– Никита, как вы относитесь к тому, что о вас говорят люди?
– По-философски – с юмором. Всем мил не будешь, а собой оставаться нужно. Я умею быть адекватным, но когда вопросы заходят о генеральных позициях – я стою на своем, кто бы что ни считал. Но большинство меня любит, потому что, зная творчество Никиты Джигурды, невозможно его не любить.
– У вас есть настоящие друзья?
– Моего друга и крестного зовут Вячеслав Бобков. Он композитор, музыкант и поэт. Со Славой мы можем говорить на любые темы. И если кто-то считает, что Джигурда «не от мира сего», то он реально понимает, почему и для чего я себя так веду. Со Славой мы дружим с 1992 г., делаем альбомы, выступаем на концертах. Я считаю его своим братом по духу.
– Над чем вы сейчас работаете? Что творите?
– Я сейчас делаю альбом лирическо-философских песен. За наше полугодовое знакомство с Мариной Анисиной я написал около 60 стихов и песен. Марина выступила как классическая муза.
– Говорят, что только страдания и несчастная любовь дают стимул к творчеству...
– Это неправда. Хотя классиками сказано, что страданиями очищается душа. С одной стороны, это так, а с другой – желание пострадать привело Россию к той истории, которую мы видим и знаем. Это легко объяснить на примере Интернета. Если в поисковике мы запускаем ключевое слово, то относительно него получаем ту или иную информацию. А если люди на протяжении веков запускают в ноосферу (такой космический Интернет) сигнал о желании пострадать, то в ответ создают себе поле для страдания. А я думаю, что душа очищается не только в страдании, но и в сострадании. И уже давно пора изменить мыслеформу: желание пострадать заменить на желание сострадать. К тому же, сострадать гораздо прагматичнее. Это можно делать не только в жизни, но и через кино, через выпуски новостей. И через сострадание потом задуматься, как можно изменить нашу жизнь к лучшему. А жизнь можно изменить к лучшему. Я в этом убежден! Нужно создавать правильные мыслеформы.
– А что у вас с кино, театром?
– Недавно я снялся в картине Игоря Парфенова «Распятые». Это авторское кино по произведениям Льва Толстого, которые были запрещены в царские времена. Фильм малобюджетный, но мы с Арменом Джигарханяном согласились на съемку. Нас привлекли те глубокие вопросы, которые затронул Лев Николаевич и за которые его отлучили от церкви. В фильме я играю философа, рыцаря, у меня героический образ. Мою любимую женщину инквизиция во главе с героем Джигарханяна объявляет ведьмой. А мой герой говорит: «Для вас она ведьма. А для меня богиня! Мы по-разному смотрим на мир и на женщин!» Фильм через пару месяцев появится на DVD. Я очень привередлив к выбору ролей. Мне предлагали роли бандитов, преступников, но я отказывался, потому что глубоко убежден, что дракона можно приручить, а не убить.
– Несколько лет назад вы сняли документальный фильм на эту тему. Почему его до сих пор не показали?
– В ТВ я чужой игрок на чужом поле, где эфиры делят, как пирог, и продают. Плюс необычность темы. Сказали, что мой фильм не формат. Я снял фильм о Старой Ладоге, о храме Георгия Победоносца, в котором находится уникальная фреска, о ее существовании не знает 2/3 россиян. На фреске изображен Георгий Победоносец, который не убивает (как это принято считать) дракона, а укрощает его силой духа, словом, своей мудростью. Человеческий интеллект еще в XII в. пришел к пониманию того, что убивающий дракона может сам стать драконом, а приручающий имеет возможность найти с ним общий язык. К сожалению, эта уникальная фреска не стала символом для Руси. Если говорить о театре, то государственную структуру я забросил лет пять назад. Для того чтобы выжить и быть свободным в творчестве. Сейчас я играю в антрепризах. В комедии «Любовь без правил» и детском спектакле «Лесная братва», где мне досталась роль крутого волка. Веселю мам и детей и получаю от этого радость.
– Правда, что вы до сих пор гражданин Украины?
– У меня двойное гражданство: украинское и российское. Просто демократическая Украина не разрешает двойное гражданство, а Россия разрешает.
– А зачем вам это нужно?
– Я против вхождения НАТО на территорию Украины. Считаю, что это все от лукавого и украинская элита за деньги продает страну Западу. А агитировать народ перед референдумом имеют право граждане Украины.
– Бракосочетание с Мариной у вас прошло 23 февраля в узком кругу. Кого вы пригласили?
– Из известных людей были Лена Кондулайнен и Маша Бутырская. С Леной мы давным-давно знакомы, я когда-то подбивал к ней клинья, затаскивал в постель. Но она не поддалась. Тогда я познакомил ее с будущим мужем.
– Чем вас зацепила Марина?
– Необычным сочетанием. С одной стороны, она женственна, ранима, а с другой – такая воительница, амазонка.
– Вы говорите, что вам нравятся сильные женщины. А что такое «сильная женщина» в вашем понимании?
– «Сильная женщина» – это женщина, которая может прожить без мужчины. Может быть периодически счастлива в своем одиночестве или несчастлива, но она может жить одна. А есть женщины, которые не могут без мужчины. Мне нравятся женщины с характером. Во взаимоотношениях высекаются искры.
– Марина знакома с вашими сыновьями?
– С Володей и Артемием. А младший, Илия, еще очень маленький для знакомства. Но все впереди. Я даже думаю, что осенью или зимой возможна наша с Мариной эротическая фотосессия, где фотографом выступит Яна Повелковская, бывшая жена и мать детей Джигурды.
– Марина с Яной тоже общаются?
– Пока только виртуально, через меня. Но наступит время, когда будут общаться. Это нормально.
– Где вы сейчас с Мариной живете?
– Мы сняли квартиру, делаем в ней ремонт. Строим загородный дом. У Марины есть дом на берегу Атлантического океана в Биаррице, а у меня – квартира в Киеве. Мы люди мира. Куда приезжаем, там и живем.
– Кто в вашей семье кормилец?
– Марина больше денег зарабатывает, она ездит с шоу по всему миру. Но меня это не смущает. Я обеспечиваю себя и могу позволить подарки любимым людям.
– С мамой Марины, бывшей фигуристкой Ириной Черняевой, вам удалось подружиться?
– С мамой Марины мы встретились в Биаррице пару месяцев назад. Она обижалась, что мы все решили без нее, и поэтому я настоял на нашем знакомстве до бракосочетания. Приехали туда и я говорю: «Ирина, Иринушка, как вы скажете, так и будет. Скажете, что против, чтобы я женился на вашей дочери, – я вам при ней даю обещание, что не женюсь до тех пор, пока вы не дадите свое согласие».
– Это была бравада?
– Нет, так было бы, но ей пришлось бы иметь дело со своей дочкой-амазонкой. Амазонка блеснула глазами в сторону мамы, и мама сказала: «Если решили, то я согласна. Что людей смешить?» Не могу сказать, что с тещей у нас дружеские отношения. Но я ее прекрасно понимаю. В Марину влюблялись олигархи, бизнесмены, а тут – какой-то актер, хулиган, бунтарь, буян. Не лучшая партия для дочери. Но что тут поделаешь? Любовь.