников, чем было когда-то в СССР. У нас на место партократии пришла бюрократия. Она ничего не производит и является очень дорогостоящим посредником между государством и нами, гражданами. 75 процентов лично я бы переквалифицировал. Но у нас ведь так: всех и все нужно многократно контролировать.
– Так снимите об этом фильм!