Ровно год назад – 18 сентября – Госдума во главе с «Единой Россией» вынесла смертельный приговор Российской академии наук. А заодно нашим фундаментальным исследованиям. Подлинные авторы этого разрушительного процесса до сих пор стыдливо отсиживаются по своим норам, а принявшие на себя удар – Медведев и Ливанов – поднимут бокал шампанского за помин души отечественной науки.
В канун столь печальной даты «АН» встретились с вице-президентом Нанотехнологического общества России, доктором физико-математических наук, профессором Георгием МАЛИНЕЦКИМ. Разговор о печальной судьбе российской науки перетёк в общественно-политический. Видимо, таков исторический момент.
Отрежем, отрежем…
– Георгий Геннадьевич, год – достаточный срок, чтобы подвести итоги. Итак?
– Из полноценной и стройной, но катастрофически недофинансированной системы фундаментальной отечественной науки мы получили фантастическую абракадабру – «голову профессора Доуэля». Некие умники отрезали мозг – академию, а тело – научные институты РАН – выкинули. Сейчас «телом» – 1007 научными учреждениями – заведует Федеральное агентство по научным исследованиям (ФАНО), основную массу сотрудников которой составляют «помпохозы» – помощники по хозяйству, которые ранее отвечали за скрепки и карандаши. Теперь ФАНО, не понимая самой структуры современных научных исследований, делит научные институты на «федеральные исследовательские центры», «национальные исследовательские центры», «национальные исследовательские институты», «федеральные научные центры», «региональные научные центры». «Помпохозы» пытаются ставить научные задачи академикам, докторам наук, объясняют им: что и как надо исследовать. А главное – определяют научные стратегические приоритеты развития страны.
– Это хуже пресловутой кухарки, которая может управлять государством. Кстати, эта цитата у Ленина имеет совершенно противоположный смысл: «любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством». Но согласно тому же закону, научные задачи ставит РАН.
– РАН только формально имеет исключительное право на оценку деятельности научных организаций, является главным экспертным «мозгом» страны и так далее, и тому подобное. Но закон не выполняется. Точнее, он выполнен в части разрушения академии, а передача полномочий по научной организации деятельности до сих пор не проведена. Ныне никто не может сформулировать направление дальнейших междисциплинарных исследований, чем раньше занимался Президиум РАН. Полностью разрушена официальная координация деятельности между институтами. ФАНО координировать ничего не может. Аркадий Дворкович – с августа этого года отвечает за науку в правительстве – молчит. А главное – никто не умеет и не хочет учиться ставить перед российскими учёными даже тактические задачи. Я уже не говорю о поисках решений для нейтрализации глобальных, стратегических вызовов. И это накануне большой войны.
– Вы думаете – будет война?
– Так думаю не я, а очень многие учёные РАН, которые видят, что перед страной стоит реальная угроза. Не прямого военного вмешательства, нет, а новых типов войны. Но донести свою точку зрения, свои наработки в этом вопросе до первых лиц государства невозможно – обратной связи нет. И это самое страшное.
Казалось бы, МИД, ФСБ или Совет безопасности должны быть заинтересованы в научном прогнозе, в том числе по развитию общественно-политической ситуации в стране. Но никому это не интересно. Зато активно развивается другой вариант – позвать специалистов, выслушать их мнение, что и как надо сделать для обеспечения безопасности страны. И поступить точно наоборот. Пример – развитие отечественного гражданского авиастроения.
– Может, это сознательное решение конкретного министра?
– Но тогда называется оно не ошибкой или некомпетентностью, а совсем иначе.
Диагноз
– Вы упомянули о рецептах. Что необходимо делать сейчас, безотлагательно?
– В предвоенной ситуации нормальные, думающие о своей стране политики, обращаются к своим учёным, самым серьёзным образом относиться к получению новых знаний, ускоренному развитию науки и разработке технологий. Английские учёные за два года до начала Второй мировой войны получили задачу и создали радиолокацию. Наши – во главе с академиком Патоном создали уникальную технологию сварки броневых листов, американские – бомбардировщики В-17 и B-29 «Летающая крепость».
Идущие же у нас в стране процессы вызывают, мягко сказать, удивление. Сегодня никто из правящей «элиты» в силу некомпетентности не может чётко формулировать основные задачи, которые встают перед страной. Большинство из «помпохозов» не владеют информацией, какие наработки у нашей науки уже есть, какие надо усиленно разрабатывать.
Простой пример: когда строили ракетоноситель «Энергия – Буран», туда поставили тысячи компьютеров с разным программным обеспечением. Отдельные системы были не связаны друг с другом и даже зачастую несовместимы. Тогда академик А.П. Александров поставил задачу – связать всё воедино. Наш институт уже делал систему управления для газеты «Правда», в которой удалось совместить массу компьютеров в одну сеть. И на её основе удалось максимально быстро решить эту задачу. «Правда» сделала «Буран».
– Первый рецепт – чётко артикулировать основные вызовы. Второй?
– Научиться видеть задачу во всём многообразии решений. И нести ответственность за это решение. Решили строить мост в Крым за 500 миллиардов рублей. Но никто не подумал, что в Керченском проливе на дне 70 метров ила. Значит, нужно вбивать сваи высотой не менее 100 метров. Это не просто страшно дорого, но и практически невозможно. Даже если получится, то стройка продлится много лет. Между тем стоит задача не строить мост, а срочно обеспечить транспортное сообщение. Решение есть. Например, судно на воздушной подушке «Зубр» берёт на борт более 100 тонн. Есть разработки по экранопланам, другим движителям. Но вопрос ставится иначе – как построить мост за 500 миллиардов.
– Академик Капица говорил, что перед наукой должны стоять 2–3 главные задачи, решение которых тянет за собой решение и остальных. Давайте для Дворковича их сформулируем.
– Возрождение отечественной промышленности. Перед началом перестройки мы делали в год более 70 тысяч станков с ЧПУ. Сейчас около трёх тысяч. В 2013 году мы закупили изделий машиностроения на 160 миллиардов долларов. Изделий химпромышленности – на 48 миллиардов. Продуктов питания – на 40 миллиардов долларов. В фармацевтике: из списка жизненноважных лекарств – более 500 наименований – в стране производится чуть больше 20.
Защищать, лечить, обогревать, кормить нашу страну никто за нас не будет. Нам почти всё надо делать самим. Лучше, если это делать с умом, привлекая учёных. Я думаю, что к этому очень быстро придут. Война – жестокий, но хороший учитель.
По оценкам экспертов, Россия располагает 30% минеральных ресурсов планеты. Однако её доля в глобальном валовом продукте составляет 2,9 %. В мировом производстве высокотехнологичной продукции – 0,3% – в десять раз меньше. Это результат технологической, научной, инновационной, образовательной политики. В то же время у стран-лидеров более 50% прироста валового внутреннего продукта обеспечивается научно-техническим прогрессом.
США готовятся к наступлению шестого технологического уклада. Это развитие наноэлектроники, молекулярной и нанофотоники, робототехники. А главное – биотехнологий. Мы в советские времена были биотехнологической сверхдержавой. Но сейчас даже Индия обогнала нас по биотехнологиям. Вот о чём надо беспокоиться, а не о том, как «нам реформировать Рабкрин», читай – уничтожать РАН. И вместо решения реальных задач, которые должно формулировать руководство страны, учёным велят обеспечить цитирование и получать иностранные гранты.
Один из главных показателей эффективности учёного или научного учреждения «по ливанову», «по дворковичу» – в скольких международных проектах имярек принимает участие на подхвате? В пяти – отлично! Ни в одном – пшёл вон из российской науки!
Печально я гляжу
– Сотрудники института прикладной математики РАН уже много лет работают на американский «Боинг». И контракт, даже несмотря на взаимные санкции, не разорван.
– Основная тематика этой работы нашего института – расчёт и разработка алгоритмов обтекания, которые позволяют совершенствовать планер, не делая испытаний в аэродинамической трубе и оптимизировать расходы «Боинга» за счёт российских учёных. Если бы здесь выделялись деньги на такую работу, был бы социальный заказ на научные исследования в России, то нашлось бы много замечательных ребят. Но, увы…
– Поговорка «Где родился – там и пригодился» не работает?
–Сейчас в стране идёт очень жестокая борьба. Одна часть нашей элиты и небольшой процент народа полагают, что Россия – историческая ошибка. Надо стать второсортными американцами. В том числе в науке. Если наши учёные станут научной наёмной рабочей силой у США, то это замечательно. Но есть и другая часть, которая понимает, что Россия не может быть на подхвате – нас просто не будет.
В Китае решением ЦК Компартии создана специальная комиссия по изучению истории XX века. Их интересуют два главных феномена прошедшего столетия. Первый – как России удалось из страны, где в 1913 году только 80% населения было неграмотными, вырастить науку мирового уровня. Второй – как фашистская Германия так продвинулась в развитии технологий? Китайцы пытаются понять, какие социальные, управленческие механизмы обеспечили такой прорыв.
Наверное, и нам необходимо создать свой институт изучения СССР, чтобы понять свою великую историю и адаптировать необходимые для рывка приёмы применительно к нашей эпохе.
– Но с нашей властью это практически невозможно.
– Пена на воде не держится долго. В истории известно три основных пути сноса правящих элит. 1917 год, когда элита сносится снизу, к власти приходят новые люди. Очень затратная социальная технология. Второй путь – реформирование страны до смерти, что мы наблюдаем последние 20 лет. Третий вариант – революция сверху, через который прошли такие титаны, как Рузвельт, Ататюрк, Сталин. Исторический момент сегодня изменился, нужны другие люди, другие стратегии, другие решения. Надеюсь на революцию сверху.