Вот уже четвёртый антигерой наших публикаций отодвинут от власти. Вслед за Христенко, Сердюковым и Погосяном наступил черёд Ливанова. Главная цель всё ближе… Случится это, когда наш сказочный Вий всё же откроет веки полностью и сгинет в темноте чёрное воинство, мучающее экономику страны уже третий десяток лет.
Экс-глава Минобрнауки Ливанов выглядел в этом ряду особенно дурно. От его немигающего тевтонского взгляда закрывались школы, разорялись научные институты, рушился сам фундамент Российской академии наук, простоявшей до него почти 300 лет. Похоже, дошло до того, что нервы у ближайшего окружения Самого не выдержали и дезинтегратора начального и среднего образования отправили на… Украину. Сегодня это даже хуже, чем в буквальном, истинном значении этого русского посыла. Униженные им учителя, массово входящие в избирательные комиссии по всей стране, могли назло своему министру не закрывать глаза на возможные безобразия местных властей. Да тут ещё Медведев предложил учителям, недовольным низким заработком, уходить в бизнес. Так Ливанов стал разменной пешкой накануне выборов в Госдуму. Вот только поможет ли это?
Впрочем, лишний раз перечислять гадости, творимые иными министрами, не стоит. Все и так знают. Но вот что любопытно в истории с изгнанием Ливанова. С разницей в несколько дней и в Китае произошла замена министра образования. Им стал Чень Баошен. Одновременно министром науки и техники назначили бывшего министра образования КНР Вань Гана. Министерство науки и техники существует отдельно от образования.
Похоже, в День знаний 1 Сентября самое время поговорить о том, что сделали с образованием китайцы и что сделал Ливанов. У наших соседей бесплатно учатся только ученики 1–8-х классов. Те, кто хочет учиться ещё два года, платят за 9–10-й класс полную стоимость обучения. Полностью платят за учёбу и студенты во всех трёх тысячах китайских вузов. Льгот никаких. Для сравнения: в наших старых и самых авторитетных университетах и институтах половина абитуриентов может рассчитывать на государство.
Как китаец поступает в вуз? Вместо бездумного заимствования модели ЕГЭ из западной «болонской системы» китайцы используют свой тысячелетний опыт, в котором речь идёт, по сути, о комплексном экзамене, о глубокой проверке знаний, усвоенных за годы учёбы в школе. Китайский ЕГЭ – не тупое тестирование и угадывание ответов на иногда безумные вопросы.
Как это происходит? Каждый год с 6 по 8 июня во всех китайских школах проходит ЕГЭ. Сразу по всем дисциплинам. Эти три дня школьники находятся взаперти и наружу не выходят. Результатом становится оценка. Самых лучших, получивших больше 950 баллов, без разговоров забирают вузы, связанные с военными и спецслужбами. Таких учеников набирается несколько сотен. Это будущая элита Китая.
Следующие по очереди – 30 лучших китайских учебных заведений. Им достаётся несколько десятков тысяч прекрасных абитуриентов, чуть-чуть не дотянувших до элиты. Все остальные расходятся по второстепенным институтам. Плата за учёбу – на наши деньги от 100 тысяч рублей в год и дальше по нарастающей.
Любопытно, но такая система получения знаний существует в Китае больше двух с половиной тысяч лет – со времён Конфуция. В те самые три дня в году, что и для современного китайского ЕГЭ, любой китаец мог сдать в Пекине экзамены для поступления на госслужбу. Ученика готовили и собирали деньги для поездки в Пекин на экзамены всей деревней. Поступление на госслужбу означало, что их деревня не останется без внимания госчиновника, который будет отдавать ей долг на протяжении всей своей службы. В Пекине до сих пор сохранилось место, где неудачники могли свести счёты с жизнью – возвращаться в родную деревню им было страшно.
Что особенно любопытно сегодня. Есть показатель, который позволяет оценить экономическое могущество Китая в весьма специфической форме. Состоятельные родители стараются отправить своих детишек не в лучшие китайские вузы, а в англоязычные страны – США, Великобританию и Австралию. На эти цели граждане Китая расходуют ежегодно примерно 45 миллиардов долларов США своих личных денег. Уезжают примерно полмиллиона китайских студентов в год. Все они знали о своём предстоящем обучении за границей и мотивированно изучали в начальной школе английский язык. Во всех китайских школах он обязателен. Спрашивается – откуда такая щедрость к деткам? Дело в том, что пенсий в Китае практически нет и дети являются гарантией того, что старики будут получать от них необходимую помощь. Больше вложил – больше и получишь.
В Россию, для сравнения, едут учиться только 18–19 тысяч китайцев, и за них платит государство. Именно эти студенты, кстати сказать, будут самыми грамотными специалистами в классических областях науки и техники. Дело в том, что американские учебные заведения по большому счёту не дают студентам настоящих и обширных знаний. Знания приходят только во время научной работы после окончания учёбы. Но такую работу надо ещё получить. Так чего китайцы едут туда толпами? Это мода, культивируемая США. Приехав оттуда или из Англии, китаец привозит в Китай привычку к американскому образу жизни, соответствующие мировоззрение и культуру. Моды на Россию в сегодняшнем Китае нет.
Какой вывод? Нельзя сказать, что китайская система образования намного лучше нашей. Но вот что любопытно. Все последние десятилетия там отдельно существуют министерство образования и министерство науки и техники. Так и хочется предсказать, что новый министр образования и науки Ольга Васильева поставлена на должность, исключительно чтобы повторить этот китайский опыт. Неслучайно одним из её заместителей стал выходец из ФАНО – агентства по управлению научными учреждениями. Так что скоро мы увидим старое доброе министерство просвещения и, выражаясь советскими терминами, ГКНТ – Госкомитет по науке и технике.
Пока это мечты, и вернёмся в Китай. Конкретно – в южную китайскую провинцию Шеньжень, что соседствует с Гонконгом. 1 сентября там должен был открыться российско-китайский университет, который долгие годы «пробивал» МГУ им. М.В. Ломоносова. По этому поводу было даже записано специальное поручение в совместном заявлении лидеров наших стран В. Путина и Си Цзиньпина по итогам переговоров в Пекине 25 июня этого года. Но министерство образования Китая, о котором мы наговорили столько хорошего, так и не выдало лицензию на его открытие. Хотя учебный корпус и 14‑этажное общежитие давно готовы и ждут студентов. Неужели их чиновники, словно китайский «мантуров», стеной встали на защиту американских приоритетов в китайском образовании? Едва ли. Неторопливая китайская машина всё же сделает последний и самый важный оборот, и совместный университет уже в этом году примет магистров. А в следующем – и бакалавров, и аспирантов. Рядом с «нашим» университетом откроются два американских, два австралийских плюс пара европейских. А мы будем в острой конкуренции доказывать преимущества российского высшего образования.
Сомневаются в этом выпускники МГУ? Я – точно нет.