Ряженые «Дети цветов»
Д.Д.: Юра, я слышал, ты в Штатах играл и с хиппи тусовался. А ты был в Хейт‑Эшбери? (Район Сан-Франциско, мировая столица хиппи 60х годов. - Прим. ред.)
Ю.В.: Был, конечно. В 76-м году. Я играл там с Сашей Лерманом. Жил в хипповой общине в Беркли.
Д.Д.: И профессора Лири видел? (Лидер молодежной контркультуры шестидесятых, доктор, ярый пропагандист ЛСД. - Прим. ред.)
Ю.В.: Нет, Лири не видел. Я себя никогда хиппи не считал. Но эта культура мне всегда была интересна. Я еще застал в Сан-Франциско отголоски и запах 69‑го года.
В.М.: А вот те хиппи, которых я видел в Москве, - это не более чем ряженые.
Ю.В.: Ну зачем же так резко? Нельзя так по-большевистски рубить.
Д.Д.: А где в те времена, кроме как хипповской «системы», можно было обсуждать Босха, Дали, Керуака? Нигде! Стало быть, наши хиппи - это тоже альтернатива. И для этого нужно было мужество, между прочим. Можно было загреметь за тунеядство!
В.М.: А можно было иметь не мужество, а обеспеченных родителей, которые позволяли им вести такой образ жизни. Среди хиппарей было очень много «мажоров». Среди музыкантов тоже были такие. Для работы в ВИА они были слабо профпригодны. Но продолжали играть, потому что положение и состояние родителей позволяли заниматься этим, а не идти на производство.
Д.Д.: Ты, Слава, с плеча рубишь. Среди «детей талантливых родителей» были не только профнепригодные, но и действительно классные музыканты. Тот же Серега Воронов - сын заведующего отделом. Или Стас Намин. Но я бы оценивал хиппизм в России не с музыкальной точки зрения, а с обще-мировоззренческой. Это люди, выбравшие для себя конкретную сторону баррикады. Причем ту, которая была в заведомо проигрышном положении. В то время требовалось немалое мужество, чтобы отрастить хаер, пройти автостопом в Крым и вступить в «систему».
Ю.В.: Я думаю, суть хиппизма в проблеме поколений. Поколение, пережившее войну, породило рок-н-ролл. Их музыка была музыкой радости жизни. Наши родители, прошедшие через войну, они тоже какие-то радостные, энтузиасты. Они стремились к достатку после окопов и разрухи. А поколение хиппи убегало из дома, потому что этот достаток уже стоял поперек горла. Настолько американская жизнь стала лоснящейся жиром, что это им уже претило.
Д.Д.: Буржуазная система ценностей, так же как и социалистическая, предполагает, что молодой человек должен смотреть в будущее, стремиться к жизни в ее перспективе. А хиппи говорят: «Важно не что я буду делать в будущем, а как я это буду делать».
Как завоевать мир
В.М.: Вернемся к рок-н-роллу.
Д.Д.: Мы о нем узнавали какими-то совершенно немыслимыми путями. Нам с другом Славкой было лет по 5-6. Его старшая сестра, которой было лет 14, рассказала нам: «Есть 4 мальчика, которые победили весь мир. Их зовут «Битлз». Они выходят на концерты с унитазными кружками на шее». Чертовы унитазные кружки! Будто это единственное, чем известны битлы! У Славки был магнитофон, и мы слушали страшно затертый «рыбацкий трататуй» из рок-н-ролла. Мы не понимали - где роллинги, где битлы. Но мы понимали, что это те 4 мальчика, которые завоевали весь мир с унитазными кружками на шее. А в 69м году другому моему товарищу старший брат дал «Сержанта Пеппера» без обложки. Видимо, она уже висела у кого-нибудь над кроватью. И теперь мы могли судить о музыке, не отвлекаясь на унитазы. Потом начали отращивать волосы. Завучи нас за это гнобили. Однажды меня подняли перед классом. Я сказал, что хочу быть битлом. Я имел в виду тех 4 мальчиков, которые завоевали мир. На что завуч мне ответила: «Ааа, ты хочешь длинные волосы? Тогда мы превратим тебя в девочку, сделаем тебе косы». И все при этом смеялись. Ничего смешного в ее дурацкой шутке не было! Я так их всех тогда ненавидел! И тут появилась ваша пластинка. Вы сделали «Облади-Облада» жестче, чем она была у Маккартни. Эта музыка покорила Ростов.
В.М.: Все же шлягеры, как мне кажется, лучше всех делали Дьячков и Гаджикасимов. Гаджикасимов вычислял шлягеры безошибочно. «Эти глаза напротив», «Восточные песни», «Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня» - это все его опусы. У Полада БюльБюль оглы тоже получалось. Помните, была у него такая песня - «Шейх». Вроде восточный колорит, а когда поет - слышится «Шейк».
Д.Д.: Ага, такой маячок, который нам говорил, что и мы не лыком шиты. Полад сделал великое дело. Он же рокнролл с восточной мелодией соединял. Мы с ним виделись недавно - он все тот же. В качестве министра культуры он ходил со мной ночью по Баку, как в старые времена.
В.М.: Он замечательный человек - разговора нет. Просто интересно, насколько эта музыка зацепила людей в национальных республиках. В том же Азербайджане.
Ю.В.: А зацепилато мало. Интересно, что там все эти рок-н-ролльные подтяги были испокон веков. А мы все это изобретали как велосипед.
Д.Д.: У нас же не было учителей.
Ю.В.: Сразу вспоминаю Серегу Дюжикова. Лучшего, наверное, гитариста тех времен. Он родом из Измаила. Там принимали румынское и чешское телевидение, где крутили «Битлз». И он никак не мог понять, каким образом извлекаются такие звуки. Видел, слышал, как «Битлз» и роллинги «тянут», пытался это повторить. Но ничего не получалось. Струныто у нас жесткие стояли! Тогда он нашел выход - поставил две «первых», на третью - «вторую» и так до пятой. Только тогда у него все зазвучало.
В.М.: Помню, както пришел к тебе домой, а у тебя целый моток проволоки.
Ю.В.: Мы достали рояльную проволоку на 1-ю струну. 0,8-0,9 типа. Выкручивались как могли. Дюжиков после этого был первым человеком, и до 75-го года с ним никто и рядом-то не стоял. Он даже западных рокеров играл лучше, чем они сами играли.
В.М.: Битклуб тогда организовали, чтобы взять всех нас под микроскоп. Он стал мощной лабораторией, в которой все идеи моментально распространялись. В итоге все могли элементарно сделать ревербератор магнитофонной приставки «Нота» через ее четыре головки.
Технология успеха
В.М.: Чем современный шоу-бизнес отличается от музыки тех времен?
Ю.В.: Думаю, здесь сыграла роль технология. И технология звукозаписи, и технология тиражирования, без которых современная попкультура не может существовать. В то время записать пластинку было намного труднее. Сейчас из-за технологии тиражирования пластинок выпускается в сотни раз больше. И 99% процентов - это музыкальная графомания. Переслушать все это невозможно. Те, кто общается с музами, они обычно люди не напористые. И эта графоманская волна сметает все.
Д.Д.: Семидесятые ознаменовались одним интересным явлением. Крупные компании на Западе почувствовали, что на рок-н-ролле можно зарабатывать деньги. Музыка стала производством.
В.М.: Появился формат.
Д.Д.: Я услышал одну интересную вещь в интервью Джимми Пейджа: «Начало 70-х было золотым временем для нас, потому что нам платили за то, что мы понастоящему любим». Был странный пятилетний период, когда на коммерческом гребне была умная музыка - Led Zeppelin, Deep Purple. Хардрок был самым продаваемым. В 75‑м появилось диско, и музыка вновь распалась на музыку для «умников» и музыку для танцулек.
В.М.: Смена поколений на переломе всегда проходит интересно. Как у нас, когда началась перестройка. Одно время даже Лещенко с Кобзоном не пускали на телевидение. Потребовались новые имена. И тут мощным потоком пошли и Лоза, и Кузьмин, и я, и ленинградский рок. Но это не долго продолжалось - нас быстро прибрали к рукам.
Д.Д.: Я свидетель - это 1987 год. Я тогда еще в ТАСС работал и возглавлял молодежную редакцию. Те 10 ельцинских лет останутся самыми счастливыми для нашего телевидения. Не по качеству - сегодняшнее телевидение далеко впереди - а по духу.
В.М.: Гете сказал: «Хорошо сделанная халтура - это самое страшное, что может быть». Какие сейчас делаются программы, где хорошо продуманные танцы, техника, номера! А за всем этим - мертвость, которая еще страшнее того, что было в совке.
Д.Д.: Юра, каков в вашей музыке был процент любви к битлам, желания завоевать популярность, предвкушения будущих денег?
Ю.В.: Да ничего там не было. Я участвовал в записи 4 пластинок, которые разошлись общим тиражом в 15 миллионов. Мне за запись каждой пластинки платили 34 рубля. Да и что такое успех?
Д.Д.: Ну это легко - это цифры.
Ю.В.: Нет, я думаю, что для нас успехом были те самые горящие глаза, ощущение зала.
Д.Д.: А цифрой можно измерить такой успех? Нет. А тот успех, в который целится попса, - можно. Рерих так пишет: «Идущий за малой добычей с малой добычей и прибудет». Битлы, конечно, целились в коммерческий, но не только. И в этом «но не только» вся штука. Попсовики тоже целятся в успех... но и только. В этой маленькой «присадке» - весь ответ на вопрос.