2018 год не был ни самым урожайным, ни особо щедрым на новые грандиозные стройки. Зато в чём-то он стал переломным, поскольку главные персонажи экономического театра теней окончательно сняли маски.
МИНУВШИЕ 12 месяцев запомнились прежде всего тем, что правительство Дм. Медведева, буквально по списку, сделало все гадости, которых от него давно ждали, но надеялись, что премьеру хватит совести уйти, не натворив самых страшных бед. Увы, случилось всё, чего опасались, о чём эксперты «АН» предупреждали не первый год. От повышения пенсионного возраста до роста главного налога, НДС. Мотивы Дмитрия Анатольевича в целом понятны, что терять человеку, который для многих олицетворяет тёмную сторону верховной власти, с реальным персональным рейтингом в районе нуля. Ему давно даже нечего сказать народу хоть что-то внятное. Недавняя декабрьская пресс-конференция премьер-министра, на которой он пытался подвести итоги 2018 г., хотя тянулась два часа, оказалась настолько серой и бессодержательной, что от неё зевали даже придворные государственные СМИ, остальные проигнорировали.
Хочется также напомнить об одном из самых лицемерных поступков правительства в 2018 году. Когда начался резкий рост цен на бензин, оно принялось строить из себя белого рыцаря, изображая, будто сдерживает ситуацию. На деле оно и было главным виновником всей истории. Одна из двух основных причин топливного роста – не только жадность нефтяных компаний, это ещё большая жадность правительства, которое берёт свою огромную долю через налоги. Они сейчас растут на всё, на бензин особенно. С 2012 по 2018 г. доля различных налогов в розничной цене литра бензина выросла с 65 до 80%. Что произошло летом 2018 года? Впервые удивительным образом тогдашний бурный рост мировых цен на нефть совпал с резкой девальвацией рубля. Этот был сознательный фокус, он позволил кабинету министров мгновенно наполнить бюджет деньгами. Благодаря девальвации дополнительные доходы федерального бюджета в 2018 г. составят ни много ни мало 1, 8 трлн рублей. При этом 85% этих денег будут нефтегазовые.
Такими методами управляет экономикой премьер Дм. Медведев. Но даже эти трюки помогают ему ненадолго. Очередной знаковый шаг премьер-министра: под самый занавес 2018 г. он уволил главу Росстата. Возможно, потому что ему всё тяжелее слушать правду о реальных итогах своей деятельности. Статистическое ведомство, как ни прижимали сверху, не сильно горело желанием работать кривым зеркалом. Оно честно сообщало народу о затяжном, многолетнем падении реальных доходов, росте бедности, печально низких темпах развития многих отраслей экономики, масштабном геноциде малого бизнеса и т.д. Вместо опытного профессионала доктора экономических наук, А. Суринова, который в статистике с 1981 г., на должность главы Росстата Дм. Медведев назначил относительно юного выпускника саратовского Гостеха П. Малкова, по первой специальности приборостроителя. Надолго ли?
ТАК можно докатиться до известной ситуации, когда в 1937–1939 гг. в главном советском статистическом ведомстве расстреляли подряд пять руководителей.
Из хорошего год запомнился прежде всего вторым грандиозным майским указом со стратегическими задачами на шесть лет вперёд. Среди прочего указ обещает РФ почётное место в списке пяти крупнейших экономик мира, рост средней продолжительности жизни до 78 лет, строительство 120 млн кв. м нового жилья каждый год и небывалый подъём нормального, несырьевого экспорта. Он должен подскочить с нынешних 133 до 250 млрд долл., из которых 45 млрд долл. дадут поставки за рубеж российских продуктов питания. Также обещают строительство тысячи новых мостов, обновление половины всего научного оборудования в стране, полуторакратное расширение БАМа с Транссибом, даже современные кинотеатры во всех малых городах. В общем, красота, которая, к слову, тянет минимум на 8 трлн рублей.
С другой стороны, как отмечают эксперты, если в нулевые годы обычно правительство напирало на президента с реформами и программами роста, тогда как тот просил действовать аккуратнее, то сейчас роли полностью поменялись. Похоже, теперь рулевой в одиночку командует курс вперёд. Тогда как команда во главе с премьер-министром для проформы суетится вокруг, но делает всё, чтобы затормозить движение, а то и повернуть назад. Кто на самом деле тормозит страну, как с этим справиться, когда это закончится? Об этом рассказывают ведущие экономические эксперты «АН».
Сергей ГУРИЕВ, экономист:
– В майском указе 2018 года президент В. Путин поставил цель по росту ВВП выше среднемирового. Что пока происходит на деле? Сейчас мировая экономика растёт самыми быстрыми за последнее десятилетие темпами, почти на 4% в год. Если взять 37 крупнейших экономик мира, в 2018 г. их средний рост составит 3, 3%, в 2019 году ожидается 3, 3%. В России в 2018 г. прогнозировали рост ВВП в 1, 7%, но, скорее всего, будет 1, 5%. Таким образом, наша страна, как ни печально, отстаёт от мирового роста примерно в два раза.
Почему так и что делать? Вроде для застоя нет причин. Сейчас в российской экономике нет признаков ни перегрева, ни спада. Инфляция тоже держится в нормальном, целевом, диапазоне. Безработица низкая, весь прошлый год она была на уровне 5%. Уровень экономической активности населения очень высокий. У нас доля активного населения в трудоспособном возрасте 64%, это выше, чем во многих богатых странах. Важно понять, главная задача экономической политики в любой стране – не превысить разово некий абстрактный темп роста, а повысить реальный долгосрочный. Для этого есть два проверенных рецепта, нужны повышение производительности труда и рост инвестиций. В майских указах 2012 г. президент В. Путин обещал рост производительности труда в 1, 5 раза и рост инвестиций с 21 до 27% в 2018 году. Это должно было обеспечить рост ВВП в среднем на 6% в год. Реальность оказалась гораздо скромнее – 1% роста производительности труда в год, инвестиции так и остались на уровне 21% ВВП.
Михаил ДМИТРИЕВ, экономист:
– В России очень сильная проблема неравенства. Достаточно сказать, что на долю 10% самых обеспеченных приходится 82% всего богатства страны, 1% миллиардеров сконцентрировал половину всего богатства! По нормальным меркам показатели просто дикие. Но кроме этой общеизвестной проблемы нарастает напряжение в области огромного неравенства между регионами. Это так называемое пространственное неравенство. В ближайшие годы это станет одной из основных проблем правительства, кто бы его в тот момент ни возглавил.
Вот только один пример, по уровню ВРП (валового регионального продукта) на душу населения богатейший регион – Сахалинская область и беднейший – Ингушетия отличаются в 17 раз. Для наглядности стоит привести сравнение ВРП на душу населения различных регионов нашей страны с разными странами. Сахалинская область окажется аналогична Сингапуру, Тюменская область – ОАЭ, Чукотка – Гонконгу, Москва – Нидерландам, Магаданская область – Новой Зеландии. С другой стороны, беднейшая в РФ Тыва аналогична Боливии, Кабардино-Балкария – аналог Кабо-Верде, Карачаево-Черкесия – Конго, Чечня – Мьянмы, Ингушетия – как Гондурас.
По общему внутрирегиональному уровню бедности разброс тоже огромный. Если в Татарстане, Петербурге и Москве за чертой бедности живёт менее 10% населения, то в Тыве, Ингушетии и Калмыкии доля бедных доходит до 40%. Если в столице доля тех, кто живёт за чертой бедности, 7, 5%, то в Калмыкии – огромные 35%, это почти пятикратный разрыв. У этого дисбаланса десятки причин, включая исторические. Например, в РФ 319 моногородов, из которых 94 признаны городами с тяжёлой социально-экономической ситуацией. Также у нас много сырьевых клондайков, что говорить, если на долю Западной Сибири приходится 67% нефтяных и 78% газовых месторождений России.
Раньше, в сытые времена, государство старалось сглаживать межрегиональное неравенство с помощью финансовой поддержки. Простыми словами, чем беднее регион, тем больше он получал от центра различных субсидий, субвенций и дотаций. Но в 2013–2018 гг. объём вливаний из центра в реальном выражении сократился на 22%. Это обернулось очень существенным снижением соцрасходов, особенно на развитие человеческого потенциала. Расходы на образование упали на 18%, на медицину – на 23%, на социальную защиту – на 6%. Также регионы урезали инвестиции в инфраструктуру, в целом на 14% в транспортном секторе и на 22% – в ЖКХ.
Эти расходы нужно срочно восстанавливать, это едва ли не главная задача региональной экономической политики в 2019 году. Кроме того, нужно бороться с неравенством внутри регионов, между людьми. Сейчас 75% соцвыплат в России по-прежнему выделяется безадресно, без учёта доходов получателей. Только четверть субсидий идёт реально нуждающимся, тем, у кого доходы ниже прожиточного минимума. Нужна нормальная, остро направленная соцполитика. Тогда помощь достанется тем, кому она нужна в первую очередь, и на каждого бедного придётся во много раз больше, чем сейчас.
Константин СОНИН, профессор Высшей школы экономики:
– Производство и доходы граждан РФ уже десять лет остаются практически неизменными. Одновременно уже шесть лет российская экономика растёт медленнее, чем мир в целом, отставая не только от лидеров, но и от среднего по миру. Когда говорят о причинах, обычно упоминают неправильные приоритеты и безвольную экономическую политику правительства, растущую роль государства в экономике, коррупцию. Всё это, конечно, сказывается отрицательно. Если бы правительство активно проводило необходимые реформы, избавлялось бы от собственности, которой не умеет управлять, добивалось бы снижения международной напряжённости, темпы роста были бы выше.
Но! Никто не говорит о положительных внешних факторах. О том, что, возможно, удерживало российскую экономику от многолетнего спада. В частности, о том, что последние пять лет были очень успешными для мировой экономики в целом.
Тем временем говорить об этом нужно. Потому что мировые темпы роста замедляются. Предсказывать рецессии очень трудно, но американская экономика после рекордного периода роста показывает признаки торможения. Кашляет и чихает также китайская экономика, это второй локомотив мирового роста. Проблемы с ростом испытывает также Европейский союз, третья экономика в мире. В общем, для глобального роста наступают сложные времена.
Пока признаки подступающего мирового кризиса довольно мутные. Одна из причин, по которой все ищут признаки рецессии, то, что нынешний подъём продолжается очень долго, почти десять лет. Безработица в США опустилась до уровня, невиданного с 1960-х годов. Сама по себе продолжительность подъёма заставляет вглядываться в цифры внимательнее. Доля корпоративного долга в ВВП сейчас выше, чем была перед кризисом 2008 года. Рынок недвижимости замирает, фондовый рынок трясёт все сильнее, да и торговая война с Китаем, начатая президентом Трампом, не добавляет стабильности.
Что это означает для России? Что активная работа правительства необходима как никогда. Возможно, скоро это станет жизненно важно, чтобы защитить экономику от возможного серьёзного общемирового спада.
Владимир МАУ, ректор Российской академии народного хозяйства при президенте РФ:
– Повод для оптимизма есть! Это то, что мы очень хорошо справились с кризисом. В конце 2014 года все ожидали полной катастрофы. Но это была лучшая антикризисная политика за последние 25 лет. Спад был минимальным, безработица не росла, уцелели и даже стали расти золотовалютные резервы. Государство на этот раз не пошло по пути раздувания бюджетного дефицита. Быстро и решительно усмирили инфляцию, что не удавалось за предыдущие 25 лет. Причём впервые в истории постсоветских кризисов этот не сопровождался долларизацией вкладов. Сбалансировался торговый баланс, остановился отток капитала.
Есть, конечно, также повод и для пессимизма. Остановка спада не привела к автоматическому возобновлению роста. Ранее считалось, что, достигнув дна, экономика обязательно резко начнёт расти. Можно было бы предположить, что у нас в России санкции или инвестклимат плохой, поэтому всё так. Но те же проблемы с ростом и в странах, чей инвестклимат считается образцовым. В Японии застой длится уже четверть века. Серьёзные проблемы с ростом у стран Еврозоны. Возможно, мы просто пока не можем понять, что на самом деле происходит с экономикой. Показатель ВВП, которым мы измеряем рост, похоже, перестал отражать динамику благосостояния. Мы измеряем что-то не то и не так