Есть люди, которые ищут себя всю жизнь и не находят. А у некоторых такой поиск постоянно связан с какими-то яркими находками. Олег ГАЗМАНОВ – из этой редкой категории. В его профессиональном арсенале немало регалий, наград, хитов. Артист активно участвует и в социальной жизни страны. Правда, его проявления патриотизма нередко подвергаются жёсткой критики недоброжелателей и даже срыву концертов. «Аргументы недели» откровенно поговорили с артистом о его политических скандалах, амбициях и личной жизни.
– ОЛЕГ, из-за аншлагов и повышенного спроса вы решили продлить ваш юбилейный гастрольный тур. Этим воспользовались мошенники...
– К сожалению, от этого не застрахован ни один популярный артист. Недавно некая компания пообещала местным жителям Твери мой концерт, но в итоге его отменила, обвинив в этом мою команду. При этом никаких контрактов и даже устных договорённостей у них с нами не было. Об этом концерте мы узнали из прессы. До этого заработать на моём имени мошенники пытались в Томске и Оренбурге. Рекомендую зрителям уточнять информацию о концертах на моём официальном сайте. Также на мой сайт артисты из регионов могут отправить информацию для участия в кастинге.
– Вы готовите какой-то продюсерский проект?
– Это часть концертного шоу. Решил дать возможность неизвестным артистам проявить себя и получить свою минуту славы. (Улыбается.) Условия очень простые: они присылают видео, на котором поют мою песню. И в городе, в который приезжаю на гастроли, я отбираю из тридцати желающих два или три номера, которые участвуют в моей программе. Считаю, что это здорово, поскольку своих поддерживаем. У ребят есть возможность о себе заявить. В основном мы делаем дуэты. Хотя это может быть и хор, и танцевальный коллектив. Получается очень интересный вариант. Ещё я добавил в концертную программу – интерактив. На свои старые хиты мы со зрителями делаем флешмоб – то есть одинаковые движения под песню. В общем на концерте много чего интересного происходит. Но обо всём рассказывать не хочу. Пусть для зрителя будут и сюрпризы.
– Недавно патриарх Кирилл наградил вас Орденом святого благоверного князя Даниила Московского. Обычно этим орденом награждаются люди за заслуги в возрождении духовной жизни России. Не планируете написать гимн или какое-нибудь другое музыкальное произведение для РПЦ?
– Специально я гимны не пишу. Тем более для церкви. Для церкви главное – молитвы. Хотя песни, которые имеют отношение к церкви, у меня в общем-то уже есть: это «Мой храм» и «Марк, Матвей, Иоанн и Лука». Но я думаю, что меня наградили не только за песни, а всё-таки из-за моей позиции и образа жизни.
– За свою гражданскую позицию вы попали в «чёрные списки» в Литве и Латвии. Ситуацию удалось урегулировать или вы всё-таки будете защищать свои права в суде?
– На сегодняшний момент ситуация такая – у меня нет доступа в Литву, Латвию, Украину. Причём в Литву меня довольно подло не пустили. Я приехал по частному приглашению. Когда уже прилетел, мне только в аэропорту сказали, что я не имею права посещать территорию Литвы. Я не был об этом официально предупреждён. Меня обвинили в поддержке агрессивной политики российского правительства. При этом аргументировать «изгнание» какими-то конкретными моими поступками, которые бы нанесли вред их стране, мне так и не смогли. Получается, чтобы посетить их страну, я не должен поддерживать своего президента и свою родину?
Считаю подобное давление неприемлемо для стран, которые уважают закон и порядок. Что же касается Латвии, то я всерьёз думаю о том, чтобы подать на них в Европейский суд. Из-за песни «Сделан в СССР», которая была написана ещё в 2004 году, меня не пускают в эту страну. По их мнению, из-за этой песни я являюсь угрозой национальной безопасности Латвии. В этой стране у меня есть недвижимость, и я регулярно плачу весьма немалые налоги. К тому же после ухода оттуда «Новой волны» цены на недвижимость значительно упали. Мне нанесён моральный и материальный ущерб. Непонятно почему именно сейчас эта песня сделала меня невъездным в эту страну. Ведь я её пою на различных международных фестивалях уже более десяти лет. В общем я намерен с этим вопросом разобраться. Правда, пока из-за активного гастрольного графика на это не хватает времени.
Кстати, в этом году ещё планирую побить свой рекорд по высадке деревьев. Я уже много лет высаживаю деревья. Это моё хобби. Но постепенно оно превратилось в социальную акцию по всей стране. Сначала я сажал их в Москве. Теперь делаю это и в городах, в которых бываю во время гастролей. Где-то после двух с половиной тысяч посажёных мной деревьев я их перестал считать. В этом году, который объявлен Годом экологии, мы совместно с движением «Зелёная Россия» собираемся посадить около 17 миллионов деревьев, и это будет неким живым мемориалом, посвящённым погибшим во время Великой Отечественной войны. Считаю, что такие идеи объединяют людей разных национальностей, разного возраста и тоже являются проявлением патриотизма.
– А в семье вы часто говорите о политике и как прививаете патриотизм своим детям?
– К слову «патриотизм» я отношусь очень насторожено. Для меня патриотизм – это не когда ходишь по кухне с флагом. Любовь к Родине должна быть естественным состоянием. С удовольствием путешествую по разным городам и странам. Но предпочитаю жить в России. Мне близки наши люди, культурные ценности. Знаю, что у нас немало плохого и нужно с этим бороться – делать место, в котором ты живёшь, лучше. Есть люди, которые размещают в своих социальных сетях негатив, а я стараюсь «сеять» хорошее как в Интернете, так и в реальной жизни. К этому и приучаю своих детей. Дома со старшими детьми мы говорим о политике и истории. Я с детства увлекаюсь историей и считаю, что её нужно обязательно знать.
– А у вас когда-нибудь были политические амбиции?
– Нет.
– Ваш сын Филипп сейчас учится в Англии. Это связано с тем, что вы считаете наше образование слабым?
– У них тоже есть свои проблемы. И на сравнительный анализ может не один час уйти. Поэтому скажу лишь, что такое решение мы приняли на семейном совете. Сейчас Филипп блестяще знает несколько языков. У нас так язык не выучить. У него очень развито творческое начало в изобразительном искусстве. А там есть университеты, которые под это заточены. Ещё один важный момент – я хотел, чтобы он был самостоятельным, научился не зависеть от родителей, мог ощущать себя личностью в любом коллективе. Сейчас он стал более устойчивым к окружающему миру.
Кстати, Родион тоже учился в Англии. Потом закончил в России финансовую академию, работал какое-то время в нашей стране в бизнесе, а сейчас вернулся в музыку. Есть личности, которые меня «троллят» в Интернете: вот он патриот, а образование его дети получают в Англии. Ну ничего страшного, я это переживу. Считаю, что образование нужно получить там где хочешь. Лишь бы оно было качественное.
– Одним из постоянных обитателей скандально известного сообщества «Богатые русские дети» является ваш сын Филипп. По этому поводу даже разгорелся скандал. Судя по фото, он летает на частных самолётах, передвигается на очень дорогих машинах и нередко посещает места, в которые вхожи лишь миллионеры. Откуда у него финансы на такую роскошную жизнь?
– Считаю, что его в мажоры несправедливо записали. У меня Филипп достаточно скромный парень в этом смысле. Мы его и Родиона довольно жёстко ограничиваем. Не курит, не пьёт. У Филиппа в отличие от его сверстников нет своей машины, своей квартиры. Частными самолётами я его тоже никуда не отправляю. Он летает в экономклассе. У нашей семьи частного самолёта и «роллс-ройса» тоже нет. Но даже если бы это у нас и было, то ничего плохого я в этом не вижу. Артист моего уровня за границей может себе позволить значительно больше. Но мне хватает того, что у меня есть. Что же касается этих фотографий, то пацанам интересно фотографироваться возле красивых машин и самолётов. И Филипп – не исключение.
– А вы строгий воспитатель? Как наказываете своих детей за ошибки?
– Не могу сказать, что я очень строгий, но стараюсь создавать такие условия, что если виноват, то последует наказание. В своё время я так регулировал отношения с Родионом. Его подпуск к компьютеру был через перекладину. Он ленился заниматься спортом и много времени проводил с компьютером. С Филиппом (когда он в Москве) у нас существует система штрафов. Я даю ему карманные деньги, и если он вовремя не встаёт к завтраку или что-то не делает, то вычитаю определённую сумму.
– Дочка не строит планов о работе в шоу-бизнесе?
– Ей всего тринадцать исполнилось, поэтому об этом говорить пока ещё рано. Она любит развивающие компьютерные программы, занимается танцами в «Тодесе», играет на гитаре.
– Ваша супруга не типичная домохозяйка. У неё за спиной престижный экономический вуз. Не просится в бизнес-леди?
– Таких планов нет. У неё есть несколько серьёзных увлечений, и я горжусь, что она такой человек… неспокойный. Она сейчас занимается аргентинским танго. Это довольно сложно и очень красиво. Большая физическая и творческая нагрузка. Я, кстати, озадачился тем, что нет нашей музыки, под которую можно было бы танцевать такие танцы, как аргентинское танго. И в одном из своих концертов на песню «Надежда умирает последней» сделал аранжировку со струнной группой как раз в формате аргентинского танго. Сейчас работаем над тем, чтобы сделать номер на эту песню. Если появятся финансовые возможности, мы снимем на неё клип, в котором мы с Мариной (супругой Газманова. – Прим. авт.) будем в главных ролях. Ещё у неё есть увлечение – она стала печататься в журналах как колумнист. С удовольствием её читаю.
– Вас иногда называют самым неудачливым артистом. Во время выступлений с вами нередко происходят несчастные случаи: то шкаф упадёт, то током ударит. На какую сумму вы застрахованы, работая на сцене?
– Наоборот, я – один из самых удачливых артистов. Ведь несколько раз я мог погибнуть, но тем не менее живой и здоровый. И в свои шестьдесят пять лет могу делать то, что не могут делать люди, которые значительно меня моложе. Я – один из самых подвижных артистов, поэтому эти ситуации и происходят. Что же касается подобной страховки, то у меня её нет и об этом даже не задумывался.
– К своей популярности вы шли много лет. Но сегодня благодаря социальным сетям можно очень быстро стать известным. При этом наличие таланта и профессионализма не является обязательным. Как вам творчество Ольги Бузовой и других её «соплеменниц»? Не возникает ощущение «дна»?
– Есть ощущение некой сюрреалистичной картинки. Безусловно, мир поменялся. В том числе и благодаря социальным сетям. Произошла подмена понятий. Появилась быстрая известность. Но это не значит, что эти по-своему медийные персонажи смогут собрать кассовый концерт. У меня концертный тур – в ближайшие два месяца тридцать два концерта. Благодарен своему зрителю за аншлаги. Это реальная жизнь. А в Интернете всего лишь иллюзия. Если фотографии политика лайкает огромное количество людей, это ещё не говорит о том, что они доверяют его мнению и поддержат на выборах. Это поток!.. Девчонки, которые демонстрируют свои части тела и имеют множество подписчиков, тоже не влияют на массы. Пользователи сетей ими всего лишь забивают своё свободное время. Это всё очень быстротечно: сегодня одна Бузова, завтра другая. На моём веку их столько пролетело. Главное не то, кто выше ноту возьмёт, а кто дольше её протянет. Поэтому я спокойно об этом говорю.
– Не смущает, что молодое поколение своим примером воспитывают в социальных сетях элитные проститутки?
– У нас достойнейшие и прекраснейшие женщины. Я понимаю, о чём вы говорите, и считаю несправедливым тот факт, что из-за некоторых не самых лучших наших представительниц в мире складывается не очень-то хорошее отношение к нашим женщинам и в целом к России. Правительство обязано поощрять те направления в обществе, которые бы делало недопустимым такое поведение наших женщин. Такое поведение должно самим же обществом быть подвержено осуждению и обструкции. В итоге оно стало бы для него нетерпимым. Нужно поощрять повышение культурного уровня народа. Лучше найти настоящие шедевры и научить понимать искусство: красоту театра, музеев. Тогда народ сам не будет тянуться к гадости. У нас после перестройки начали показывать всё что можно и нельзя крупным планом. Журналисты взялись раскручивать весьма аморальных персонажей. А про действительно благородных женщин пишут мало. Но это общество сейчас такое. Поощряет фриков и мат со сцены.
– То есть в отличие от ваших коллег вы не считаете творчество Шнура гениальным?
– Если отдельные люди так говорят, это ещё не значит, что так оно и есть. Надо просто понять, что после этого останется потомкам. Я вообще коллег стараюсь не обсуждать. Поэтому могу лишь про себя сказать, что я не буду ходить по сцене в неглиже и петь матерщину, чтобы привлечь внимание. Я по-другому воспитан. Не считаю, что у меня сейчас пик популярности. Понятно, что он остался где-то позади, но я стабильно нахожусь на достаточно высоком уровне, чтобы так рассуждать. Конечно, мода меняется, но я знаю, что после меня достойное что-то останется!..