Деньгам в России неуютно. При том, что монетарные власти из кожи вон лезут, чтобы доказать инвестиционную привлекательность державы. Уже и законы переписаны для удобства инвесторов, и максимальные льготы им напридумали, и гарантии сохранности капитала даны на самом высоком федеральном уровне. А деньги все равно текут мимо нас во всякие азиатско-океанские страны с труднопроизносимыми названиями. Хуже того, бегут от нас уже привлеченные инвестиции. На днях Центробанк объявил, что за девять месяцев года чистый отток капитала составил 21 млрд. долларов. Чтобы понять, отчего так некомфортно живется инвесторам в нашей стране, можно привести массу примеров ведения бизнеса по-русски в регионах, где иностранцу с его деньгами просто не выжить. В провинциях у нас суровые нравы. На себе это проверили московские инвесторы из компании «ОПИ Групп», решившие в кризисный 2008 год вложить свои деньги в оздоровление Ростовского мукомольного комбината (РМК) «Ковш». Спустя два года они не имеют обещанного бизнеса и потраченных денег, зато имеют головную боль от бесконечных судебных тяжб и навешенный партнерами ярлык «злых московских рейдеров». О том, как все это случилось, корреспонденту «АН» рассказал генеральный директор «ОПИ Групп» Антон ТРЕУШНИКОВ.
- Осенью 2008 года, когда стало очевидно, что мировой финансовый кризис накрыл нас с головой, на отечественном рынке никто никому живой копейки в долг не давал, не потребовав в залог весь бизнес заемщика. Как же вы так решились участвовать в крупном инвестпроекте за тысячу километров от столицы?
– Наверное, черт попутал. А если серьезно, то предложение, сделанное тогда партнерами из Ростова, нам показалось интересным и многообещающим. Предприятие имело большую историю, реально работало, имело стабильный коллектив людей, знающих свое дело. Другое дело, что комбинат по вине менеджмента попал в долговую зависимость, грозившую ему остановкой. Мы посчитали, что тяжелая ситуация не является критической. Собственно говоря, для того и нужны инвесторы, чтобы своими деньгами и знаниями выправлять положение, в котором оказался «Ковш». Фактическими владельцами предприятия, как нам показалось, были известные на Дону люди. Михаил Гнутов был какое‑то время депутатом городского собрания, а Александр Шершунов занимал третье место в рейтинге самых успешных бизнесменов области. Вроде приличные люди, почему не иметь с ними дела, решили мы тогда.
Встреча с будущими партнерами состоялась в Москве, где мы объявили об участии в проекте. Условия вхождения в ростовский бизнес не были особенными, какими-то там драконовскими или кабальными. Хотя ситуация в 2008‑м действительно располагала к более жестким требованиям инвестиционного участия в региональном проекте. Акционеры компании, которая и называется «Объединенные прямые инвестиции», решили, что самое время реализовать новый проект в реальном секторе региональной экономики. Не всегда же толкаться на московском бизнес-поле.
– Теперь так не считаете?
– Теперь нет. А тогда все начиналось вроде бы при полном взаимопонимании. В рамочном соглашении стороны заявили об участии «ОПИ Групп» в проекте, предусматривающем ликвидации задолженности «РМК «Ковш» перед банками и строительство причальной стенки комбината на реке Дон. Сделка предполагала покупку у Шершунова и Гнутова 33 процентов доли в уставном капитале кипрской компании «Биртолиа Консалтинг Лимитед», владеющей комбинатом. Инвестор при этом должен был погасить кредиторскую задолженность РМК в размере 161 миллиона рублей. Кроме того, мы, как и договаривались, перевели за кипрские акции на счета партнеров по 19,2 миллиона рублей.
Завершив процедуры вхождения в бизнес, мы, как это происходит обычно, приступили к анализу финансового состояния «Ковша», пытаясь выяснить причину возникновения долгов и определить механизмы их погашения. В ходе проверки у наших экспертов возникли подозрения в выводе денег с комбината на подставные фирмы. Никаких объяснений по части пропавших денег со стороны владельцев «Ковша» сделано не было. Поэтому группа приостановила финансирование предприятия. Правда, компания выкупила у «Соцгорбанка» долг комбината в размере 73 миллионов рублей, которые занимались на пополнение оборотных средств предприятия. В залоге у банка находились активы РМК – мельница и ряд зданий и сооружений.
– Иными словами, вы подстраховались на случай, если партнеры решат исключить вас из проекта. Уже тогда были такие опасения?
– Пока мы переводили деньги в Ростов и не занимались аудитом, всех устраивало присутствие в проекте «ОПИ Групп». А как только мы заинтересовались пропажей денег на комбинате, Гнутов перестал с нами сотрудничать и хоть как-то общаться. В феврале 2009 года он прислал нам заявление об одностороннем расторжении договора о передаче акций «Биртолиа» и обязательстве вернуть полученные за них 19,2 миллиона рублей. Однако обязательство свое он не выполнил. Ни денег, ни акций компания до сих пор не получила. Мы пытались наладить диалог и возобновить сотрудничество и финансирование проекта, но безуспешно. Гнутов перестал общаться и пускать на комбинат своего компаньона Шершунова, перевел все активы, кадры и основные средства на новую мукомольную компанию.
– Но именно вас в Ростове называют московскими рейдерами, захватившими «Ковш».
– Это, что называется, с больной головы на здоровую. Рейдеры – это, как известно, захватчики чужой собственности. «ОПИ Групп» ничего не захватывала, никуда не уводила никакие деньги, даже оплаченные акции «Биртолиа» мы не получили. Мы вообще не имеем в менеджменте комбината своих представителей с московской пропиской. О каком тогда захвате может идти речь? Зато господин Гнутов на весь РМК наложил руку, оттяпав у нас деньги, а у своего компаньона собственность. Так кто, спрашивается, в Ростове захватчик? И наконец, эта фишка с криками о рейдерах лет пять уже не в ходу. Видимо, на берега Дона весть об этом еще не дошла, и здесь по-прежнему активно используют безнадежно устаревший жупел.
– Между тем вы провели собрание акционеров на Кипре, куда не пригласили Гнутова.
– Мы нигде не проводили никаких собраний, так как не имеем никаких на то полномочий. Внеочередное собрание акционеров проведено по требованию изгнанного с РМК Шершунова. Гнутов при этом не имеет права участвовать в собрании акционеров, поскольку официально не владеет миноритарным пакетом акций комбината. Зато бывший гендиректор Николай Коляда, насколько нам известно, неоднократно извещался о проведении собрания, на которое он так и не явился. Кстати, против смещенного с должности экс-директора 18 июня 2010 года возбуждено уголовное дело. По версии правоохранительных органов Ростова, он вопреки закону заключил с рядом компаний фиктивные сделки по покупке так называемого виртуального зерна и вывел с «Ковша» 96 миллионов рублей, которые в том числе являлись кредитом, выданным комбинату.
СПРАВКА
Собственниками и учредителями ООО «Ростовский мукомольный комбинат «Ковш» являются Александр Шершунов (0,0006% доли), Михаил Гнутов (0,0003% доли) и кипрская компания «Биртолиа Консалтинг Лимитед» (владеют на паритетных началах Шершунов и Гнутов), которой принадлежит 99,9991%. Оценочная стоимость предприятия без учета долгов – 1 млрд. рублей.
– Ваши оппоненты заявляют о некоем сговоре «ОПИ Групп» с Шершуновым для поглощения бизнеса Михаила Гнутова. Так ли это?
– Мы пришли в Ростов для участия в бизнесе третьей стороной, а не для разборок между компаньонами. Кому-то очень выгодно представить инвесторов в качестве арбитра в существующем противостоянии собственников. На самом деле это не так. Тем более что господин Шершунов мало того что должен нам деньги, так еще и втянул нас в некрасивую ситуацию, когда «ОПИ Групп» вместо бизнеса должна оправдываться и судиться, доказывая правоту инвестора.
– Не кажется ли вам, что Шершунов использует инвестора в качестве аргумента давления на своего компаньона?
– Не думаю, что он действует преднамеренно, создавая дополнительное напряжение в сложной ситуации. Однако по факту получается именно так. В 2008 году, когда мы начинали совместный проект, невозможно было представить текущее развитие ситуации. К сожалению, должен признать, что местная специфика партнерства оказалась для нас совершенно непонятным явлением.
– Недавно ваш оппонент предложил закрыть долг комбината из собственных средств. Складывается впечатление, что в мудреной ростовской игре активно участвует некая сторона, которая направляет весь ход событий?
– Скорее всего, так и есть. Потому что расходы на судебные тяжбы и долговые обязательства комбината вряд ли бы позволили Гнутову делать заявления подобного рода. Неожиданная способность так скоро изыскать большие деньги наводит на мысль, что в конфликте участвует незримая сторона. Ведь еще вчера денег вроде бы не было, и вдруг…
– Надо ли полагать, что целью двухлетних тяжб является возврат вложенных в проект средств?
– Ни в коем случае. Деньги не самоцель, при том, что их возврат является непременным условием продолжения проекта. Мы рассчитываем, что достижение всеми приемлемого компромисса станет основой последующих действительно партнерских отношений. Мы намерены продолжать финансирование проекта, при условии, что партнеры не будут решать свои проблемы за наш счет. Для этого мы предлагаем сесть за стол переговоров и в мирном порядке решить все имеющиеся проблемы.
– Какие выводы вы для себя сделали из первого опыта инвестирования в региональный бизнес?
– Ростовские хождения по мукам научили «ОПИ Групп» следовать устоявшемуся правилу – не вкладывать деньги в территории за пределами Московской кольцевой дороги.