Сегодня мы вспоминаем историю и творчество вокально-инструментального ансамбля «Голубые гитары». В разговоре участвуют: основатель и руководитель этого легендарного ВИА Игорь ГРАНОВ и ведущие этой газетной полосы – известные музыканты Вячеслав МАЛЕЖИК и Юрий ВАЛОВ. Вместе с ними и главный редактор «АН» А. УГЛАНОВ.
Путь из дилетантов в профессионалы
А.У.: В 60-е годы у нас было две галактики в отечественном рок-н-ролле: одна – профессиональные музыканты, другая – «самодельщики»…
В.М.: Мы начинали, разумеется, в самодеятельности, в полуподполье...
А.У: Наверняка хотелось на большую сцену, под софиты и овации восторженной публики!
Ю.В.: Конечно! И многие молодые музыканты «из подвала» в начале 70-х относились серьезно к предложениям работы в известных профессиональных коллективах, но тогда таких ВИА было – раз, два и обчелся.
В.М.: Буду говорить за себя. Мне поначалу хватало и денег, и славы непрофессионального музыканта. Я не был отпетым представителем андеграунда, напротив – вполне домашним мальчиком. Которому, для того чтобы заработать и прожить, не требовалось ездить без конца с безумным «чесом» в провинцию. Я закончил вуз, имел диплом инженера. Но в определенный момент, лет в 25, нужно было сделать выбор: либо я связываю себя с инженерной карьерой, либо буду профессионально заниматься искусством. Но тогда я обрекал себя играть не свою, а чужую музыку! А каждое новое поколение исполнителей приходит в искусство на отрицании музыки предыдущего поколения! В молодости этим музыкальным экстремизмом, как прыщами, нужно было переболеть. Для этого стоило прийти в «Веселые ребята», убедиться, что усилители там не фонят, микрофон подключен правильно. И вообще понять, что в этом коллективе я могу многому научиться!
И.Г.: Люди, которые получали приглашение поработать в профессиональном ансамбле, от этого не отказывались. И вопрос не только в материальном соблазне, в деньгах. Ты, Слава, мог долгие годы быть инженером, а в виде хобби играть свою музыку. Но это ведь не музыкант в полном смысле слова, а всего лишь дилетант, исполнитель для компании: собрались, выпили по рюмке-другой, ну и попели под гитару.
В.М.: Согласен, но с небольшой ремаркой. Все-таки шло взаимное творческое обогащение между профессионалами и «самодельщиками». Появление волосатых музыкантов из андеграунда в «Голубых гитарах» или «Веселых ребятах» дало новый толчок их творчеству. Появились такие хиты, как «Первый поцелуй» и «Зеленый крокодил» в репертуаре «Голубых гитар»…
Жажда славы приходит с возрастом
И.Г.: Я всегда понимал, что нужно постоянно подпитывать ансамбль чем-то свежим, качественным, творческим! Если бы было иначе, я бы в творчестве стоял на месте и занимался самолюбованием: какой классный у меня коллектив – «Голубые гитары»! Но мы пришли к правильной мысли: нужно не просто подпевать и подыгрывать известным вокалистам, как это делали многие другие ансамбли. Пора создавать собственные музыкальные спектакли. Так появился первый мюзикл – «Красная Шапочка, Волк и «Голубые гитары».
В.М.: Помню-помню. Как вы, Игорь Яковлевич, уволили меня из ансамбля за то, что я плохо пел партию Волка… Но правда дороже. Все-таки раньше появился мюзикл Александра Журбина «Орфей и Эвридика» в исполнении «Поющих гитар», Ирины Понаровской и Алика Асадулина.
И.Г.: Согласен.
Ю.В.: А я вот помню, когда меня приглашали на прослушивание в «Голубые гитары», предложили зарплату в 1000 рублей, если подойду…
А.У.: А я вот помню, когда нас всех троих самодеятельных «Скифов» приглашали на прослушивание в «Голубые гитары», предложили заработок в 1000 рублей на нос, если пойдем…
И.Г.: Да, деньги были названы реальные.
Ю.В.: Когда в 22 года я принес маме первую зарплату – здоровенную пачку денег! – она просто испугалась. Звонила за разъяснениями Игорю Яковлевичу, и он, помнится, минут пять убеждал ее, что все законно. Но нужно помнить и о том, что у нас в месяце было 20–22 дня сплошных концертов. В будни – три выступления: в 15.00, в 18.00 и в 21.00. В выходные – четыре. Так что это не синекура была, а настоящая пахота!
И.Г.: При этом еще были и ежедневные репетиции!
Ю.В.: Я в Штатах, когда тамошним музыкантам рассказывал, что для нас 20 концертов в неделю – норма, у них глаза лезли на лоб! Для них пять выступлений в месяц считается работой на износ.
И.Г.: Да, грех жаловаться – зарабатывали мы по тем временам очень и очень прилично. Я до сих пор внутренне возмущаюсь, когда заводят разговоры про партийную власть, что всех она душила и «не пущала»… Да не было этого! Мы и зарабатывали, и жили хорошо, и за границу ездили. Да, за такую жизнь приходилось бороться, но нужно было немного головой думать. Допустим, кто-то из музыкантов – вызывающе длинноволосый, и стричься не желает. Удавалось ему объяснить: ребята, есть же определенные эстетические требования к артисту, выходящему на большую сцену. Упретесь – и дело повернется совсем по-другому. Нужно это понимать! Зачем создавать себе проблемы на мелочах? Жизнь диктует свои условия.
А.У.: А почему волосы в косичку не заплетали, веревочкой не завязывали, чтобы так в глаза не бросались?
Ю.В.: «Лошадиный хвост» появился попозже.
А.У.: То есть в итоге получился этакий симбиоз андеграунда с официозом? А с возрастом захотелось и славы, и денег…
И.Г.: Именно! Кто скажет, что это не так, – врет!
В.М.: Я хочу сказать, что мы пришли из тусовки, где брюки-клеш, длинные волосы были определенными знаками для своих. Мы за них и держались. И когда нам обрезали волосы, это воспринималось как наступление на нашу независимость. Конечно, неплохо было получать большие деньги, но до конца продаваться все же не хотелось.
И.Г.: Еще Леонид Утесов, когда начинал делать шоу, говорил о том, что музыканты – крайне тяжелая, инертная масса. Их невероятно трудно подвигнуть на что-либо еще, кроме музицирования.
В.М.: Да, я всегда говорил Игорю Яковлевичу: я здорово пою лирические песни, зачем мне еще ногами дрыгать на сцене? Но потом понял: никакой труд не пропадает зря. Например, сейчас я чаще всего выступаю один, и когда меняю порвавшуюся струну – способен удерживать внимание зрительного зала другими артистическими средствами. Монологом, словесной импровизацией. Но это одним днем не дается – это опыт.
Контейнер из-за рубежа
И.Г.: С гордостью могу сказать: то, что появилось много позже на нашей эстраде – театрализация песни, мизансцены, – все это уже было давно придумано и сделано в «Голубых гитарах». И я, хотя и боролся с вольницей молодых музыкантов в своем ансамбле, но часто соглашался с их мнением. Впитывал для себя нечто новое, полезное. Жизнь показала, что это был правильный подход.
В.М.: Ну я и в «Веселых ребятах» работал… О вкусах, конечно, не спорят. Кто-то в ресторане, под водочку, салат оливье заказывает – будем считать, он любит «Голубые гитары». А другой – соленый огурец, то есть «Веселых ребят». И спорить, чей заказ лучше, – неправильно, по сути. Главное, что были разные коллективы, имевшие собственное лицо. А народ шел на ансамбли, как за дефицитом: что дают, то и возьмем.
А.У.: А в загранпоездках вы спецзадания какие-нибудь не выполняли?
Ю.В.: Типа прийти, куда надо, и спросить: «У вас есть славянский шкаф»?..
И.Г.: Конечно, мы всякий раз выполняли спецзадание собственных жен: благополучно отправить на родину контейнер. Со всем тем, что за границей покупали. Но если серьезно говорить, наше искусство часто торило дорогу политике. Музыкантов пускали туда, куда дипломатам до времени дорога была закрыта. Допустим, после наших гастролей в Эквадоре и встреч с местными политиками, уже через полгода там появилось наше посольство. Были установлены дипломатические отношения, которых до того не существовало.
Ю.В.: Все-таки с любым ансамблем в советское время на гастроли за границу всегда выезжали несколько человек, не имеющих отношения к музыке. Мы их между собой называли «музыковеды в штатском». Но, наверное, это отдельная тема для разговора…
И.Г.: Бывало и такое, конечно.
В.М.: Но, подытоживая разговор, при всем при том, что «Голубые гитары» были вполне серьезным музыкальным коллективом, на пластинках-то выходила попса чистой воды!
И.Г.: Все делалось с учетом того, что требовалось музыкальному рынку и пользовалось спросом. Это тоже нужно понимать…