– Ваша мама – актриса Наталья Коляканова, которую многие знают. А вот про вашего отца ничего не известно...
– Моего оца зовут Георгий Акимович Белых. Он доктор (у него есть своя частная клиника), живет в Иркутске. Папа выглядит весьма представительно: такой господин с белой бородой. Видимся часто, когда он привозит в Москву своих пациентов – крупных бизнесменов.
– У Георгия Белых есть своя семья?
– Папа женат четвертый раз. По отцу у меня есть сестра Наташа (она живет в Цюрихе) и два брата: Женя (ему 16 лет, живет в Иркутске) и Федор (25, живет в Питере). Все дети у папы от разных жен. Кстати, отец моей жены тоже живет в Цюрихе.
– В Швейцарии часто бываете?
– Мы объехали ее вдоль и поперек. Особенно мне нравится итальянская часть Швейцарии. Последний раз были в феврале, я купался в озере Лугано.
– Вы такой закаленный?
– Я и раньше обливался холодной водой по системе Порфирия Иванова. К тому же родился в Иркутске, где находится одно из самых больших и холодных озер в мире.
– Сколько лет вы прожили в Иркутске?
– Лет пять. Мои родители познакомились, будучи еще студентами. Поначалу они жили в общежитии, а потом маму пригласили работать в Москву. Она уехала, а отец остался.
– Мало кто знал о ваших родственных отношениях с Натальей Колякановой...
– Да и сейчас не все знают. У нас же разные фамилии! Не буду же я всем говорить: «Я – сын Натальи Колякановой».
– Ваша мама помогает в получении той или иной роли?
– Я был бы рад, если бы мама кого-нибудь об этом просила! Ведь так хочется сниматься! (Смеется.) Но она никогда никого ни о чем просить не любит. Вот если бы мама была знакома с Сокуровым, то я бы сам попросил ее об этом.
– Вы вместе снялись в фильме Павла Лунгина «Свадьба». Мама с ним дружит?
– Лунгин поначалу и не знал, что я сын актрисы Колякановой.
– Наталья Борисовна – строгая мама?
– До пяти лет меня держали в большой строгости. А потом я сам стал понимать, что можно делать, а что нельзя.
– Когда вы случайно выкинули ее брильянтовую брошь, она сильно вас ругала?
– Нет, просто очень расстроилась. Что ни говори, а брошка стоила как «мерседес». Это была награда, которую мама получила на фестивале «Кинотавр».
– А как вас так угораздило?
– Как-то я разбирал вещи в квартире и решил выбросить все старье. И просто не заметил брошки, приколотой к старому маминому платью. Для меня это печальная история.
– Вы женаты на актрисе Анне Слю. Почему она не только не взяла вашу фамилию, но и изменила свою – Слюсарева?
– Нюра взяла мою фамилию, как только мы расписались в ЗАГСе. Просто руки не доходят паспорт поменять. И это продолжается уже два года. А фамилию Слю моя жена взяла 8 лет назад. Это был протест... Родители Нюры развелись, и отец, на ее взгляд, недостаточно внимания уделял своей дочери.
– По словам Ани, она влюбилась в вас еще в Щукинском училище. Что заставило лишь через несколько лет посмотреть на нее другими глазами?
– Как говорится, одних женщин любят, а на других женятся. Поначалу от женщины мне нужна была лишь близость.
– Вы были таким ловеласом и вдруг остановились на одной женщине?
– Можно сказать так: «Набегался, устал...» Но этим все не объяснишь. Наверное, это просто любовь...
– Что сказала Наталья Коляканова?
– Мама терпит любые мои выходки.
– А потом жили вместе, но не женились. Аня вам поставила ультиматум: или – или?
– Я с гордостью несу знамя подкаблучника, поэтому не стану этого отрицать. Моя любимая так и сказала: «Или женись – или расходимся. Свадьба должна быть в дорогом ресторане, кольцо с брильянтом не меньше карата и два лимузина».
– Слышала, что у вас в семье взрывоопасные отношения. Что, нервишки, как у любого актера, пошаливают?
– У меня нервишки пошаливают, когда мой груз стоимостью в 40 тыс. долларов (я занимаюсь небольшим бизнесом) в «Шереметьево» задерживают. Вот это адреналин! Вот это нервишки!
– К женщинам Аня вас не ревнует?
– Ревнует! Ко всем моим предыдущим женщинам она испытывает более мощные чувства, чем я.
– А что это за история с Натальей Орейро? У вас с ней был роман или нет?
– Нет. Мы даже не знакомы с Орейро. Эта история была состряпана журналистами, а я просто повелся. Подумал, что в этом будет ирония, а получилась очередная утка.
– Но соврать вы не против?
– Вру, и с огромным удовольствием. В моем исполнении вранье не обман, а ирония. Я, как барон Мюнхгаузен, выдумываю какие-то вещи для того, чтобы людям не было скучно. Ведь это же замечательно, когда вокруг все улыбаются.