Продюсеров в сегодняшнем шоу-бизнесе много. Но с настоящими – напряженка. Дефицитный это нынче «продукт». Константин МЕЛАДЗЕ тоже из категории «эксклюзива». Он ведь и выдерживающие проверку временем хиты пишет, и таких же «фундаментальных» артистов «ваяет». Встретились мы с продюсером и весьма откровенно поговорили на многие щекотливые темы отечественной шоу-индустрии.
- Константин, вас по праву считают одним из успешных и талантливых продюсеров и композиторов. Давайте попытаемся вывести формулу успеха.
– Нужно любить музыку и не превращаться в циника. Хотя все и располагает к этому.
– Но ведь успешность проекта – это не только талантливое воплощение задуманного, но еще и попадание в «формат» массмедиа.
– Безусловно. Но в какой-то степени формат тоже формируем мы как музыканты, продюсеры. Расширяем этот формат и подстраиваем его под себя. Это процесс долгий и сложный. Я помню, когда приносил на радио первые песни Валеры Меладзе и «ВИА Гры», – их тоже не брали. Говорили, что это музыка, у которой нет шансов попасть в эфир радиостанции. Но пришло и ее время.
– Принято считать, что между продюсерами существует жесткая конкуренция. Есть ли у вас среди коллег те, кого вы можете назвать другом?
– Друзей среди коллег у меня нет. Прямой конкуренции тоже, потому что нас очень мало. Музыкальных продюсеров в нашей стране всего человек пять-шесть. Причем их количество не увеличивается. Матвиенко, Крутой, Дробыш, Фадеев, я…
– А как же Пригожин?
– Иосиф, как и Рудковская, не музыкальные продюсеры. Они менеджеры.
– Кстати, говорят, что ваш конфликт с Филиппом Киркоровым произошел именно из-за конкуренции.
– Это скорее недоразумение. Лично у меня с Киркоровым никакого конфликта нет и быть не может. Мы занимаемся абсолютно разными делами.
– Сегодня многие наши артисты пытаются работать на западном музыкальном рынке. Почему ваши подопечные не рвутся покорять заграничные пьедесталы?
– Я не представляю, как это делать, и мне хватает работы в нашей стране. К тому же я пишу песни на русском языке. А это очень важно. Мы пытались переводить мои песни на английский, но они получаются совсем другими. А мне это не очень нравится.
– Ваш коллектив «ВИА Гра» работает на разных площадках, включая регионы, исповедующие ислам.
– Это так. Но, работая там или на официальных мероприятиях, мы учитываем национальный менталитет. Для таких выступлений у нас есть другие образы, костюмы.
– Но и это не всегда помогает. Говорят, в Чеченской Республике «ВИА Гра» находится под запретом.
– «ВИА Гра» там действительно никогда не работала. Насчет официального запрета лично мне ничего не известно. Вряд ли это правда.
– Некоторое время назад Надежда Грановская пробовала свои силы в оперном пении. Продолжаются ли ее эксперименты?
– В мае она начинает участвовать в украинском телепроекте, где эстрадные звезды будут петь оперные арии. Это и будет продолжением ее оперной ветви.
– Не боитесь, что она вновь уйдет в сольное плавание?
– Нет. «ВИА Гра» – уже сформировавшийся организм, и я позволяю девушкам реализовываться сольно. Они все участвуют в каких-то телевизионных проектах. Альбина скоро будет сниматься в кино.
– Вы как-то помогаете солисткам «ВИА Гры» не утонуть в шоу-бизнесе после увольнения?
– Некоторых из них, как, к примеру, Веру Брежневу, я продюсирую. А другим помогаю советами.
– Продолжаете поддерживать свою бывшую подопечную Настю Приходько?
– После «Евровидения» я с ней не работаю. Я работаю с людьми, лишь когда мне интересно. А Настя мне не интересна с творческой точки зрения.
– Недавно вы вновь согласились принять участие в «Фабрике звезд». Заманили большим гонораром или эфирами на телеканале?
– Просто собрались уважаемые люди и все, кто когда-либо принимал участие в этом проекте. Я чисто из-за этических соображений не мог отказаться.
– Не смущает, что таким образом вы и ваши проекты автоматически попали в «недруги» канала «Россия»? Или тандем с Первым каналом для вас более значим?
– Мы не имеем никакого отношения к конкуренции каналов. Мои артисты как работали в прежнем режиме для всех – так и будут. Что же касается лично меня, то я не стремлюсь становиться публичным человеком. И если меня не будут показывать – я это переживу.
– То есть вы не амбициозны? А как же ваш сольный альбом? Говорят, что с недавних пор вы тоже поете…
– Я амбициозен только в работе. Но не в личностном тщеславии. Когда у меня будет время – напишу альбом, в котором выступлю не только как автор, но и как исполнитель. Но он будет исключительно для узкого круга людей.
– Вы как-то назвали себя демократом. В нашей стране есть демократия?
– Не знаю. Но демократия есть в моей душе, и я никогда не буду делать того, что мне противно. Это такая штука, которая должна быть внутри человека. Вот сейчас пытаются ее навязать арабским странам. Но это невозможно. Арабам это не нужно. У них этого нет в душах. А я чувствую себя человеком мира. По своим ощущениям я свободен.
– Какая проблема сегодня наиболее опасна для общества?
– Коррупция. Она разъедает любую идеологию, строй. И не важно, каковы планы, бюджеты и цены на нефть. Пока есть коррупция, будет гигантская пропасть между бедными и богатыми, которых, кстати, несмотря на кризис, с каждым годом все больше и больше. Москва – самый населенный город в мире по олигархам.
– Мне кажется, вы лукавите. Неужели вы хотели бы, чтобы шоу-бизнес лишили его «черной» кассы?
– В шоу-бизнесе группа живет, если люди ходят на концерт. Коррумпируй или не коррумпируй – ничего не изменится. Лично мы не платим денег за эфиры. Безусловно, их у нас вымогали. Но мы просто не платили, и все. Пробивались качеством продукта.
– Но вы не будет отрицать, что большинство гонораров, которые платят артистам, – это черный нал? Опять же большинство сотрудников, которые трудятся в шоу-бизнесе, не имеют ни контрактов, ни трудовых книжек, ни соответствующих отчислений в налоговые органы…
– Сейчас положение меняется. И большинство концертов проходит легально.