Фильтр для коррупции требует настройки

В Иркутской области ожидается напряженный предвыборный сезон. Муниципальные кампании, призом в которых станут кресла мэров и депутатов, пройдут как в крупных городах, так и небольших поселениях по всей области. А это означает, что на местах впервые за несколько лет обычные жители лицом к лицу увидят представителей элит. В том числе и тех, кто в силу коррупционного прошлого должен находиться не в уютном кресле, а в местах с менее комфортными условиями. Возможно, где-то люди смогут сделать справедливый выбор, отказав в поддержке тем, кто возомнил себя местными царьками. Хотя жизнь показывает: граждане все-таки в этой части рассчитывают на действие существующих законов по борьбе с коррупцией. А они, увы, работают не особо эффективно.

Большая часть полномочий по борьбе с коррупцией по-прежнему сосредоточена в руках у представителей силовых и надзорных органов. И эти полномочия, конечно, используются. Правда, чаще всего здесь веет кампанейщиной или исполнением политического «заказа». В Иркутской области то и дело всплывают новости о снятом с должности мэре или крупном чиновнике — за взятку, растрату, лоббирование интересов дружественных фирм, получающих госзаказ. Ага, где-то «наверху» опять решили усилить борьбу с коррупцией. Хотя выбран для этого не совсем стандартный путь. Обычно в таких случаях принято расширять штаты полиции и прокуратуры, но вместо этого несколько лет назад добавлены новые полномочия региональным органам власти. Мол, пусть они помогают силовикам изобличать и наказывать коррупционеров. Однако реализация задуманного пока движется по принципу «хотели как лучше, получилось как всегда».

Любители растрат и мутных схем

Неэффективное или нецелевое использования бюджетных средств. За этой официальной формулировкой зачастую скрывается более понятное для людей определение — воровство. Способов и схем, на которых можно «отпилить» от госказны, масса. Это только на первый взгляд кажется, что в городах местные власти могут зарабатывать на махинациях с землей, муниципальным имуществом, заключении контрактов. Пример — в феврале этого года мэр Казачинско-Ленского района Александр Абраменко и его первый зам получили четыре года колонии строгого режима за взятку в размере 2,5 млн рублей от подрядчика, с которым ранее был заключен муниципальный контракт на строительство полигона ТБО.

Преступления подобного калибра могут быть исключением. Ведь сегодня у мэров есть потенциальные источники наживы и пожирнее, чем тощие муниципальные бюджеты. Во-первых, отчисления из регионального бюджета: в прошлом году городам и районам только на социальную сферу было выделено 104,3 млрд рублей. Помимо этого, районам и поселениям перечислено дополнительно 9,1 млрд рублей. Во-вторых, Иркутская область участвует в федеральных проектах развития, которые обеспечены не менее серьезным финансированием. Где большие деньги, там, как водится, и большие соблазны.

Сегодня в Иркутской области известно как минимум о двух крупных скандалах, связанных с освоением федеральных средств. К примеру, в рамках программы по переселению из ветхого и аварийного жилья городской округ Черемхово получил из федерального и регионального бюджета софинансирование на 1,4 млрд рублей. Отчитываясь за исполнение программы, глава города Вадим Семенов не смог объяснить, почему количество реально существующих граждан, нуждающихся в переселении, значительно меньше, чем в списке, составленном мэрией. А в результате лишними оказалось 200 квартир — построенных и сданных за счет бюджета.

В Братске аналогичная программа и вовсе оказалась сорвана. Не смогли добиться ее выполнения даже экстренно прибывшие к мэру Сергею Серебренникову руководители госкорпорации «Фонд содействия реформированию ЖКХ» Сергей Степашин и Константин Цицын. Федеральные чиновники в итоге обратились в областное правительство с просьбой помочь в реализации программы в Братске. И теперь региональный бюджет исправно перечисляет городу на завершение строительства. Только в 2018 году в Братск на эти цели было направлено 561,3 млн рублей. Фактически мероприятия по переселению граждан из ветхого и аварийного фонда будут оплачены дважды.

По инициативе региональных властей по данным фактам был инициирован ряд разбирательств, однако и Семенов, и Серебренников пока остаются на своих местах. Почему инстанции, способные принять окончательное решение о снятии этих руководителей с должностей, не спешат с выводами? Ведь неэффективность использования бюджетных средств как будто налицо, как минимум в случае с Братском. Может быть, потому, что оба мэра несколько лет подряд не скрывают своего оппозиционного настроя по отношению к действующим региональным властям? А значит, привлечение внимания к их «грехам» может являться одним из методов политической борьбы.

Нарушители прав

Самой прозрачной и, как правило, не вызывающей подозрений причиной для отставки мэров — как по представлению прокуратуры, так и региональных властей, является отставка в случае нарушения конституционных прав граждан. Это халатность или грубые просчеты, которые приводят к критическим сбоям в социальной сфере или нарушениям жизнеобеспечения городов и поселков. Наиболее частые примеры — чрезвычайные ситуации в ЖКХ, многомесячное отсутствие горячей воды, отопления и тому подобное.

Практика отстранения по подобному основанию в регионе имеется. Так, в разгар зимы 2016 года в Братском районе без тепла остался 20-тысячный поселок Вихоревка. Причем это было уже во второй раз: первый коллапс случился в 2015 году. Мэр Геннадий Пуляев настаивал, что его вины в возникшей ситуации нет, поскольку «возникли трудности с подрядной организацией, проводившей ремонт котельной, и с эксплуатирующей организацией ООО «Тепловые сети».

Однако у областной власти оказалось свое мнение, которое было оформлено в представлении об отрешении Пуляева от должности в связи с нарушением конституционных прав граждан. Решение поддержали жители Вихоревки, Иркутский областной суд и Верховный суд РФ.

К сожалению, таких горе-глав даже в одном отдельно взятом Приангарье полным-полно. Достаточно сказать, что минувшей зимой замерзали Юрты, Куда, Рудногорск, поселки Железнодорожный, Тубинский, Янгель. Оправдывая свое бездействие или беспомощность, мэры использовали отговорки, похожие на пуляевские. Так, глава Юрт Анатолий Горячев объявил, что тепловой узел передан коммерческий структуре, она ему не подчиняется, а, кроме того, население ходит в должниках.

Удобная позиция. То есть сначала главы сбрасывают с муниципалитетов содержание котельных, перекладывают взимание платы с потребителей на коммерсантов (нередко эти структуры возглавляет кто-то из близких друзей мэра или даже их родственников). А дальше — не моя проблема, разговаривайте с новыми хозяевами, я сделал все что мог. Иначе как вредительством подобные демарши не назовешь.

Новый кнут работает плохо

В прошлом году президент России подписал указ №378 «О национальном плане противодействия коррупции на 2018-2020 годы». Документ наделил губернаторов новыми полномочиями и дал более четкое определение случаев, которые нужно трактовать как коррупцию. Это было сделано для того, чтобы региональные органы власти могли действовать оперативно и в досудебном порядке снимать с должностей мэров и депутатов. Указ предусматривает следующую схему: выявление фактов коррупции — представление губернатора об отставке чиновника — утверждение этого представления местной думой или советом депутатов. Несомненное удобство новой системы состоит еще и в том, что при ее идеальном функционировании свои обязанности легче исполнять правоохранительным органам. Во-первых, часть работы проделывается региональными властями. Во-вторых, расследовать деятельность отстраненного от должности чиновника всегда легче, чем связываться с действующим.

Однако в Иркутской области (как и в других регионах — «АН») повальной отставки мэров так и не началось. Первая причина тому — несовершенство самого закона, вторая — активное противодействие со стороны местных депутатов.

В Госдуме РФ уже сейчас обсуждается ряд инициатив, связанных с поправками в закон. К примеру, предлагается смягчить положение, согласно которому мэра от должности можно отстранить из-за «конфликта интересов». Говоря проще — из-за того, что муниципальные контракты заключаются с фирмами, зарегистрированными на родственников чиновника. На практике такое требование трудно соблюсти в моногородах или районах Крайнего Севера, поскольку из-за малочисленности населения родственники чиновников так или иначе работают в курируемых ими сферах.

Затронет ли поправка Иркутскую область, сказать сложно — в регионе есть как территории, приравненные к районам Крайнего Севера, так и моногорода. Другой вопрос — относится ли к этим исключениям город Ангарск? Там народные избранники с весны этого года в штыки встречают требование губернатора уволить мэра Сергея Петрова из-за возникшего конфликта интересов. (Сын мэра возглавляет компанию, которая работала на муниципальных заказах, подписываемых его отцом Сергеем Петровым.)

Еще одна обсуждаемая поправка в президентский указ связана с тем, чтобы смягчить ответственность депутатов за непредоставление полных сведений о доходах. Предлагается за такие нарушения выносить предупреждения, а не лишать мандатов, как сейчас. Пока же по всей стране действующий указ встречает яростное сопротивление депутатов. В Краснодарском крае только после вмешательства прокуратуры депутаты села Новопокровское лишили мандатов трех коллег по указанию губернатора за неполные сведения об имуществе, аналогичная история происходит в Миассе, где с сентября прошлого года местная дума сопротивляется лишению мандата одного из своих депутатов. То же самое происходит и в Иркутске — городская дума отказывается досрочно прекращать полномочия своих коллег Григория Резникова и Ивана Гущина (указали неполные имущественные сведения в декларации о доходах — «АН»).

То, что борьба с коррупцией ведется, граждане уже заметили. Как и то, что в этой работе по-прежнему выше крыши недочетов, нестыковок, более того — это отличная возможность для сведения личных счетов. А значит, требуются новые реформы, чтобы общественная позиция «воруют все, а сидят лишь единицы» становилась все более неактуальной.