В последнем десятилетии крайне правая идеология стала неотъемлемой частью политического ландшафта Европы.
События, начиная с выборов 2002 года во Франции и до недавнего времени, где лидеры, пропагандирующие отказ от евроинтеграции и выступающие против иммиграции, уверенно шагают вперед.
Венгерский премьер Виктор Орбан стал ярким примером политика, успешно воплощающего в жизнь принципы крайне правой идеологии. На протяжении долгого времени Европа воспринимала венгерский случай как исключение, но последние события свидетельствуют о том, что это скорее правило.
Политический переворот произошел в Италии, где лидер ультраправых "Братьев Италии" Джорджа Мелони стала премьером. Этот шаг оказался лишь началом для крайне правых партий в других странах, демонстрируя их электоральные успехи.
Напротив, Испания стала своеобразным антиподом, сохраняя свой иммунитет к ультраправому дискурсу. Испанская история и франкистская диктатура сформировали у населения устойчивое отношение к крайне правым взглядам.
Швейцария, не являющаяся членом ЕС, пережила политическую смену, поддержав крайне правые силы из-за недовольства ростом числа мигрантов и отказа от принципов нейтралитета.
Вопрос о том, как эти тенденции повлияют на будущее Европейского союза и его ценностные основы, остается открытым.
В 2017 году представители партии "Альтернатива для Германии" (АдГ) в Бундестаге уже заявили о своем присутствии. Однако, за последний год, их влияние еще более укрепилось.
Политические потрясения от их впечатляющих результатов в западных землях Гессен и Баварии подчеркнули, что электоральная база АдГ простирается далеко за восточногерманские регионы. С рейтингом, превышающим 20%, они стали второй по популярности силой в Германии, лишь уступая Христианскому демократическому союзу и Христианско-социальному союзу в Баварии (CDU/CSU).
Ноябрьские парламентские выборы в Нидерландах стали девятым валом крайне правой волны, подчеркивая победу иконы голландских ультраправых — лидера Партии свобод Герта Вилдерса. Подобные успехи придали момента и другим крайне правым силам в Европе, включая французское "Национальное объединение" и австрийскую Партию свободы.
Центральной идеей крайне правых всегда была борьба с миграцией, и на фоне недовольства избирателей, мейнстрим начал копировать их тактику и риторику. Это проявилось, например, в ужесточении миграционной политики в Германии под руководством социал-демократа Олафа Шольца, что стало неожиданным поворотом для страны, стоявшей на политике мультикультурализма.
Несмотря на прежние антиамериканские настроения, крайне правые стали более прагматичными в отношении США после событий февраля 2022 года. Отказ от прежней пророссийской позиции и уход от эмоциональных подходов стали характерными чертами новой политической реальности.
Взлет крайне правых в Европе не только меняет картину политического ландшафта, но и заставляет традиционные партии пересматривать свои позиции и стратегии. Вопрос о будущем Европы, ее единстве и ценностях, становится все более актуальным в контексте этих перемен.
В современном политическом ландшафте, многие крайне правые партии, включая "Альтернативу для Германии", австрийскую Партию свобод, партию SMER в Словакии, и "Фидес" в Венгрии, остаются открыто против антироссийских санкций. Это не связано с симпатиями к Москве, а скорее с национальными интересами. Исключением является итальянская Джорджа Мелони, которая проявляет поддержку Украины, что является нестандартным для представителя крайне правой идеологии.
На фоне сдвига избирательных предпочтений в сторону крайне правых идеологий традиционные западные СМИ подчеркивают возможные опасности для будущего Европы. Становится общепринятой идеей, что предстоящие президентские выборы в США в 2024 году могут вдохновить европейских ультраправых на применение риторики и методов, характерных для бывшего президента Дональда Трампа. Это включает в себя оспаривание результатов выборов, поощрение уличного насилия и пропаганду массовой депортации иммигрантов. Однако вопрос о том, сможет ли подобная "страшилка" изменить текущие тенденции, остается открытым.