«Аргументы недели» уже не раз писали о затяжном корпоративном конфликте на ОАО «Ангарский цементно-горный комбинат». Эта неделя была ознаменована новым скандалом. Попытка генерального директора ОАО «АЦГК» Николая Фоменко провести международный финансовый аудит предприятия натолкнулась на резкое сопротивление со стороны совета директоров, срок полномочий которого истек еще в июле. Охрана не пустила генерального директора на территорию «Ангарскцемента». Буквально через несколько дней он был уволен по решению того же совета директоров. В интервью нашему изданию ситуацию, сложившуюся на предприятии, прокомментировал сам Николай ФОМЕНКО.
- Николай Иванович, что сейчас происходит на АЦГК?
– Я обнаружил на предприятии признаки рейдерского захвата. И, как легитимный генеральный директор, естественно, обеспокоен тем, что завод, по сути, захвачен менеджментом. Он представляет собой такой маленький анклав, куда никого не пускают – ни следователей, ни легитимных руководителей. Там только Геевский заправляет. И ладно, если бы это приносило пользу акционерам и обществу, а так ведь – глубокий кризис, убытки. И я полагаю, что там идет подготовка к преднамеренному банкротству. Это, конечно, пугает, потому что акционеры надеются получать прибыль, и активы в общем-то рентабельные, но сейчас ни о какой рентабельности там говорить не приходится. Потому что на сегодняшний день у АЦГК кредиторская задолженность порядка 296 миллионов рублей, а сезон заканчивается. И учитывая нынешние объемы производства, которые упали фактически более чем в два с половиной раза по отношению, допустим, к 2008 году, я понимаю, что там что-то нечисто. Меня это беспокоит.
– Как развивалась ситуация в течение последних нескольких дней? Что стало причиной конфликта?
Моя попытка провести международный финансовый аудит за последние девять месяцев – после моего длительного отсутствия – не увенчалась успехом. В панике был отозван из отпуска исполнительный директор завода Алексей Баженичев, были изготовлены подложные документы, и мое увольнение имело целью избежать аудита. Те документы, которые я получил – полугодовую бухгалтерскую отчетность, – они говорят о плачевных результатах. И я так думаю, те, кто реально контролирует деятельность АЦГК, явно испугались. Ведь они не предпринимали попытки сделать хоть какой-либо аудит, хотя это нормальное желание руководителей – увидеть, как предприятие отработало период, с тем, чтобы внести какие-то коррективы или подвести итоги, чтобы в конце года улучшить работу комбината. Здесь явно испугались, и понятно почему: отчет о прибыли и убытках – сплошные минусы. И самое печальное, что за аналогичный период предыдущего года показатели были все с плюсом.
– Почему это произошло?
– Я думаю, что итоги работы АЦГК плачевные в большей степени именно из-за искажения бухгалтерской отчетности. Потому что комбинат работает – пусть тяжело, но работает. Хоть уже осень, а покупатели все еще заказывают цемент, и в большом количестве. То есть налицо не слабость менеджмента, который управляет объектом, а влияние председателя совета директоров, полномочия которого истекли 1 июля. Его попытки постоянно вмешиваться в оперативное управление заводом приводят к такому плачевному результату, потому что г-ну Геевскому явно не хватает экономических знаний, но поруководить он хочет.
– А как вы были уволены?
– Просто мне объявили об этом по телефону после того, как меня не пустили на завод сотрудники частного охранного предприятия, учредителем которого является сын Олега Геевского. Геевским-старшим была дана команда не пускать меня на завод, на которую сослался руководитель ЧОПа. Я, естественно, попытался выяснить, в чем дело, и побывал в налоговой инспекции. Оказалось, что в Единый государственный реестр юридических лиц изменения внесены не были – я там значусь как единоличный исполнительный орган. Но в течение дня мне объявили решение совета директоров, полномочия которого, я повторяю, истекли еще в июле, – то есть налицо явный подлог документов. Когда я их получу на руки, обязательно обращусь в суд и оспорю в законном порядке.
– Вы говорили о признаках рейдерского захвата на АЦГК. В чем они заключаются?
– Фактически все они очевидны. ЧОП подконтролен г-ну Геевскому. А это значит, что контроль за сохранностью продукции утрачен, потому что собственная служба безопасности на данный момент контролируется одним человеком. Ночь фактически отдана на откуп г-ну Геевскому, и все зависит лишь от его возможностей сбывать цемент.
Дело в том, что не может такой низкий объем продукции, который отражен в бухгалтерских документах, производить АЦГК. Мощность завода рассчитана на 1 миллион 211 тысяч тонн цемента в год, и, как я сказал, цемент востребован, несмотря даже на осенние месяцы. Но по отчетности продукции, нет, и объемов нет, и денег нет, одни убытки. «Дебеторка» меньше суммы кредиторской задолженности – это первый признак банкротства предприятия. И я думаю, к этому они преднамеренно склоняют ситуацию.
– Кто входит в команду Геевского, на ваш взгляд?
– Это в первую очередь финансовый директор Нестеренко, фактически весь финансовый блок ведет именно он и делает это по-своему. Например, мною был выпущен приказ «О прохождении финансовых документов на оплату». Согласно ему, чтобы провести документ, должны быть четыре подписи: главного бухгалтера, финансового директора, руководителя и работника финансового отдела. Но главный бухгалтер вообще узнает о платежах только после получения выписки из банка. То есть моя попытка заставить менеджмент действовать в соответствии с моим приказом безуспешна: главбух выведена из процесса управления финансами, этим занимается Нестеренко.
– Возможно, у менеджмента есть для этого некие «личные» основания? Каковы, например, зарплаты нынешнего руководства «АЦГК»?
– Я поднял штатную ведомость по заработной плате административно-управленческого аппарата. На фоне общих убытков, я вам скажу, это, конечно, очень высокие оклады – у моих заместителей суммы порядка 400 тысяч рублей. Они в несколько раз превышают мой оклад генерального директора, что уже является нарушением. Ведь по официальной классификации, все зарплаты пропорционально высчитываются от зарплаты генерального директора. И все бонусы выплачиваются, естественно, сверху вниз. Но бонусы и выплачивать-то не за что – убытки.
– Вы отозвали доверенности, которые выдали на период вашего лечения в Москве?
– На днях я попытался отозвать все выданные мной доверенности через иркутскую газету «Восточно-Сибирская правда». Но, видимо, существует какая-то связь между г-ном Геевским и главным редактором этого издания. По имеющейся у меня информации, Геевский запретил печатать список людей, у которых я отзываю доверенности, с тем, чтобы еще какое-то время эти документы действовали.
Тем не менее я официально заявляю, что отозвал все доверенности, которые выдавал в период болезни. Кроме того, если честно, подлинность одной доверенности, под которую были подписаны договора на очень большие суммы, у меня вызывает большое сомнение. И я буду настаивать, чтобы следствие провело почерковедческую экспертизу, чтобы можно было убедиться, чья же это все-таки подпись.
– Вы обнаружили еще какие-нибудь нарушения законодательства при управлении предприятием теми лицами, которые на данный момент входят в совет директоров?
– Нарушен федеральный закон «Об акционерных обществах». В последний совет директоров вошел только один представитель от холдинговой компании «Сибирский Цемент», которая обладает практически таким же крупным (около 48%) пакетом акций. Естественно, что один человек не может блокировать решение всего совета. Остальные члены СД представляют интересы ОАО «РАТМ-холдинг». То есть получается, что решения принимаются фактически лишь одним крупным акционером. И естественно, когда нет контроля со стороны всех участников общества, когда, что называется, своя рука владыка, – это все очень сильно влияет на экономику.
– Николай Иванович, вы пришли на АЦГК из ОАО «РАТМ-холдинг». И команда Геевского вроде бы пришла на комбинат представлять интересы данного холдинга. Известно что «РАТМ» находится в сложных отношениях с «Сибцемом». Откуда ваши проблемы с Геевским?
– В корпоративных конфликтах, как правило, всегда возникают некие третьи лица, которые в общем-то заинтересованы в продолжении конфликта. АЦГК – тот классический случай, когда крупные акционеры уже давно бы примирились и предприятие уже давно бы работало стабильно. Но вмешалась эта третья сила, которой постоянно нужен приток свежих финансов и выяснения каких-то мифических разногласий. А какие могут быть разногласия? Обе стороны являются крупными бизнес-структурами, и у них в общем-то одна цель – получать прибыль от вложенных денег. Ведь деньги-то немалые заплачены за пакеты акций. Но появляется третья сила (собственник не может же постоянно присутствовать на предприятии), и люди, о которых нельзя сказать, что они честно выполняют свои обязанности, вводят собственника в заблуждение об истинном положении дел на предприятии.
– А какова позиция второго крупного акционера – ХК «Сибирский цемент»?
– Я уведомил всех акционеров о случившемся, и думаю, как только они получат уведомления, смогут выразить свою позицию. Мои действия были направлены на благо всех акционеров, неважно, обладают они одной акцией или крупным пакетом. Закон написан для всех одинаковый, и у меня не было цели для кого-то создать особые условия, а кого-то забыть. Поэтому я думаю, акционеры должны откликнуться, потому что задеты их прямые интересы.
– В создавшейся ситуации вы обращались в правоохранительные органы, к властям?
– Да, после того как физически воспрепятствовали исполнению моих обязанностей генерального директора завода, я, естественно, сообщил в УВД Иркутской области о признаках рейдерского захвата АЦГК и наличии на заводе лиц, которые препятствуют руководителю исполнять свои должностные обязанности. Также я написал об этом факте прокурору Иркутской области и дал сообщение в региональное управление Федеральной налоговой службы.
А в будущем, мне кажется, администрация Иркутской области просто будет вынуждена, скажем так, поставить всех на место. Хотя она и не имеет права вмешиваться в деятельность хозяйствующих субъектов, но, поскольку от банкротства комбината социальная напряженность в регионе возрастет, я думаю, в конечном итоге власти придется вмешаться.