Надя РУЧКА не вписывается ни в ходульные рамки шоу-бизнеса, ни в формат группы «Блестящие», солисткой которой является. С самого детства Надя занималась классическим балетом, и только по трагической случайности ее мечта танцевать на академической сцене не осуществилась. У нее был длительный роман с одним из самых мужественных и суровых певцов отечественной эстрады – Александром Маршалом. А еще Надя Ручка увлекается эзотерической философией, читает Елену Блаватскую, сама пишет прозу и снимается в кино.
- Надя, чем для вас поначалу, в детстве, был балет – мукой, родительским наказанием или радостью?
– Впервые увидела балет по телевизору в три годика. С той поры стала самостоятельно заниматься. Садилась на шпагат и пыталась в таком положении уснуть. Выворачивала носочки и бедра настолько, что до сих пор побаливают. Истязала себя по полной программе, но, когда в пять лет пришла в балетную школу, была полностью подготовлена, у меня были хорошие растяжка, шаг, выворотность.
Я была просто помешана на балете. Везде искала фотографии Майи Плисецкой. Была даже такая смешная история, когда на занятиях нас попросили представить, кто ты сейчас, и этот образ сыграть, станцевать. А я как раз фильм про Плисецкую посмотрела и была просто очарована всем, что увидела. Копируя великую балерину, попробовала покружиться и… с грохотом упала на пол. Учительница, конечно, ничего не поняла, спросила: «Надя, это что было сейчас?» Я ответила: «Осенний лист»…
До семнадцати лет занималась классическим балетом, и это была моя единственная мечта, единственная радость.
– Почему не осуществилась ваша мечта?
– Физиология подвела. Когда приехала в Москву, хотела продолжить, но из-за старых травм через полчаса работы у станка падала в обморок от боли в спине. Тогда я бросила классическую хореографию и ушла в шоу-балет. А теперь стараюсь балет вообще не смотреть: у меня начинается истерика, и я плачу не останавливаясь...
– Я так думаю, к шоу-бизнесу, в котором вы сейчас вращаетесь, у вас отношение не такое восторженное?
– Я не хочу «гнать волну» на то место, где сейчас работаю, но меня иногда расстраивают некоторые ситуации в шоу-бизнесе. Вот, например, человек становится популярным. «Поймал звезду», как у нас говорят. И через некоторое время он вдруг перестает нормально работать – с душой, с полной отдачей, выкладкой. Во мне, скажем, до сих пор сидит танцор, я считаю, что на сцене должно быть настоящее шоу. Ты или сам обязан хорошо танцевать, или за твоей спиной это должны делать настоящие профессионалы. Мало просто стоять на сцене и что-то петь в микрофон, тем более что песни в основном вторичные, слабенькие. Еще мне непонятно, когда человек, став популярным, тут же превращается в какую-то бочку жира! Я считаю, над собой нужно постоянно работать, нужно всегда держать себя в форме. Если ты так сильно хочешь, чтобы тебя называли звездой, будь хотя бы в чем-то примером. Чтобы, сидя за столом, скажем, в новогоднюю ночь, зритель, глядя на тебя, радовался и у него элементарно не пропадал аппетит.
– А кто для вас является эталоном женской красоты?
– Мне всегда очень нравилась Нонна Мордюкова. В ранних фильмах у нее такая красивая кубанская внешность. Вообще мне больше нравится в женщинах то, что светится изнутри. В Нонне Викторовне всегда чувствовалась сила.
Я очень негативно отношусь к людям, которые превращают себя в непонятных бэби-долл с этакими пухленькими губками, одинаковыми обрубанными носиками. Я считаю, что женщина должна быть гармонична, у нее должна быть сбалансированная фигура, потому что по этому читается, насколько она уважает себя и то, что ей дано от родителей и от Бога. Мне очень нравятся красивые длинные руки, выразительные брови, взгляд. Вообще глаза очень важны.
– Надя, у вас действительно такой сложный, вспыльчивый характер, как все говорят?
– Не знаю. Мне кажется, я была дико вспыльчивой в детстве. Потом сама с собой боролась. Когда понимала, что во мне просыпается зверь, а он просыпался такой, что казалось, я могу и стены в доме разбить, я усилием воли просто брала себя в руки. Конечно, натура остается, я и сейчас срываюсь, но меня трудно довести до состояния, чтобы я прямо рвала и метала. Думаю, меня «успокоила» литература, которую сейчас в огромном количестве читаю, я на мир стала по-другому смотреть. Люблю Елену Блаватскую, не знаю, насколько правильно все то, что она пишет, но мне интересно. Очень хочу Библию перечитать. Не всегда могу найти ту художественную литературу, которая по душе. Но мне нравится Харуки Мураками, Габриэль Гарсиа Маркес. Нравится их стиль, я пытаюсь у них чему-то научиться, потому что и сама немного пишу.
– Романы?
– Пока только сказки. Не очень большого объема, по 20–30 компьютерных страниц. В идеале хочу, чтобы по одной из них сняли мультфильм. Красивый, загадочный, жизнеутверждающий.