– ПОСЛЕ премьеры фильма «Ирония судьбы. Продолжение» ты проснулась знаменитой, жизнь как-то изменилась?
– На самом деле никаких изменений я не ощущаю. Хожу на репетиции в театр, на занятия, живу, как и жила до премьеры фильма. Пару раз кто-то меня узнал на улице, пару раз попросили дать автограф – вот и все. А в остальном все то же, что и было до выхода фильма на широкий экран. Жизнь у меня быстрая, бурная, местами сумасшедшая. Но я могу сказать, что для меня это был важный этап. После выхода «Иронии» и фильма «Адмирал», который должен выйти в ноябре, я стала избирательнее относиться к предлагаемой работе.
– Ты говорила, что во время съемок «Иронии» вы бесконечно смеялись. А что у вас такое происходило на съемочной площадке, что всех так веселило?
– Все шло от Кости Хабенского и Сережи Безрукова. Эти два сумасшедших человека просто превращали съемочную площадку в комнату смеха ежедневно. Костя Хабенский вообще-то молчун, он шутит редко, но метко. А Сережу Безрукова просто невозможно остановить. Он фонтанирует двадцать четыре часа в сутки, и даже в пять утра, когда все уже валятся с ног, еле ползают по площадке, Сергей бодр. И надо сказать, что в результате фильм сложился из наших актерских импровизаций. Мы совершенно не были привязаны к сценарию, он очень много раз переделывался и переделывался вместе с нами, в итоге мы очень много импровизировали и почти все наши предложения вошли в фильм. Был момент сотворчества, а это дорогого стоит.
– А ты влюбляешься в партнеров?
– Да, всегда влюбляюсь, но это не значит…
– Понятно, что не значит.
– Иначе я вообще не понимаю, как играть любовь, если ты не испытываешь к партнеру хотя бы легкого чувства влюбленности.
– Два года шли съемки картины про адмирала Колчака, где ты играешь его возлюбленную Анну. Расскажи, что это была за женщина?
– Эта женщина была с Колчаком до последних секунд его жизни. Они познакомились случайно, и в общей сложности их история длилась примерно два года. Они очень долго состояли в переписке. Потом была случайная встреча, и опять – расставание. Потом несколько мгновений счастья в Харбине, мгновений истинного счастья. Соединились они навсегда уже в Омске, когда Александр Васильевич стал верховным правителем России. Его арестовали, а она пошла за ним, и ее тоже арестовали. После его расстрела она тридцать лет отсидела в лагерях.
Конечно, это была необыкновенная женщина! Ради любви к Колчаку она бросила мужа и сына, ее не страшили ужасы Гражданской войны, даже смерть. Я много читала про эту женщину, многое про нее знаю, и меня восхищает история любви этих двух по-настоящему красивых людей. По-моему – это совершенство, эталон. Их отношения не укладываются в общепринятые рамки.
– А ты отснятый материал видела?
– Немного видела. Могу сказать, что большего счастья, чем от работы с режиссером фильма Андреем Кравчуком, я вообще никогда не испытывала. Мы подробно репетировали сцены, разборы были очень тщательные, глубокие и интересные, он не упускал, кажется, ни одной мотивировки поведения того или иного героя.
Эта работа доставила мне огромное наслаждение и большую радость от творческого процесса. И поэтому я бы не называла это работой, это была настоящая, полнокровная и фантастическая жизнь. Я думала о роли днем и ночью, даже когда репетировала спектакли в театре, думала о своей Анне Васильевне. Короче, этим жила до последнего съемочного дня. А когда он наступил – это был ужас! Я никогда в жизни так не ревела, часов пять кряду. Не могла успокоиться, рыдала до отупения и ничего не могла с собой поделать. Мне казалось, что меня убили, что только что закончилась моя жизнь. Поэтому и материал отснятый не могла досмотреть до конца – начинала снова рыдать. Но, мне кажется, это будет замечательная картина.
Смешно, наверное, но мне очень обидно, что Анна Васильевна – это не я. По мне так лучше жизнь прожить коротко, ярко и по-настоящему, чем буднично, размеренно и бездарно.
– Лиза, ну ты отчаянная девушка!
– Да, да, видимо, да.
– Как мама с папой относятся к твоим успехам?
– Мама восторженно ахает и охает, а папа – критически. Он со мной все разбирает, делает замечания и т.д. И это хорошо, хуже было бы, если бы я приходила домой и слышала сплошные только восторги.
– Мне кажется, что ты абсолютно гармоничный человек, как ты выживаешь в Малом драматическом театре у Льва Додина? Ведь это, мягко говоря, непросто.
– В непростую атмосферу за кулисами стараюсь не погружаться, да у меня и времени на это нет. А репетировать с Львом Абрамовичем Додиным мне всегда было интересно. Пять лет у него проучилась и очень ему благодарна. Я не была в армии, но, думаю, мы получили армейскую выучку за годы учебы. Поэтому к режиму работы в этом театре давно привыкла, меня он не раздражает. Для меня это естественная среда обитания.
Мне говорят – как ты снималась в двух фильмах параллельно? Отвечаю: ребята, я прошла такую школу у Додина, что для меня это детский сад. Не боюсь браться за любую физически или душевно сложную, изматывающую работу, потому что мой организм в этом смысле находится в постоянном тренинге.
– Знаю, что ты не собиралась поступать в театральную академию. Каким ветром все-таки тебя туда занесло?
– Я в школе училась не очень хорошо. Но у меня было все в порядке с гуманитарными науками. Мне нравилось организовывать разные праздники. И вначале думала пойти в институт культуры на режиссуру массовых представлений. Потом поняла, что это не то. Пошла на курсы по пиару. Но когда нужно было сидеть по четыре часа на лекциях, быстро от этого очумела и начала прогуливать.
В этот момент я пошла в Театр имени Ленсовета на спектакли «В ожидании Годо» и «Калигула». И решение поступать на актерский было принято сразу. До экзаменов оставался месяц, и я начала готовиться к поступлению. В семнадцать лет даже мысли не допускала, что не поступлю. Мне казалось, если чего-то очень хочешь, то всего можно добиться. Поступала сама. Понятно, что родителям ничего не стоило позвонить и попросить за меня. Я сказала: родители, дайте попробовать самой. Если во мне нет ничего такого, за что меня можно взять, зачем буду мучиться четыре года, а потом, может быть, и всю жизнь. И поступила на курс к Додину.
– Какой театр ты любишь?
– Когда выхожу из театра и понимаю, что счастлива, – такой театр я люблю. Мы были на гастролях в Новосибирске, там есть театр, где я посмотрела «Женитьбу Фигаро». Это чудо! Их принимали как мегазвезд… Очень люблю театр Петра Фоменко. Когда они приезжали к нам на гастроли, я посмотрела практически все спектакли. Вот это настоящий праздник! А мне самой хотелось бы поиграть разноплановые роли, чтобы понять свои возможности. Например, сыграть какую-нибудь оторву, наркоманку отпетую.
– Лиза, с таким лицом, как у тебя, на это вряд ли можно рассчитывать...
– Очень жаль, а мне бы хотелось. В кино интересно бы было поработать с мэтрами нашими – с Михалковым, Говорухиным, Чухраем. Но и совсем молодые и неизвестные режиссеры мне интересны.
– Михаил Чехов говорил: нам есть что сказать на сцене только тогда, когда мы страдаем, когда мы просто счастливы – нам нечего сказать. Ты с ним согласна?
– Не могу с этим однозначно согласиться. Допустим, когда я влюблена, мне это очень помогает в творчестве. Во мне появляется какая-то мощная энергия, которая наполняет ту или иную роль, и от этого спектакль только выигрывает!