Почему Михаил Ефремов испугался Путина, только убив человека? Зачем шоумен Шнур сунул свой нос в разорённый государственными кровососами муравейник Дальнего Востока? Наконец, почему Кремль забыл о жителях Донбасса, доверивших свою судьбу России? Обо всём этом и об участии в выборах губернатора родного Хабаровского края актриса, певица и композитор Вика ЦЫГАНОВА рассказывает главному редактору «АН» Андрею УГЛАНОВУ.
Полную версию видеоинтервью главного редактора «Аргументов недели» Андрея УГЛАНОВА и актрисы, певицы и композитора Вики ЦЫГАНОВОЙ смотрите на Youtube канале ЗА УГЛОМ
Не разбираешься сам – послушай людей
– Виктория Юрьевна, вы родом из Хабаровска. Вы там родились, родители там работали, отец был военным. Сегодня вы решили идти в политику, участвовали в выборах в Хабаровске, собираетесь участвовать в губернаторских выборах. Бывали не раз в Белоруссии. На ваш взгляд, что там происходит? Кто хочет, чтобы Белоруссия превратилась в Украину, чтобы там появился свой Донбасс?
– Все мы находимся в тупике. Мы подошли к краю обрыва и видим перед собой пропасть, у которой нет дна. Весь мир висит на волоске, качнуть его туда или сюда очень легко и можно его потерять в одну секунду. Поэтому мне кажется, надо смотреть в аспекте духовном, творческом. Я человек творческий, и я живу только своими интуициями, подсказками своего подсознания. Мне кажется, то, что происходит сейчас в Белоруссии, и то, что было на Украине, – это звенья одной цепи. Есть цель – развалить наш славянский мир. Мы никому не угодны, потому что мы не поддаёмся дрессуре, мы не подчиняемся, мы не хотим жить под плинтусом Европы или Америки. Мы дикие, своенравные, своевольные, храбрые, отважные, неудержимые. Мы никого не боимся, только сами себя, потому что над нами только Бог и Божья Матерь. Мы последние держим баланс сил. И все действительно против нас.
Я недавно говорила с первым иерархом Русской православной церкви Иларионом. Он рассказывал, как много людей сейчас принимают православие. Потому что этот баланс надо сохранить. И люди это чувствуют душой и идут креститься.
Моё возвращение, пусть временное, в мой родной Хабаровский край – это был просто порыв, что-то свыше пришло. Потратить все свои силы, заработать сердечную аритмию, общаться с людьми, утешать, давать им надежду, говорить с ними только от своего сердца, а не от какой-то партии.
– Вы знаете о существовании плана, который называется «Кодекс Дальнего Востока»? Его начали разрабатывать в 2006 году по указанию президента Путина, к 2013 году Кодекс законов по Дальнему Востоку по его подъёму был готов. Но этот кодекс законов исчез на уровне экономистов, которые консультируют Путина. Говорят, это была сама Эльвира Набиуллина. В этом кодексе было указано, как провести газификацию Дальнего Востока, какие сделать преференции для жителей, которые должны там жить и рожать детей. Вместо этого сегодня Дальний Восток, в том числе и Хабаровск, населён гастарбайтерами.
– Да. Я же там работала три месяца и всё это видела. Я не знаю, почему до сих пор не озвучена эта программа. Я выбиралась по Комсомольскому округу, городу, который строили мои бабушка и дедушка. Бабушка похоронила там двух младенцев. Я была на заводе, где делают наши самолёты «Су», и узнала, что там люди жили в землянках. Причём в климате остро континентальном, резком. Там очень холодно жить. Там погибло очень много людей. И, идя по их костям, я проникалась идеей. Как же всё это можно реанимировать и поднять? Почему город президентского внимания находится в таком состоянии? Нет программы. Где справедливость на этом свете? В нашем сердце есть справедливость, а в жизни нет. Я придумала, как поднять мой любимый Комсомольск-на-Амуре. Можно поднять даже творческим мышлением, не будучи экономистом. Если не разбираешься сам – послушай людей. Я приходила на предприятия и говорила: «Расскажите мне, что вас волнует, расскажите просто, как ребёнку, что я должна выбивать? Мне обещали, что из центра пойдут деньги и я могу эти деньги сюда привести».
– Денег и так много выделено. Строят газоперерабатывающий завод, вливают деньги в знаменитый завод «Звезда», много чего делают, деньги идут огромные. Но почему на этих стройках не задействовано местное население? Филиппинцев туда тащат, обманывают их с деньгами, доводят до бунтов с захватом заложников. А местных не берут. Что это за вредительство такое?
– Это потому, что нет стратегической линии. Нет идеологического плана. Помните, был такой фильм – «Девушка с характером». После его выхода народ массово поехал на Дальний Восток. Был создан такой образ, что люди хотели туда поехать и увидеть лично, просто прикоснуться. А сейчас всё совершенно формально! А Россия-то там начинается, там солнце всходит! Здесь, в Москве, она кончается. Мне кажется, нет у чиновников человеческого, Божьего взгляда на свою землю. Менталитет временщиков – всё взять, всё высосать. Вроде и проекты хорошие, а они не работают. Потому что они людей не видят. Вот возьмите эти протесты хабаровские. Люди две недели уже ходят, не дерутся, не воюют, не громят магазины, как в США. Они просто хотят обратить на себя внимание и сказать: «Мы люди, и мы не уйдём отсюда. Потому что это наша земля, мы здесь живём!»
Жизненный код дальневосточника
– Почему на этом деле пытаются паразитировать такие люди, как например, Сергей Шнуров? Какого лешего он туда припёрся?
– Если ты художник, если ты получил талант от Бога, ты потом за это ответишь и ответишь больше, чем остальные. Как ты жил, пил водку, матерился, пиарился, хайповал – ты ответишь за всё. Мне кажется, что эти люди просто не ведают, что творят. Я поехала туда потому, что это моя родина, там на судостроительном заводе имени Кирова работал мой дедушка. Отец служил на Камчатке, а потом работал на судоремонтном заводе на Краснознамённой Амурской флотилии. Моя мама там создала четыре сада. Один из них был лучший в крае, туда ездили и китайцы, и японцы, там были стоматологический кабинет, бассейн. Сейчас таких садов нет. Поэтому я еду туда. А эти зачем?
Я знаю, что дальневосточники особенные. И это не вопрос денег, это вопрос принципа и справедливости. Чтобы выжить на этой земле, надо было уметь дружить, надо было уметь друг другу помогать не за деньги, не за то, что ты мне, я тебе. Там очень важна семья. Я выросла в большой семье. У моей бабушки было восемь детей, и мы все дружили, копали картошку, мыли полы, выступали в самодеятельности. Это и есть жизненный код моих земляков.
Я в своё время ездила отстаивать Крым. И когда Крым вернулся, это сдетонировало по всей России, был невероятный патриотический подъём, а я оказалась в эпицентре. И когда я год назад, в августе, приехала в Хабаровск за месяц до выборов, я опять получила такой заряд!
– На Дальнем Востоке боятся китайцев? В Маньчжурии, между Хабаровским краем и Приморьем, живут 200 миллионов китайцев. Как можно в Москве этого не понимать?
– В правительстве нужны такие люди, как Муравьёв-Амурский, как Штыров. Где все эти люди? Всё прогнило насквозь, и правительство наше нас не любит. Но каждый всё равно будет отвечать. Шнуров, Мишустин, Медведев, Путин – все ответят за свою жизнь. Не перед земным судом, так перед небесным. А там судей не подкупишь. Я думаю, у нашего президента есть какое-то видение и понимание ситуации. Но что происходит вокруг него, я не понимаю. Я по своей природе человек государственный, но никогда не отстаивала власть. Я не кремлёвская певица. Никогда не сидела у кормушки, не требовала и всё добывала своим собственным голосом. Господь Бог давал мне работу и даёт. Может, поэтому я могу свободно здороваться с этим, а с другим не стану. Так вот со многими из тех, кто наверху, я здороваться не буду.
– Вы будете участвовать в губернаторских выборах в Хабаровске?
– Выбираясь в Думу, я взяла благословение у батюшки-старца Илия. И в Хабаровск поехала по благословлению. Ни один свой поступок, тем более такой ответственный, я не делаю без благословения. Меня благословила мать. Она сказала: «У тебя есть потенциал, организаторские качества, ты человек честный, преданный, открытый, тебя люди любят. Это наша земля, это наше родовое гнездо. Попробуй!» Меня благословил муж. Я всё взвесила. И когда приехала к батюшке, он меня три раза назвал губернатором. Я ему говорю: «Батюшка, я еду избираться в Государственную думу, я не губернатор, там уже есть губернатор». Он смеётся и говорит: нет, губернатор.
– Может, он провидец?
– Кто его знает.
– У вас есть план действий?
– Я хочу открыть большой музей, потому что в запасниках художественного музея 16 тысяч картин. Их негде развешивать и показывать. Говорят: а зачем вам этот музей? Так тут под боком миллиард китайцев живёт! Они ездят смотреть картины в Питер. Но Хабаровск-то ближе! Давайте сделаем русскую ярмарку по принципу бразильского фестиваля, русской Масленицы. Мы построим гостиницы, дороги, поднимем сельское хозяйство, и пусть китайцы кушают наше мороженое. Это всё можно сделать. Китайцы любят нашу культуру, они уникальным образом в неё вписываются, они всё считывают и балдеют от неё. Я встречалась с министром ЖКХ, с министром транспорта, и это всё можно сделать. Нельзя бросать землю, политую потом и кровью, землю с такими ресурсами нельзя отдавать гастарбайтерам. Есть люди, которые поедут и на небольшие зарплаты, если будут идея и цель, они будут работать. Я ведь в этот омут тоже нырнула не из-за денег, а потому что это моё родное, близкое.
Платошкин Дальнему Востоку не нужен
– Если вы возьмёте руководителем Хабаровского края Вячеслава Анатольевича Штырова, то вы там вообще горы свернёте. Хочу перенестись в Донбасс. Скажите, как можно было эту кашу заварить и оставить её остывать? Скоро уже 6 лет в подвешенном состоянии.
– Я считаю это предательством. Там наши люди на наших исконных землях. Может быть, это просто трусость. Может, какой-то заговор.
– У Путина же была смелость, когда случились крымские события. Чем хуже Донбасс? В Крыму ни одной капли крови не пролилось, а здесь уже десятки тысяч человек погибли. Федерализация Украины позволила бы по крайней мере сохранить русский язык на этой территории, какие-то связи. Но Зеленский упёрся. Украина упёрлась. Весь мир живёт в федерациях. Соединённые Штаты – это 50 отдельных государств, Германия, Россия – всё это федерации. Чего они упёрлись?
– Я не сильна в этих рассуждениях. Думаю, что надо просто жить по совести. Не укради, не убей. Нужно покаяние, но мы же не покаялись за многие вещи. Поэтому получаем то, что получаем.
– За что нам каяться?
– За свои поступки, за своих родителей, за цареубийство, за богоотступничество. Да ещё год такой... И Пасхи у нас не было, и Дня Победы не было, и у меня, как у актрисы, нет работы. Я, конечно, дала несколько концертов онлайн, миллионы людей посмотрели, но мне это ничего не даёт. Только когда спела, поняла, как устала. Я не видела глаз, сердец, как в какую-то чёрную дыру всё это вылетало. Я хочу слышать аплодисменты, хочу видеть, как люди плачут на моих концертах. Без ответа очень тяжело. Я через день могу всплакнуть и думать, как жить дальше, что делать? И вдруг ко мне приходят решения – вот это сделать нужно, сегодня книгу написать, вот этому надо помочь, вот этому просто деньги отправить – это какие-то маленькие добрые дела, за которые я просто цепляюсь, чтобы действительно не разрушить свою душу.
Я же на выборах в Хабаровске участвовала по благословению батюшки. Говорила о неподъёмных ценах на полёты, что надо ТЭЦ восстанавливать, что нет газа, и почему платим за газ долларами в своей собственной стране.
Батюшка мне сказал, когда я вернулась: «Ну что? Теперь нужно душу спасать?» А я хочу заниматься творчеством. Мой муж Вадим – поэт, и я ему говорю: «Вадик, мы всё сделали, мы написали с тобой «Андреевский флаг», мы написали с тобой «Мы русские». Мы написали очень много песен. Мы всё сделали и для веселья, и для радости, и для того, чтобы подумать».
Наверное, настал момент подумать о душе.
Ефремов предал самого себя
– А чем такие, как вы, люди честные, открытые, отличаются от актёров вроде Ефремова? Сегодня он заявил, что не виноват, ничего не помнит. И вы, и он работаете на сцене. Почему вы такие разные?
– Вспомню Некрасова: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». А что такое «Отечества достойный сын»? Я думаю, что тут должны главенствовать христианские ценности. Человек должен в них жить, соизмеряя себя с вечностью, с Господом, с его заповедями. А то, что Миша сделал, – тоже предательство, прежде всего самого себя. Антоний Сурожский спорил с атеистом и сказал, я верю в человека, а не в Бога. Вы тоже верите в Бога, потому что Бог верит в человека. Задача человека обожествляться, т.е. не стать хуже, а поднимать глаза на небо. Миша предал себя и предаёт сейчас. Может, если он опомнится, он спасётся. Может, это его путь – упасть на самое дно, чтобы подняться. Нельзя не давать человеку шанса. Хочу пожелать ему глубокого осмысления своих поступков и внутреннего раскаяния. Сейчас он предаёт своих родителей, своего отца, всё то творчество, которым он жил. Он обманывает всех нас, кто в него верил, в его талант, – это предательство, и это страшная история.
– Про него говорят, что он всё-таки человек порядочный и он через какое-то время всё пересмотрит. В том числе и свой алкоголизм.
– Это разрушение, деградация. Если человек не молится, не обращает взор к небесам, он живёт зря. Если человек хочет, Господь ему даёт. Нет ничего невозможного.
– Вы сейчас меня тоже на путь истинный наставили, потому что наш разговор касался религиозной тематики, что для меня, человека сугубо мирского, нечастое событие.
– Так вы же тоже носитель этих ценностей. Не обязательно ходить в храм. Надо жить по совести – это сопричастность благой вести. Иоанн Кронштадтский говорил, что у него была бабка, которая ему помогала, так она молится, и слетаются ангелы, и я их вижу. Он говорил: «Там, где просто, там ангелов 100, где мудрёно, там ни одного». Есть счастье для одних людей – это видеть и осознавать, а у других этого нет, а третьи смотрят и говорят: да они сумасшедшие. Ну и на здоровье. А я-то счастлива. Я убегаю от таких людей с вечным негативом, меня это разрушает. Почему я поехала на эти выборы? Эти люди те же мои зрители. На улице встречала людей, с которыми виделась в Ханкале, в Гудермесе, с военными, с гэрэушниками. И когда все они воспринимаются как семья, как одно целое, вот тогда ты не украдёшь из семьи, не вывезешь золото, не закопаешь. Всё-таки наша власть нас не любит.
– Власть тоже меняется.
– Дай бог, и мы надеждой живём, и сказано – всякая власть от Бога. Чего вы, люди, заслужили, то и терпите. Мы терпим, мы любим и надеемся.