«Страна в нищете. Но год за годом из спецмашин под охраной ментов ведут своих жён слуги народа к лоску витрин дорогих бутиков», - поёт группа Louna (читается как «луна» с ударением на первый слог). Это одна из самых востребованных рок-команд в стране, хотя и отсутствует в телевизоре по понятным причинам. Вокалистка группы Лусинэ ГЕВОРКЯН высказалась в интервью «АН» о феодальной структуре российского общества и глухоте власти, о мягкотелости теперешнего рока и разрушении традиционной музыкальной индустрии, о надежде на юное поколение и о том, каково растить маленького ребёнка в нашей стране в наши дни.
- Ты поёшь: «Кто-то умрёт, не дождавшись 03, в то время пока к Тверской и Рублёвке мимо летят на банкет короли».
- Нам часто приходится ездить через Рублёвку с одной окраины города, где мы живем, на другую, где находится наша репетиционная база. Гашники перекрывает движение, чтобы проехал кортеж, и «скорые» стоят в этой пробке. Не так давно, кстати, в Интернете появилось видео: первой в потоке стоит именно «скорая», и полицейский не даёт ей дорогу – пропускает важных шишек. С другой стороны, если бы он дал ей проехать, то охранники в кортеже решили бы, что это прорыв, и могли бы действовать очень жёстко… Да что тут говорить, всё понятно. Бояре едут – холопы должны знать своё место. Феодальная структура общества.
Знаешь, я не люблю слово «власть», потому как не считаю, что чиновникам полагается власть над нами. Это нанятые и оплачиваемые населением менеджеры, которые должны работать на граждан и которых граждане имеют право уволить. Мы наших чиновников увольнять не можем, поскольку приучены думать, что они главные, а не мы.
- В 2012 году ты выступала на проспекте Сахарова – на протестном митинге. Изменилось ли твоё отношение к этому после украинских событий?
- Оно изменилось не после украинских событий, а после выступления на Сахарова (смеётся). Мы изнутри увидели, что российская оппозиция, как бы она ни старалась, ещё не сформирована. Нет чёткой линии, нет единства – только надежда и горящие глаза. Если этим людям упадёт в руки возможность что-то сделать, не факт, что они справятся. А сейчас оппозиция стала ещё более разрозненной.
- Как ты относишься к высказываниям, что искусство не должно соприкасаться с политикой?
- Те, кто так говорят, что обычно плохо понимают разницу между политикой и жизнью, свободой, гражданской позицией.
- Ещё из вашего творчества: «Возвысь свой голос, поколение! Не дай им снова всё решать за нас. На силу есть сопротивление. Твоя судьба в твоих руках – здесь и сейчас». Противостояние власти и оппозиции – это в твоих глазах конфликт поколений?
- Мы обращаемся к юному поколению, потому что видим в нём силу. Остальные задавлены бытовухой. Те, кто прошёл 90-е и растил в это время детей, уже ничего не сделают – они слишком обессилили. Да и моё поколение уже подустало. А юные ребята, которые видели жизнь в других странах и полны сил, еще могут что-то изменить. Надеюсь, патриотизм для них будет не формой ненависти к чужим странам, а любовью к своей стране.
- На вашем сайте сказано: «Жёсткой социальной позиции не было на отечественной рок-сцене уже много лет». С чем ты это связываешь?
- Опять же с усталостью, наверное. У мэтров русского рока социальные вопросы часто затрагиваются очень метафорично, не впрямую, а моё поколение больше ударилось в душеизлияния: личные переживания, самокопания, «не могу себя найти», «мир давит» и так далее. Дело, думаю, не в страхе, а в апатии. За редким исключением всё довольно вяло. Я никого не критикую – у каждого автора своё перо. Но лично мне протест интереснее, чем песни о том, как парня тёлка бросила. Хотя это тоже протест – против спермотоксикоза (смеётся).
- Твои коллеги по рок-цеху, группа «Обе-Рек», поют: «Кто-то строит баррикады и ломает внешний мир, ничего о нём не зная. Недоделанный кумир. Пишет пламенные песни, обличает там и тут, всё его все время бесит, протестует делопут. И если завтра будет война, он первый с неё повалит в кусты. И если революция, нам не песни, а похоронки нести».
- Человек, видимо, не знает, что такое гражданский бунт. Демонстрация у нас понимается как революция – с разбитыми витринами и кровопролитием. Давайте посмотрим на Европу, которую нам преподносят как загнивающую. Да, конечно, там свои проблемы, либеральные крайности. Например, нам было очень неловко на обычном испанском пляже, где люди загорали абсолютно голыми. Или, например, их нарочитая доброта к мигрантам – сейчас европейцы пожинают её плоды. И тем не менее Европа ушла от нас на несколько шагов вперёд. Демонстрация там – это действенный способ общения с правительством. Люди регулярно выходят на улицу с лозунгами, своим количеством обращая внимание чиновников на проблему, чтобы те поджали булки и задумались о том, что делают что-то не так. А в понимании наших людей демонстрация – это крайняя точка. Бежим сломя голову с налётом романтизма семнадцатого года и не знаем, что будет дальше. От крови и хаоса, разумеется, лучше не станет.
- В вашем репертуаре есть песня «1.9.8.4.» – про мир Оруэлла. По Интернету «гуляет» любопытный комикс, в котором сравниваются антиутопии Оруэлла и Хаксли. Оруэлл предполагал, что людьми будут управлять через страдания, а Хаксли – что через удовольствия. Оруэлл предполагал, что государство будет запрещать книги, а Хаксли – что их просто не будут читать.
- А ты заметил, что водочка подешевела? Об этом с помпой сообщили в новостях. Я телевизор, понятное дело, не люблю, но смотрю, чтобы знать этого зверя в лицо. Одно и то же: в России всё хорошо – у других всё плохо. Мы находимся в каком-то сером шуме, где вообще непонятно что происходит. Люди живут с ощущением, что мы всё переживём. Где наша не пропадала! Продержимся на обмороженной картошке! Страшно именно то, что для нас якобы ничто не страшно.
- Вспомним ещё одного молодого музыканта – NoizeMC: «Корпорации торгуют революцией в модной упаковке. Прочти инструкцию на вкладыше – не бойся передозировки. Рафинированный бунт безопасен в любых количествах – от мизерных до запредельно астрономических». Нет ли противоречия в том, что песни, направленные против власти денег, становятся средством заработка?
- Чтобы музыканту заниматься своим делом всерьёз и не отвлекаться, музыка должна приносить доход. В нашем случае речь идёт не о «Бентли» или золотых унитазах, а о том, чтобы семьи кормить. Мы живём как обычные граждане – как врачи, как педагоги. Я вот, например, не могу нанять нянечку для годовалого сына. Есть такие слушатели, которые любят залезть в карман музыканту, выяснить, сколько стоит аренда аппарата на концерте, и посчитать, как сильно музыкант на нём «нажился». Лучше бы поискали свои налоги в карманах Ротенбергов.
- Вы одна из самых востребованных в стране рок-групп – и при этом скромно живёте?
- Деньги, которые платит зритель за билет на концерт, не идут группе целиком. Качественное шоу – затратный процесс. Свет, звук, технический персонал, не говоря уже об аренде и дороге, - всё это и составляет вкупе стоимость билета. Кроме того, рок-музыкант не защищён трудовым законодательством. Когда у меня было подозрение на выкидыш, мы отменили тур по Сибири и Уралу и «попали на бабки» – реклама, аренда. Чтобы не возмещать ущерб, через год мы поехали в тур «в ноль». Людей пришло больше, чем мы ожидали, и благодаря этому мы смогли хоть какие-то средства привезти из полуторамесячного тура своим семьям.
- Каково в Москве растить ребёнка? Довольна детской медициной?
- Если бы не помощь родителей, то мне пришлось бы выбирать между рождением ребёнка и рок-музыкой. Нет, бюджетной медициной я категорически недовольна – приходится водить ребёнка в «платку». Педиатрам не дают работать: приём теперь не может продолжаться дольше установленного времени, успеваешь только памперс с ребёнка снять. В нашей семье есть медики, и я прекрасно вижу, что бесплатную медицину в стране ликвидируют, но делают это постепенно, чтобы люди не спохватились. Аппарат узи в нашей детской поликлинике – просто никакой. И ведь это Москвы! О провинции даже думать страшно. Угроза выкидыша застала меня в Калининграде. Случилось это 8 марта – медики низшего звена были «под мухой». Аппарат узи у них вообще не работал. Я говорила им, что беременная, а они кололи мне антибиотик с подозрением на аппендицит. Взяв кровь, сообщили мне «новость»: «А ты беременна!»
- Ты поёшь: «Духом окрепнув в борьбе, путь проложила себе, объединив города, наша коммуна». О какой борьбе речь?
- Это не социальная песня, это песня о становлении группы. Мы сами себе пробивали дорогу, без продюсеров и спонсоров. Я 12 лет катаюсь по стране с музыкой – у меня огромный багаж опыта, и только благодаря нашему опыту у нас что-то получилось. Я столько дерьма повидала за эти годы! Ездила по Сибири в вонючих плацкартах с отсидевшими, прикрывая свои татуировки рукавами, чтобы с меня за них не «спросили». В песне речь о борьбе менталитетов – рок-группе трудно состояться в стране, где рок мало кому сдался, где есть Стас Михайлов, Ваенга, и людям этого достаточно. Тем юным ребятам, которые мечтают играть рок в России, хочу сказать: ребят, если если вам нужны деньги, слава и прочие внешние атрибуты рок-звёзд, то вам точно не сюда. А если вам нужен всяческий геморрой – добро пожаловать! Я, кстати, по образованию аналитик в сфере коммуникаций и собиралась делать карьеру в этой области. Но музыка увлекла меня.
- Илья Лагутенко в интервью «АН» говорил, что за редким исключением никто из российских групп ничего не делает для того, чтобы прославиться за рубежом. У вас был тур по США – как удалось организовать его?
- Тут без продюсера не обошлось – нас пригласил наш друг, американец, набравший ради этого долгов.
- На вашем сайте преподносится как достижение тот факт, что ваша песня вошла в первую сотню сводного национального чарта США, заняв 89 место. Это что, хороший результат?
- В США профессиональных рок-групп раз в сто больше, чем в России, и они гораздо активнее. Так что результат неплохой. И вообще, весь этот тур – неоценимый опыт.
- Как думаешь, может ли хотя бы теоретически российская группа обойти в чарте все американские и британские группы?
- Если ты про американский чарт, то британские группы упомянул зря – их в США не пускают. В том смысле, что их там не поддерживают. Лишь некоторые из них прославились в Америке: Rolling Stones, Muse, Oasis. Да и этих в мире знают гораздо лучше, чем в США. Кстати, в Америке сейчас кризис концертной индустрии – люди не ходят на концерты. Поэтому их группы с удовольствием играют в других странах. Лидеры по посещаемости концертов сейчас – Россия, Германия, Скандинавия, Латинская Америка и юго-восточная Азия.
- Бог с ними, со Штатами. Спрошу про мир в целом. Может российская группа достичь популярности на уровне мировых рок-легенд?
- Сейчас уже ни одна группа ни из одной страны не достигнет такой популярности. Обилие музыки – колоссальное. Такие великие группы, как Deep Purple или Led Zeppelin, сейчас бы не «выстрелили». Время стадионных концертов и «золотых дисков» уходит на наших глазах.