Чиновники в России, как известно, бывают разными. Есть федеральные: министры и их замы, руководители агентств и ведомств. Их каждый божий день мы видим по телевизору. Зона ответственности – вся страна. О жизни простого человека они судят по цифре в статотчётах: средняя зарплата, минимальная пенсия, возраст дожития…
Есть чиновники областные – руководители регионов, члены областного правительства. К народу они немного ближе и вынуждены балансировать на тонком канате федерального финансового пресса и человеческих интересов своих жителей.
И есть власть не государственная, а муниципальная. Главы муниципальных образований, сити-менеджеры небольших городков и сельских поселений, руководители муниципальных собраний. Представители этой «властной веточки» больше, чем чиновники. Они и сантехники, и хлеборобы, и электрики. И именно к ним идёт народ со своими бедами и проблемами. Вечные «крайние» в нашей стройной вертикали власти.
Начальник «горкома комсомола»
Арзамас – удивительный городок. В нём улица Советская плавно перетекает в Соборную площадь, рядом с улицами Урицкого, Ленина и Октябрьская. Золотеют маковки собора и церквей, практически не отражаясь в грязном неубранном снеге. На Советской бок о бок два здания-близнеца. В доме №10 разместилась муниципальная власть самого города Арзамаса, в доме 10 «а» – руководство Арзамасского района. Первый до 1991 года принадлежал горкому партии, во втором ютился горком комсомола. Прохожие, подсказывая дорогу к Земскому собранию района, так и говорят: «Иди к комсомольцам».
7:30 утра. Председатель Земского собрания и глава местного самоуправления Арзамасского муниципального района Михаил Рыбин уже пьёт первую чашку кофе и изучает сводку происшествий за сутки.
– В нескольких домах деревни Берёзовка отключилась холодная вода. Выезжала аварийная бригада. Водоснабжение восстановлено через час. Жалоб больше не поступало. Сгорело нежилое строение. Жертв нет. Пять ДТП. Пострадавших нет, – зачитывает вслух Рыбин ежедневный рапорт районной диспетчерской службы, в которую круглосуточно стекаются сообщения обо всех, даже самых малозначительных происшествиях. 13 сельсоветов. 44 тысячи постоянного населения – в том числе 7 тысяч детей! – не шутки.
Уже двенадцать лет Михаил Рыбин управляет Арзамасским районом. Первый раз, в далёком 2004 году, на всенародных выборах главы муниципалитета ему отдали свои голоса 76% избирателей. «Больше, чем за президента», – шутит он. В прошлом году, когда он – уже почти осуждённый (но об этом позже) – вновь пошёл на «первое кресло», 25 из 26 депутатов Земского собрания района признали его право руководить ими.
Немудрено. Когда хозяина успешного завода ЖБИ, коренного арзамасца Рыбина уговорили поучаствовать в выборах, в районе уже полгода не было никакого начальства. Разбежались. При бюджете в 203 млн рублей накопилось больше 70 млн долгов. За свет, газ, уголь, строительно-монтажные работы. По социально-экономическому развитию были на 48-м месте из 52 районов. Начались хождение по кабинетам кредиторов и поиск денег. Сумел. Договорился. Отдал все долги. Сейчас район платит день в день. Из года в год стабильно входит в первую двадцатку. Бюджет в 2015 году – более одного миллиарда рублей.
Единомышленники: Рыбин, Шанцев, Латкин
Народ из города потянулся обратно в сёла. В некоторых деревнях уже не осталось участков на продажу. Из 105 населённых пунктов района газифицировано 64. В 2004-м – было на 40 сёл меньше. Подключение стоит около 70 тыс. рублей, половину из которых платит муниципалитет. В ближнем Подмосковье автору в прошлом году заломили почти 600 тысяч. Есть с чем сравнить.
«Люди просто не верили, что газ придёт. Бабушки руки целовать пытались, когда котёл начинал работать», – смущённо вспоминает Рыбин.
Видя это, потянулись промышленные инвесторы. Шесть крупных производств уже работают. Платят налоги, в том числе подоходный, в местную казну. Создают сотни новых рабочих мест. Безработица – 0,54%. Средняя зарплата учителя – 29 тыс. рублей при средней районной 24–25. У врачей – 36 тысяч.
Особая гордость «хозяина» Рыбина – сельское хозяйство. Точнее – картофелеводство. Сейчас район даёт почти половину всей картошки Нижегородской области, которая, в свою очередь, на третьем месте в стране.
«Говорят, что село в стране умирает. Это чушь. Село умирает там, где местная власть ничего не хочет делать», – констатирует Михаил Васильевич.
Картофельный царь
8:30 утра. Въезжаем в крупнейшее в области фермерское семейное хозяйство Евгения Латкина. Во дворе перед вполне европейским офисом стоит сельхозтехника. Трактора и опрыскиватели JohnDeere, картофелеуборочные комбайны Grimme прицепные и самоходные, для уборки зерновых – комбайны Claas. Несмотря на мерзкую полузиму – все блестят, как новенькие. Каждая машина – десятки миллионов рублей. В сезон они работают круглосуточно. Меняются только механизаторы.
– Я начинал с пятидесяти гектаров земли. Сейчас уже шесть тысяч. Из них полторы тысячи – под картошкой. В прошлом году собрал 50 тысяч тонн. Работают почти 100 человек. Средняя зарплата – 38 тысяч рублей, самая высокая по области в сельском хозяйстве, – чётко докладывает Латкин. И приглашает посмотреть своё хозяйство.
Около складов стоят под погрузку фуры. Номера нижегородские, самарские, подмосковные, даже дагестанские... Картошка Латкина идёт по магазинам всей Центральной России и на юг – в Азербайджан. Отпускная цена – рублей шесть.
Заходим внутрь одного из огромных кирпичных ангаров. В начале несколько высоченных залов, в которых высота картофельного бурта – 4,5 метра. В полах уложена система поступления тёплого воздуха. Ведь «второй хлеб» должен храниться при строго определённой температуре.
– Так до марта картоха хорошо лежит, но весной крыша начинает нагреваться, от неё греется картофель, и всё: прорастает, можно выкидывать. В этом году планирую систему охлаждения ставить. Тогда до нового урожая хранить можно будет, – рассказывает Латкин.
В соседнем цехе стоит импортная фасовочная линия. Настроена так, что закладывает в сетку ровно 25 кг плюс одна картошка. Производительность – 40 тонн в час! В ещё одном помещении картошку калибруют, моют, сушат и упаковывают. Беру один клубень – идеально. Правда, этот датский мини-завод стоит десятки миллионов рублей. Хорошо, что успели купить до свистопляски с курсом.
– Вот моя гордость, – открывает автоматическую дверь фермер Латкин. – Здесь мы перерабатываем небольшие клубни: моем, чистим и расфасовываем в вакуумную упаковку до 750 кг в час. Можно сразу в кастрюлю класть. Идёт в школы, детские садики, магазины. Разбирают как горячие пироги!
На отшибе, чтобы ни один вирус не проник, стоит его лаборатория, в которой он уже пять лет выращивает свой, полностью российский, семенной картофель. Два профессора, их ассистенты, фитотроны, строжайший пропускной режим. Почти 400 тонн семенных клубней уже ждут своего поля. В следующем году фермер не купит ни единого семечка за рубежом. Кстати, якобы российский картофель на 90% зависит от импортного семенного материала. Перекрой нам санкциями его закупку, и всё – амба. А Латкину санкции уже нипочём.
В основе латкинских технологий – уникальная компьютерная программа, поддерживающая оптимальные условия жизнедеятельности растений и воспроизводящая шесть производственных циклов в год. За год в лаборатории получают 50 тыс. штук мини-клубней. Клубни 1–2‑го поколения, высаженные в полевых условиях, позволят перейти на собственные семена. И не только. Семена можно и продавать по всей стране.
Качество импортируемых семян, мягко скажем, не самое лучшее. А арзамасского фермера эти проблемы не беспокоят.
– Лаборатории позволяют получить безвирусный семенной материал, без патологии в дальнейшем развитии картофеля, чтобы было высокое качество клубней. Ведь мы зачастую не видим, что нам привозят из-за границы, какого на самом деле качества эти семена. Это ведь достаточно серьёзная проблема, – поясняет Евгений Латкин.
Смотрю на этого крепкого невысокого мужика в дорогой импортной куртке и не верится, что лет 20 назад он сам сидел за рычагами трактора, пахал и сеял. Выдают его крестьянское прошлое только руки – узловатые, рабочие, настоящие мужицкие ладони. Он объездил весь земной шар, узнавая все тонкости картофельного урожая, перенимая всё лучшее, что подходит для нашей почвы и климата. И с нуля смог создать семейную ферму с миллионными оборотами.
– Меня сейчас держит только отсутствие дополнительной земли. Я буквально поднялся на этих спорных гектарах, но надо развиваться дальше, а земли не хватает. Выцарапать её из федеральной собственности практически невозможно, уйдут буквально десятилетия. А муниципалитеты рядом, они знают все наши беды, всю нашу кухню. Было же разумное предложение – провести инвентаризацию всей российской земли, узаконить её и передать губернаторам и главам муниципальных образований. Например, если стоимость участка до 50 миллионов, то на уровень области. Если до 5–10 миллионов – в муниципалитет. Зачем продавать акции банков или стратегических предприятий, когда основное богатство у нас под ногами – земля. Мы бы налогами на неё практически весь бюджет закрыли, – по-государственному рассуждает картофелевод.
Лучшего фермера области Евгения Латкина знает буквально весь картофельный мир. В августе прошлого года в небольшое сельцо Кожино Арзамасского района на Международный день картофельного поля приехали 600 картофелеводов из 36 стран мира. На одном из складов, на котором обычно лежит немытая картошка, были накрыты огромные столы, работали десятки официантов в белых рубашках и чёрных бабочках. И никто не ушёл голодным.
Госмашина против мужиков
Любая инициатива сверху или снизу для некоторых федеральных чиновников – как нож острый. Ведь надо начинать реально что-то делать, а не отчитываться, работать, а не просиживать штаны от Бриони. Если инициатива исходит с самого верха, её надо замылить, утопить в согласованиях, в имитации бурной деятельности. Если же вдруг снизу подпекает, то надо нижестоящим по шапке надавать, дабы не мешали изображать бурную административную работу.
Под молох системы, сами того не подозревая, и угодили наши герои Михаил Рыбин и Евгений Латкин. Как писал Михаил Булгаков, «москвичи всё те же, только квартирный вопрос их испортил». Рыбину и Латкину нервы и биографию испортил вопрос земельный. По размеру смешной – 1315 га земли.
Когда-то она принадлежала сельскохозяйственному техникуму, который, кстати, фермер Латкин и закончил. После августовской капиталистической революции 1991 года на сельское хозяйство махнули рукой. Техникум остался с землёй, но без финансирования. Даже налоги на эту самую землю платить было нечем. Долги росли как деревья на необрабатываемой земле.
Летом 2004 года директор уже сельхозколледжа направил в администрацию Арзамасского района письменное письмо-просьбу забрать в муниципальную собственность все земельные угодья, кроме небольшого учебно-опытного участка, которым он обладал на праве постоянного (бессрочного) пользования. Администрация района пошла навстречу и по постановлению прекратила право колледжа на 3723 га земли и передала её в фонд перераспределения. А куда было деваться, ведь земля – один из немногих серьёзных активов нищей местной власти.
В декабре того же года Евгений Латкин взял в аренду на 49 лет 1315 га сельхозземли из этого фонда. Отмежевал её за свои деньги и поставил на кадастровый учёт за номером 52:41:16050003:0018. То есть фактически узаконил свои права на эти гектары.
Глава Минсельхоза А. Ткачёв восхищён успехами Е. Латкина
В 2005-м уже встрепенулось терруправление Росимущества. Мол, не имели права местные власти госземлю брать, это самое управление не уведомив. Регламент нарушен. И хотя впоследствии даже под присягой на суде было заявлено, что уведомление направлялось, пункт первый постановления районной администрации о прекращении бессрочного пользования землёй колледжа был отменён. Рыбин, к слову, только поддержал решение суда, заявив: «Если напортачили, давайте отменим наше право о приёме от колледжа земли и досконально во всём разберёмся».
Но фермера Латкина с земли никто не прогонял, договор аренды не расторгал. Как сажала его семья картошку на этом поле, так и продолжала сажать, работая круглосуточно, потихоньку выбираясь в лидеры области. Евгений переуступает право аренды своего участка Ирине Самсоновой, не чужому человеку, а своей дочери. А тут и постановление областного правительства «Об осуществлении оборота земель сельхозназначения» в декабре 2007 года подоспело. Для расширения семейного дела нужны были кредиты, просто так их фермерам не давали. Нужно было залоговое имущество, и Самсонова в 2009 году выкупает с разрешения муниципалитета Арзамасского района эти несчастные 1315 га в строгом соответствии с областным законом за 10% (3,7 млн рублей, которые пошли в бюджеты разных уровней) от кадастровой стоимости.
– Мне принесли проект постановления, основанный на полном пакете всех необходимых документов, вплоть до выписки из госкадастра, что никаких обременений на этот участок нет. Ни о какой федеральной собственности ни слова. Мне что, надо было не верить официальным – с подписями и печатями – выпискам? Постановление было подготовлено в Управлении муниципального имущества. Законных оснований для того, чтобы его не подписывать, не было. На моём месте любой глава муниципалитета сделал бы то же самое, – говорит Рыбин.
И только в 2010 году Росимущество ставит на кадастровый учёт (№52:41:000000:478) земли сельхозколледжа единым куском площадью 4590 га. Причём без межевания, без определения границ на местности по описательному принципу. Мол, есть, наверное, такой участок государственной земли где-то там, в Арзамасском районе, согласно государственному акту. Но в каких границах, непонятно. От какой сосенки до какой сосенки, неизвестно. А в реестр федерального имущества его вообще вносят 11 июля 2012 года. То есть спустя аж «двушечку», как говорит наш президент.
Мог ли за три года до официального оформления документов глава муниципального образования Михаил Рыбин знать, что распорядился федеральной собственностью, – вопрос риторический. Нет, конечно. Это очевидно всем, кроме следственных органов. Но против Рыбина в декабре 2012 года возбуждают уголовное дело о превышении должностных полномочий: «Знал, пройдоха, что участок государственный и, наверное, за барашка в бумажке откатил землицу кулаку».
Следователи СК РФ два раза отказывали в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием у Михаила Рыбина умысла, но их решения были отменены. В итоге дело было всё-таки возбуждено… Его мытьём и катаньем дотащили до суда. И прямо накануне 2016 года Рыбину влепили 4 года условно и запрет занимать должности в течение трёх лет.
Примечательно, что дело против главы Арзамасского района возбуждалось по заявлению экс-руководителя областного теруправления Росимущества некоего господина Андрея Бухарова. В январе этого года Бухаров получил 10 лет колонии и штраф в 300 с лишним миллионов за попытку решить вопрос с разделом и льготной приватизацией земельного участка.
Федеральная собака на сене
Выдержки из приговора городского суда Арзамаса читаются как современная эстрадная песня – бессмысленная и беспощадная. «Действуя из личной заинтересованности в форме карьеризма, с целью создания видимости успешности своей служебной деятельности и руководствуясь ложно понятыми интересами службы с целью пополнения доходной части бюджета муниципального образования, создания условий для развития сельскохозяйственного производства, расширения рынка сырья и продовольствия» – вот какие формулировки написаны городским судьёй Т.В. Шаровой в приговоре. Убейте, но такие пассажи я видел только в наградных листах, а не в приговорах.
Ни взятками, ни коррупцией, ни простейшей личной выгодой тут не пахнет, даже арзамасский суд это признаёт. А пахнет полным отсутствием справедливости и нежеланием разобраться в сути самого дела. В чём вина Рыбина? В том, что он – всенародно избранный руководитель, получив район в ужасном состоянии, не сидел на кресле ровно, а всеми доступными способами пополнял бюджет, развивал сельское хозяйство, помогал своим фермерам? Или в том, что не крутил спиритическое блюдечко – гадая, какая земля федеральная, а какая муниципальная? В том, что теруправление Росимущества, начальник которого получил «десятку» за прямую взятку, за долгие годы не соизволило оформить по закону – то есть поставить на кадастровый учёт – тысячи гектаров земли сельхозназначения, которые могли бы приносить пользу государству и людям, а не зарастать лесом?
Президент Владимир Путин ещё несколько лет назад потребовал от правительства упростить передачу земель сельхозназначения от государства к губернаторам и муниципалам. Им на месте виднее – кто работает, кто проливает пот на пашне, а кто филонит и строит на чернозёме коттеджи. Выполнило правительство постановление? Судя по приговору суда над «выскочкой» Рыбиным – даже не почесалось.
Если приговор вступит в законную силу и пока ещё глава Арзамасского района, как законопослушный человек, сложит свои полномочия, будет ли его сменщик рвать жилы, чтобы хотя бы сохранить сделанное за 12 «рыбинских» лет? Вряд ли: «его пример – другим наука».
Фермер Латкин говорит, что заброшенную землю надо восстанавливать годами. Если не десятилетиями. А сколько надо восстанавливать веру в справедливость?
Аргумент юриста
Директор юридического бюро «ИнтерБизнесКонсалтинг» Алексей ЦИПОВ.
- Мотив, изложенный в приговоре, сразу вызывает вопрос: а какая общественная опасность была в действиях Рыбина, который стремился к социально-экономическому развитию территории? Общественная опасность – одно из необходимых и обязательных условий привлечения лица к уголовной ответственности. Общественной опасности в приговоре ну никак не усматривается.
– Мог ли Рыбин знать о незаконности своих действий?
– Существует только два официальных источника о регистрации прав на имущество. Это кадастр и ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним. Этот участок, за передачу которого его осудили, не был внесён на момент совершения сделки ни в один из этих источников. Где он должен был ещё запрашивать информацию? В 2004 году он относился к государственной собственности, право собственности на которое не разграничено. И, согласно Земельному кодексу РФ, в этом случае глава местного самоуправления имел право распоряжаться этим участком при условии соблюдения процедуры. И это спорный вопрос. Одна сторона говорит, что уведомление было направлено. Вторая сторона говорит, что не получала.
Но даже если нарушение было, то теруправление не выполнило до конца свои функции, после арбитражного суда не расторгла договор аренды с Евгением Латкиным на этот спорный участок. Участок до сих пор им арендуется, хотя официально принадлежит федеральной казне с 2006 года.
– Только Нижегородской области у государства 26 тысяч гектаров земель сельскохозяйственного назначения. Она зарастает, приходит в негодность. Это халатность, то есть уголовное преступление?
– Я вижу в этом признаки неэффективности. В Росимуществе, видимо, не понимают, в чём заключается эффективность управления вверенной им госсобственности. В том, чтобы сидеть как собака на сене? При избытке земель в стране. Они должны работать в экономике, а не становиться новым лесом. Тем более сейчас, когда из-за западных санкций продовольственная безопасность страны становится задачей номер один.
От редакции. Сейчас все надежды Михаила Рыбина и десятков тысяч жителей вверенного ему всенародным голосованием Арзамасского района связаны с апелляцией в областном суде Нижегородской области. Мы просим председателя Нижегородского областного суда заслуженного юриста Российской Федерации Анатолия Бондара взять её рассмотрение под личный контроль.