Как следствие «сову на глобус натянуло, а суд этого «не заметил»

Как можно воспринимать приговор, когда документы следствия пестрят фразами «находясь в неустановленном месте», «точное время не установлено», «неустановленное следствием лицо»? Только так, что дело «шито белыми нитками» и «притянуто за уши».

Именно такое впечатление сложилось у нас, когда мы ознакомились с уголовным делом в отношении учёного, кандидата экономических наук, доцента, автора более 70 научных трудов, бывшего финансового директора предприятия ГК Росатом АО НПК «Дедал», выполняющего гособоронзаказы на поставку продукции для силовых ведомств Александра Пахомова.

С чего всё началось

При выполнении своих должностных обязанностей Пахомов обнаружил признаки хищений, совершаемых рядом руководящих должностных лиц предприятия. Об этом он сообщил на горячую линию Росатома, который впоследствии аж 5-ю проверками подтвердил его сообщения. Сумма выявленного ущерба превысила 100 миллионов рублей. Лица, которых Пахомов уличил в коррупции, пообещали его уволить с предприятия и посадить. Как теперь видно — свои обещания они выполнили. Летом 2019г. бывшего финансового директора обвинили в мошенничестве и в отношении него возбудили уголовное дело. Соответственно, Пахомов был уволен с занимаемой должности. Согласно материалам дела, доцента обвинили в хищении средств госкомпании через подставных контрагентов. Таким образом Пахомов якобы вывел из предприятия 21 миллион рублей.

Без доказательной базы, уличающей его в совершении преступления, дело было передано в суд. Несмотря на то, что учетом предприятия ущерб не был выявлен, что документально подтверждено аудиторскими заключениями. Отсутствие же факта хищения подтверждается результатами проведенных инвентаризаций.

«Натянуть сову на глобус»

Почти три года расследование вел старший следователь по особо важным делам отдела по расследованию организованной преступной деятельности в сфере оборонно-промышленного комплекса следственной части Главного следственного управления в звании подполковника, т.е. заслуженный специалист по расследованию сложных и запутанных преступлений.

Три года, многократно превысив предельно допустимые сроки, вместо проведения полноценного качественного расследования этот большой специалист выдумывал небылицы и облекал их в протокольные формы для очернения имени Александра Пахомова. Говорить, что выявленные нарушения, ошибки, фальсификации допущены по недомыслию, принимая во внимание прошлые заслуги следователя, нельзя.

Получается, указанный правоохранитель натягивал «сову на глобус» целенаправленно, со злым умыслом, движимо карьерными предпочтениями или иной корыстью, нарушая принципы справедливости, права и свободы, гарантированные любому гражданину страны государством. А каков итог?

Александр Пахомов, как человек от науки, систематизировал основные недостатки проведенной следственной работы:

"1.          Дело возбуждено без повода и оснований.

2.            Дело возбуждено без проведения проверки и сразу в отношении конкретного лица, а не по факту преступления.

3.            Возбуждению уголовного дела предшествовал сбор сведений обо мне по всем возможным поводам, например, были запрошены в АО «НПК «Дедал» ВСЕ подписанные мной договора, начиная с 2012 года.

4.            Просматриваются цели возбуждения уголовного дела, а именно:

˗              вынуждения меня как фигуранта покинуть место работы,

˗              использование факта возбуждения уголовного дела как компромата на меня,

˗              устранение меня физически для прекращения моей деятельности по изобличению преступлений на предприятии.

5.            Нет очевидных события и состава преступления.

6.            Нет подтвержденного ущерба, потерпевший признан таковым только на основании гипотезы следствия, что ущерб ему может быть причинен.

7.            Подмена гражданско-правовых отношений уголовно-правовыми.

8.            Материалы уголовного дела не подтверждают обязательных квалифицирующих признаков, предусмотренных ст. 159 УК РФ.

9.            Дана неверная квалификация событий для умышленного натягивания вины на меня и увода от ответственности других фигурантов уголовного дела.

10.          На показаниях лиц, в чьих деяниях усматривается преступная деятельность (в том числе по сообщенным мной преступлениям), строится все обвинение по уголовному делу.

11.          Обвинение в уголовном деле основано на недостоверных сведениях и выдуманных обстоятельствах.

12.          Следствие игнорировало проведение процессуальных действий, направленных на установление истины (проведение экспертиз, инвентаризаций, допрос заявленных защитой свидетелей).

13.          Из материалов уголовного дела исчез ряд доказательств, указывающих на мою невиновность.

14.          Доказательства, указывающие на мою невиновность, следствие во внимание не принимало и не проверяло.

15.          Тезисы вины в обвинительном заключении не подтверждены материалами дела.

16.          Следственные действия проведены с процессуальными нарушениями.

17.          Следствие игнорировало подтвержденные доказательствами иные версии расследуемых событий, указывающие на мою невиновность.

18.          Следствием искажены показания свидетелей.

19.          Предварительное следствие неоднократно необоснованно продлевалось, а общий срок следствия многократно превысил максимально допустимый процессуальным законодательством срок по причине отсутствия доказательств по делу.

20.          Материалы уголовного дела изобилуют противоречиями», — поясняет Александр Пахомов.

Причем, каждому тезису имеется документальное подтверждение, предоставленное суду.

А что же было на самом деле?

Компания выполняла гособоронзаказы на поставку производимой предприятием продукции для Пограничной службы ФСБ России и Министерства обороны РФ. Поскольку сроки выполнения госконтрактов были очень сжатыми, объем заказов большой, производственный график выполнения работ напряженным, то не оставалось времени на проведение обязательных в таких случаях закупочных процедур на приобретение комплектующих изделий. Были найдены контрагенты, которые без проведения закупочных процедур и предоплаты осуществили поставки необходимых комплектующих. А для последующей компенсации понесенных затрат контрагентов, фактических поставщиков, были заключены поставочные договоры с индивидуальными предпринимателями, которых отобрали через необходимые закупочные процедуры.

Далее индивидуальные предприниматели, получив денежные средства от госкомпании, по заключенным и фактически исполненным другими лицами договорам поставки, сняли денежные средства со своих счетов в виде наличных и, за вычетом своего компенсационного вознаграждения, направили их на возмещение затрат тем, кто в действительности осуществил поставки комплектующих изделий в адрес предприятия. Никакого материального ущерба компания не понесла.

Самое интересное, что Александр Пахомов к реализации этой схемы отношения не имел. Эта схема ему самому стала понятна после ознакомления с материалами уголовного дела. А в материалах дела он нашел массу подтверждающих эту схему фактов, включая показания ключевых свидетелей.

Ау, презумпция невиновности!

Однако именно на этом строится версия следствия о мошенничестве Александра Пахомова. А версию эту, как видно, не особо разбирая принял суд, вынесший приговор — пять лет лишения свободы. Разбирая приговор, невольно приходишь к мысли о заказном характере дела. Выводы суда о виновности Пахомова сделаны на основании неразрешенных сомнительных предположений, которые должны трактоваться в его пользу (так называемая «презумпция невиновности»). При этом доказательства его вины в материалах дела отсутствуют, а доказательства, устанавливающие отсутствие вины Пахомова, да и самого факта события преступления, представленные сторонами как обвинения, так и защиты, судом попросту проигнорированы.

Что настораживает: в приговоре вообще нет упоминания доводов защитников, как будто они в процессе не участвовали. И ещё: парадокс в том, что сторона обвинения представила доказательства, НЕ устанавливающие вину Пахомова (а значит обвинение можно назвать домыслом следствия?), а некоторые их них, наоборот, даже реабилитируют его. И при этом абсолютно проигнорированы и отвергнуты доказательства стороны защиты! Тем более, что доводы защиты должны быть всесторонне рассмотрены и это не пожелание, а требование Закона! А еще Закон НЕ обязывает обвиняемого доказывать свою невиновность!

«Для меня остался неясным основной вопрос: какие именно, конкретные мои действия, подтвержденные доказательствами по делу, суд посчитал преступными? Это является непониманием существа предъявленного обвинения, а затем и приговора, о чем я неоднократно обращался к суду, приводя мотивированные доводы, однако объяснений мне так никто и не дал. Ну и, конечно, при изложенных обстоятельствах, мне непонятно, почему решением суда меня, никогда ничего не кравшего, обязали возместить ущерб, которого не было? Это решение принято не только на основе недоказанного факта события преступления и моего участия в нем, но еще и вынесено с процессуальными нарушениями, подробно описанными в кассационных жалобах моей и моего адвоката. Вопреки требованиям уголовного закона я необоснованно, немотивированно, бездоказательно был признан виновным в преступлении, которого я не совершал и которого, судя по материалам дела, вовсе не было!» — поясняет Александр Пахомов.

По сути, не было раскрыто существо обвинения, то есть предъявленное обвинение не конкретизировано. Но это не помешало судье вынести обвинительный приговор. Вообще же в деле не установлено место, время, обстоятельства совершенных преступлений, равно как и не доказан сам факт хищения денег в форме мошенничества. Тем самым нарушено требование уголовного закона, ст.73 УПК РФ.

По существу дела установлены и доказаны совершенно иные обстоятельства, свидетельствующие о наличии коммерческих правоотношений, но никак не о совершении Пахомовым четырех эпизодов мошенничества. В ходе судебных заседаний выяснено, что место преступления определено неверно, создана неопределенность в размере ущерба и наличии факта причинения ущерба. А «потерпевшая сторона» неоднократно указывала, что согласно учету предприятия, все договорные обязательства являются исполненными. В обвинительном заключении указывается, что Пахомову А.В. и Москаленко Ю.А. якобы передана большая часть якобы похищенных денежных средств, но сумма не конкретизирована. Но как итог рассмотрения этого дела, при всех неясностях, нестыковках и недосказанности — пять лет лишения свободы!

Можно сделать вывод, что о презумпции невиновности следствие и суд не слышали. И она попросту спит, позволяя творить беззаконие. Так и хочется разбудить её, воскликнув: «Ау, презумпция невиновности»!

Система не любит признавать собственные ошибки

Конституционное положение о том, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, определяет значение судебного приговора как важнейшего акта правосудия и обязывает суды неукоснительно соблюдать требования законодательства, предъявляемые к приговору.

Казалось бы, если приговор явно несправедлив, а следствие выглядит ангажированным, можно надеяться на апелляции и кассации, которые повернут шестерёнки системы вспять и система правосудия исправит допущенную её же ошибку. Но увы — система не любит признавать допущенных её представителями ошибок. И несправедливый приговор отменяется лишь в редких случаях. Случай Александра Пахомова в такой разряд, увы, не попал. Учитывая вышеуказанные нестыковки и домыслы следствия, утверждение в приговоре суда первой инстанции о том, что изложенные в обвинении события соответствуют истине, не может являться достоверным. Поскольку не основывается на объективных и достоверных данных. Но апелляционную и кассационную инстанции это не взволновало — она оставила приговор Пахомову в силе.

И «был ли мальчик»?

На самом деле, всё, что вменило следствие Пахомову можно отнести скорее не к уголовно-правовым, а к гражданско-правовым отношениям. Или отношениям хозяйствующих субъектов. Вот, например, стр. 92 приговора: суд указывает, что АО НПК «Дедал» «недополучило прибыль от своей хозяйственной деятельности, понеся фактические расходы, связанные с привлечением материальных и трудовых ресурсов предприятия». Но как может предприятие осуществлять свою деятельность в реальном секторе экономики, не неся фактические расходы, связанные с привлечением материальных и трудовых ресурсов? Суд посчитал, что вменяемое хищение 21 млн. руб. ... являются прибылью предприятия. Однако вопросы получения предприятием прибыли и её размеры в ходе судебного следствия не поднимались!

«Ни одна сделка предприятия „Дедал“ за последние 20 лет моей трудовой деятельности не обеспечила прибыли 20 млн. руб. Такая прибыль является чрезмерной. Норма прибыльности госконтрактов проверяется военными представителями еще на стадии, предваряющей заключение контрактов путем анализа подготовленных предприятием контрольно-расчетных материалов с целью исключения необоснованных затрат предприятия. Поэтому рассуждения суда о потере предприятием прибыли, не вникая в систему ценообразования, является, по меньшей мере, некорректной», — поясняет Александр Пахомов.

Обратим внимание — заключенные договора между АО «НПК «Дедал» и индивидуальными предпринимателями признаны судом фиктивными. Однако ни уголовное, ни гражданское законодательство не содержит дефиниции «фиктивная сделка». Понятиями «фиктивный договор» изобилует гражданский иск, заявленный стороной обвинения. Однако гражданским законодательством введены понятия «мнимая сделка», «притворная сделка», «недействительная сделка», введено регулирование признания сделок недействительными. При этом согласно ст.167, 173 ГК РФ сделка может быть признана недействительной только судом. Ни на момент возбуждения уголовного дела, ни на момент передачи дела в суд, ни на момент вынесения приговора ни одна из сторон сделок, которые сторона обвинения назвала фиктивными, ни сама сторона обвинения не обращались в суд о признании сделок, заключенных между АО «НПК «Дедал» и индивидуальными предпринимателями, недействительными. Вот так мы ещё раз возвращаемся к краеугольному вопросу: а было ли преступление (или, если вспомнить известное выражение, «а был ли мальчик?»)?

Доводы стороны защиты о недоказанности события преступления, то есть хищения денежных средств путем мошенничества, были представлены всем судебным инстанциям, рассматривавшим дело. Но, странным делом, аргументация стороны защиты о том, что передача денежных средств от индивидуальных предпринимателей третьим лицам еще не означает, что деньги были похищены, была проигнорирована... Более того, заявление Пахомова о том, что денежные средства, направленные индивидуальным предпринимателям, были не похищены, а направлены лицам, реально поставившим комплектующие изделия в АО НПК «Дедал» (т.е. при закупке у индивидуальных предпринимателей произошла замена фигуры исполнителя) имеет все подтверждения. Но не для суда!

Да и процесс доказывания факта хищения «выпал» из судебного процесса. Суд принял точку зрения стороны обвинения, основанную на материалах доследственной проверки, даже не проверенных следствием. В ходе следствия сам факт хищения уже не проверялся, а судом он был принят без процедуры доказывания. Кроме того, приведенные в Кассационном определении утверждения вскрывают допущенные процессуальные нарушения. Приведена информация о возбуждении уголовных дел 28.06.2019, 26.06.2020, 07.12.2020. Однако в нарушение требований части 2 ст.146 УПК РФ в первом постановлении о возбуждении уголовного дела (т.1 л.1) и в последующих постановлениях не указан повод возбуждения уголовного дела, а в качестве оснований представлен только факт наличия коммерческих отношений между АО НПК «Дедал» и индивидуальными предпринимателями, что не является достаточными данными, указывающими на признаки преступления (ч.2 ст.140 УПК РФ). В этих постановлениях событие хищения не установлено на основании имеющихся фактов, а предположено.

Еще один интересный и непонятый момент: почему-то суд решил, что все якобы непоставленные комплектующие были изготовлены самим предприятием («потерпевшим»), основываясь лишь на умозрительных заключениях одного из свидетелей, не имевшего отношения к производству, но причастного к преступлениям, изобличенных Пахомовым. Вопрос изготовления САМИМ предприятием комплектующих судом ВООБЩЕ не исследовался! Иначе неминуемо возникли бы вопросы:

— КТО организовал неучтенное производство?

— Из КАКИХ материалов? (Напомним, что акты инвентаризации показали отсутствие избытков и недостач материалов на предприятии.)

Резюмируем: КАК МОЖЕТ СУД ПРИДУМЫВАТЬ ПОРОЧАЩИЕ ФОРМУЛИРОВКИ, ВООБЩЕ НЕ ОСНОВЫВАЯСЬ НА ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ?!

Последняя надежда? Действительно ли надежда умирает последней

Когда мы отправляем жалобу в высокие инстанции, то ожидаем не отписки, а ответы по существу поставленных вопросов. Особое ожидание у нас проявляется к Верховному суду. Это последняя инстанция, в которой мы надеемся найти Правду и Справедливость. И с еще большим недопониманием и разочарованием мы воспринимаем отписки этой инстанции, тем более если они сопровождаются искажениями действительности. Еще раз: это последняя инстанция, которая должна наши вопросы проанализировать и дать правовую оценку всем обозначенным вопросам. Мы рассчитываем на то, что буква закона восторжествует.

«К сожалению, в нашем случае так не произошло: ни на один поставленный вопрос Верховная инстанция не дала ответ. Это касается существа уголовного преследования, квалификации якобы совершенного преступления, а также анализа фактов, якобы подтверждающих событие преступления, якобы присвоения денежных средств, якобы предварительного сговора. Остались без рассмотрения вопросы деяний других участников события», — констатирует супруга Александра, доктор экономических наук, профессор Елена Пахомова.

И здесь есть интересный момент — ссылки на решения Пленумов Верховного суда (!) самим Верховным судом были ... проигнорированы! Судить за хищение без ущерба это все равно, что назначать наказание за убийство, жертва которого не умирала. Но даже Верховный суд пропустил этот постулат мимо. Что имеем «в сухом остатке»: суд первой инстанции провёл некачественную работу, полагаясь только на обвинительное заключение, а остальные инстанции (включая Верховный суд) просто не захотели ни в чем разбираться.

Даже в том, что за одно и то же деяние не может быть назначено двойное наказание. А в деле Пахомова это так! Мало того, его обязали отдать 25 (!) млн. руб. (с учетом комиссии приставов), а он эти деньги не то, что в глаза не видел, но за всю жизнь столько не заработал! То есть за преступление, которого, скорее всего, не было, а является плодом фантазии следствия, назначено ДВОЙНОЕ наказание: 5 лет и 25 млн.руб.! Но тогда мысль следующая: если назначается двойное наказание, то с ОСОБОЙ ТЩАТЕЛЬНОСТЬЮ должны быть проверены ВСЕ факты, особенно РЕАБИЛИТИРУЮЩИЕ! Вот только почему эта мысль не посетила Фемиду?

Кроме того, почему-то ни следствие, ни суд не обратили внимание на то, что семья Пахомовых не является олигархической: ни усадеб, ни яхт, ни золотых часов, ни машин премиум класса, ни стопок купюр — не было ни выявлено, ни обнаружено ничего подобного, хотя Александр Пахомов неоднократно ходатайствовал перед следствием о проверке реестров имущества его семьи и правильности заполнения им имущественных деклараций, которые он предоставлял в ГК «Росатом» на протяжении более чем ДЕСЯТИ лет!

Складывается впечатление, что кому-то надо было Пахомова «устранить с пробега», и с помощью следствия и Фемиды эта задача была успешно выполнена! Как удручающе-печально, что наиважнейшие государственные институты по охране Права и защите Справедливости были использованы в качестве инструмента по сведению счетов!

Сегодня супруга Александра Пахомова Елена добивается личного приема у Председателя Верховного суда. В попытке донести довольно банальную (но от этого не становящуюся неважной) мысль: «распорядители» человеческих жизней с легкостью отправляют по миру семьи добропорядочных граждан, нарушая главный принцип судебного производства — «все решения должны быть законными и справедливыми».

И на самом деле необходимо объективное, беспристрастное разбирательство с правильным применением законодательства, а не повторение необоснованных выводов первой инстанции без их проверки.

Редакция газеты «Аргументы недели» также обращается к Председателю Верховного суда РФ Ирине Подносовой с просьбой обеспечить Елене Пахомовой возможность попасть на личный прием и тщательно разобраться в ситуации. Мы то же верим, что «надежда умирает последней»...